Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

– Это пойдет на пользу вдовствующей принцессе и леди Марии, – сказал Гарри, понижая голос; они отошли в сторонку и издали наблюдали за состязанием придворных. – Госпожа Эшли очень привязана к обеим. Она может повлиять на короля, чтобы он смягчился к ним.

– Рада это слышать, – шепнула Джейн и начала присматриваться повнимательнее к Джоан Эшли.

Девушка была светловолосой, скромной, как-то незатейливо миловидной и имела от роду всего семнадцать лет; ее трудно было представить кокетничающей с королем. Но Джоан действительно загадочным образом исчезала при разных оказиях точно так же, как делала Анна много лет назад. Вскоре другие дамы тоже догадались, что происходит, и начали шептаться за спиной у королевы. Джейн была уверена: Анне все известно. Еще бы, ведь король открыто оказывал Джоан знаки внимания на пиру в честь французских посланников, и все это видели.

В тот вечер сестра Анны Мария вернулась ко двору с большим животом. Придворные глядели на нее во все глаза: одни изумленно, другие злобно, а некоторые явно ликовали, что королеву публично унизили. Анна вывела сестру из личных покоев, а король сердито протопал вслед за ними. На следующее утро Мария уехала.

Разумеется, двор бурлил от домыслов и спекуляций; все почуяли сладостный аромат скандала.

– Мария очень неудачно вышла замуж, – сопя, проговорила леди Рочфорд, когда придворные дамы собрались вокруг нее на следующее утро, чтобы узнать последние новости, а фрейлины навострили ушки, желая не упустить ни слова. – У него нет ни титула, ни денег, ему даже негде жить; он простой солдат из гарнизона Кале. Но она его любит. – Последнее слово леди Рочфорд произнесла с презрением. Не было секретом, что ее собственный брак с Джорджем Болейном не удался, супруги презирали друг друга.

Сплетники погрузились в свою стихию. Разговоры крутились вокруг Джоан Эшли и мезальянса Мэри Кэри. А потом, однажды вечером, когда королева отсутствовала – она ужинала с королем, – леди Рочфорд пошла в атаку.

– Я слышала, любовница короля очень щедро раздает авансы и у него есть соперник! – сказала она, в упор глядя на Джоан. – Его это не сильно порадует!

Девушка покраснела, но ничего не сказала. Между собой дамы и фрейлины притворялись, что не знают, кто возлюбленная короля. Но Джейн все равно не могла поверить, что Джоан распутница.

Леди Рочфорд с наслаждением развивала тему:

– А если об этом узнает королева, будут проблемы – немедленное увольнение, я гарантирую.

Однако проблемы возникли у самой леди Рочфорд, причем с самим королем, из-за того что она возвела напраслину на госпожу Эшли. Однажды Джейн вошла в спальню и увидела Джоан. Та сидела на кровати, обхватив себя руками, совсем одна. По ее щекам текли слезы.

– Я пришла сюда, чтобы успокоиться, – сказала она. – Слава Богу, эта подлая женщина уехала. Ее отправили домой. Думаю, вы знаете, что она меня оклеветала.

– Мы все знаем, – сказала Джейн, садясь рядом с ней.

– Это не моя вина! – выпалила Джоан. – Если король преследует меня, кто я такая, чтобы противиться ему?

«О, бедная глупышка!» – подумала Джейн, потом подобралась и стала размышлять: а что сделала бы она, если бы оказалась в такой ситуации? Нужно обладать большой смелостью и решимостью, чтобы сказать «нет», а эта девушка почти ребенок.

– Она говорила обо мне ужасные вещи, – продолжила Джоан. – Не знаю, с чего она взяла, будто я блудница. Король был моим единственным любовником. И теперь он с этим покончил!

Бедняжка снова залилась слезами.

Джейн легко могла догадаться, откуда посыпалась клевета на Джоан. У кого еще могло возникнуть жгучее желание испортить ей репутацию, чтобы король ее бросил? А леди Рочфорд, страстная интриганка, была удобным инструментом в руках королевы. Джейн, как могла, постаралась утешить несчастную девушку.

– Это к лучшему, – сказала она, – теперь все узнают, что вас несправедливо оклеветали.

– Но я так надеялась сделать что-нибудь, чтобы облегчить страдания доброй королевы и ее дочери, – всхлипывала Джоан.

– Ш-ш-ш! Не называйте ее здесь этим титулом! – прошипела Джейн, хотя в душе рукоплескала мотивам этой девушки. – Вы можете навлечь на себя еще большую беду. Вы сделали все, что могли. Оставьте это в прошлом и ведите себя так, будто ничего не было. Скандал скоро утихнет, поверьте мне.

Джейн силилась скрыть свое отвращение и ужас, когда в ноябре пришло известие о варварской казни в Тайберне кентской монахини и ее последователей. Женщины говорили об этом, а ее передергивало; у некоторых мужья или братья были среди толпы людей, ставших свидетелями ужасной кончины приговоренных. Самой монахине повезло: ее повесили, прежде чем обезглавить. А вот пятеро мужчин, казненных вместе с ней, из них четверо – священники, претерпели муки смерти, уготованной изменникам. Их протащили к месту казни на волокушах, так как предателям не полагалось ступать по земле, потом вздернули на виселице, но не умертвили окончательно, только придушили, затем привели в чувство, после чего выпотрошили: кастрировали, выпустили кишки, вырезали сердца. Если они все еще оставались в сознании – трудно представить, чтобы кто-нибудь мог пережить такие муки и сохранить разум, – то видели, как жизненно важные части их тел бросают в огонь, и только после этого их милостиво освобождали от страданий отсечением головы. Но и тогда кровавая бойня не прекращалась: тела казненных четвертовали и выставляли обрубки на публичное обозрение в качестве предупреждения: вот какая страшная участь ожидает всех, кто ослушается короля. Голова монахини из Кента, насаженная на шест, теперь смотрела с высоты на Лондонский мост.

Ужасала Джейн не сама по себе жестокость казни, а то, что король достиг той точки, когда был готов проливать кровь несогласных с ним. В каком страшном мире она жила! Ей вдруг всем сердцем захотелось домой – туда, где было безопасно и жизнь шла своим чередом, где старые обычаи имели значение и добрые люди не испытывали мук за то, что следуют велениям совести, и где можно было блюсти веру и следовать традициям, освященным и проверенным временем.

Она знала, что это фантазии. Даже Вулфхолл теперь не являлся тихим убежищем. Все они были повязаны новыми законами, и отец Джеймс тоже. Если бы она приняла монашеский обет в Эймсбери, даже авторитет приорессы не мог бы защитить ее. Нигде нельзя было чувствовать себя в безопасности, и меньше всего при дворе, блестящем и пышном, многолюдном и кишевшем интригами.

Глава 13

1535 год

В январе выпал снег. Фрейлины при свете факелов разыгрывали снежные баталии в личном саду королевы. Однажды вечером Джейн краем глаза заметила короля и королеву, которые наблюдали за побоищем из окна. Сквозь стекла с ажурными решетками казалось, что они улыбаются. Когда девушки вернулись в дом, Генриха уже не было, а Анна пребывала в задумчивости. Они готовили королеву ко сну, когда она открыла им, что у нее на уме:

– Поступили отчеты о непорядках в монастырях. – Королева в черной атласной ночной сорочке сидела, выпрямив спину, а Джейн расчесывала ее длинные темные волосы. – Мастер Кромвель должен разобраться с этим делом. Разумеется, его милость и я озабочены тем, чтобы вырвать с корнем злоупотребления в Церкви.

«Кто бы сомневался, – сказала про себя Джейн, – вы займетесь этим основательно. От вас нигде не укрыться». Однако она скоро забыла эту свою мысль и вспомнила слова Анны гораздо позже, тогда-то и стало понятно их истинное значение.

А в тот момент все они больше интересовались любовными похождениями короля. Слухи о том, что он преследует своим вниманием то одну даму, то другую, циркулировали по двору постоянно, но на сей раз для этого действительно имелись основания. Подозрения падали на кузину королевы Мадж Шелтон, и Маргарет Дуглас считала, что Анна сама подстроила интрижку.

– Меня это не удивило бы, – сказала леди Болейн. – Лучше такие вещи держать внутри семьи, дабы избежать дурных влияний. – Она пристально взглянула на Джоан Эшли. – А то некоторые отдают свои симпатии не тем, кому нужно.