Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Служившие у Джейн мужчины на время оставили свои должности. Их обязанности, пока не пройдут роды, возьмут на себя дамы: они будут выступать в роли дворецких, нарезать мясо, разливать вино. Все необходимое будет доставляться к дверям покоев.

Обстановка получилась немного подавляющая, и Джейн радовалась, что рядом с ней в качестве наперсниц остались ее замужние дамы и сестра Лиззи: они развлекут ее и подбодрят во время родов. Джейн написала матери – попросила приехать, но та оправлялась от летней простуды и не могла совершить долгую поездку из Уилтшира. Джейн готова была отдать все на свете, чтобы видеть мать рядом, ведь та произвела на свет десять детей и была очень опытной. Ее присутствие стало бы большим утешением и подспорьем. Время шло неумолимо, и эйфория, защищавшая Джейн от страхов, ослабевала. Ее сменяли тревожные мысли о том, что роды – опасный процесс, во время которого она сама или ребенок – или, не дай Боже, оба – могут погибнуть. Такое случалось со многими женщинами, претерпевавшими в родах невыносимые муки, а некоторые – Джейн слышала, как дамы шептались об этом, – оставались калеками. Она утешала себя тем, что приглашенная акушерка имеет большой опыт и весьма искусна в своем деле; это была общительная, добрая и умелая женщина. Повитуха готовила для королевы расслабляющие травяные ванны, учила правильно дышать, чтобы справиться с самыми страшными болями во время родов.

– Лучше рожать сидя или на корточках, – говорила она, – потому что если вы ляжете, то будете толкать ребенка скорее вверх, чем вниз, а это труднее.

– Это очень больно? – со страхом спрашивала Джейн.

– У каждой женщины это происходит по-своему, мадам, но в общем – да, может быть больно. Но не бойтесь боли, в конце концов ваши страдания окупятся: как только у вас на руках окажется сын, вы все забудете.

Джейн отчаянно надеялась на это.

Королева сидела в кресле и думала, как ей хотелось бы прогуляться по саду, когда Марджери привела дочерей леди Лайл, только что прибывших из Кале. Поговорив с обеими, Джейн сразу выбрала старшую, Анну Бассет, милое юное создание с чистым личиком, светлыми волосами и хорошими манерами.

Попросив девушек подождать за дверью, она обернулась к Марджери:

– Мне больше нравится Анна. А вы как думаете?

– Она обладает многими хорошими качествами, мадам. Получила образование во Франции и добилась там успехов. Но ее одежда не отвечает требованиям.

– Я согласна. Этот французский капор придется убрать. Я была бы весьма признательна вам, если бы вы для нее нашли платье из алого дамаста и капор в виде фронтона, чтобы она могла являться ко мне в таком виде, пока не обзаведется собственным нарядом. О чем только думала ее мать?

Марджери занялась поиском необходимого, а Джейн снова позвала Анну Бассет и приветствовала ее как новую фрейлину королевы.

– Только, – сказала она обрадованной юной леди, – вы должны обзавестись двумя капорами в форме фронтонов и двумя хорошими платьями из черного бархата и черного атласа. Поднимите немного юбку. Нет, эта льняная сорочка слишком груба, вам нужна батистовая. На первое время вам одолжат подходящую одежду. – Джейн подняла взгляд на пояс Анны. – Сколько там жемчужин?

– Кажется, сто двадцать, мадам, – ответила девушка, все сильнее смущаясь.

Джейн вздохнула:

– Боюсь, этого мало. Напишите матери и попросите у нее другой пояс. И скажите ей: если вы не появитесь при дворе в подходящей одежде, вам не позволят присутствовать на крестинах.

– Да, мадам.

Видя растерянное лицо Анны Бассет, Джейн подобралась. Она снова взялась за старое – компенсировала недостаточную родовитость происхождения подчеркиванием своего нынешнего королевского величия. Джейн напомнила себе, что имеет полное право так поступать, ведь она носила под сердцем бесценное сокровище, и тем не менее ей не стоило терять человечность. Королева улыбнулась Анне и сказала:

– Надеюсь, вам будет хорошо при дворе.

В ту ночь, забираясь в постель со своим раздутым животом, Джейн краем глаза приметила в углу какую-то тень. По крайней мере, ей так показалось. Она заставила себя пристальнее вглядеться во тьму, но ничего не увидела. Однако одного намека на ее присутствие хватило, чтобы королева испугалась. Сейчас ей меньше всего хотелось видеть тени по углам. Но если это была Анна, а Джейн уже успела убедить себя, что это она, у нее имелась основательная причина для появления, ведь бывшая королева наверняка завидовала бы своей сопернице, носившей сына. Анне не хотелось бы, чтобы новая супруга короля исполнила то, что не удалось ей самой. Джейн испугалась за ребенка. Вот если бы Генрих был рядом с ней в постели, было бы куда легче. Но такое не допускалось во время предродового уединения королевы.

А страшиться было чего: погода стояла жаркая, чума вернулась, и Лондон переживал ужасные времена. Повидаться с Джейн, хромая, пришел Генрих; он заверил супругу, что в Хэмптон-Корте им не грозит никакая опасность.

– Дорогая, вам нечего бояться. Как и раньше, я приказал, чтобы никто из посторонних не приближался ко двору, и предупредил Кранмера, чтобы тот не покидал дворец Ламбет, пока чума не утихнет.

Заверения мужа не успокоили Джейн. Она тряслась от страха. Неужели это из-за привидевшейся ночью тени? А если так, предвещало ли ее появление очередное ужасное несчастье?

Джейн натянула на лицо храбрую улыбку:

– Как ваша нога? Болит?

– Немного, – вздохнул Генрих. – Норфолк хочет, чтобы я поехал на север. Говорит, мое присутствие там успокоит последние вспышки возмущения.

– Вы же не оставите меня! – воскликнула Джейн, исполненная дурных предчувствий.

– Нет, Джейн. Воспаление на обеих ногах, и врачи советуют мне не ездить далеко в жаркую пору. Да я в любом случае не стал бы никуда отлучаться, ведь скоро придет ваше время, за что я смиренно возношу благодарения Всемогущему Господу. Но вам нужно успокоиться. Это расстраивает ребенка.

– Я постараюсь, Генрих, – пообещала она. – Вы всегда даете мне мудрые советы.

– Рад видеть вас такой любящей и послушной, – сказал он. – Вы с готовностью соглашаетесь с тем, что я считаю целесообразным, и мне это приятно, особенно если учесть, что вы, как женщина, склонны принимать близко к сердцу любое неприятное известие или слух, пущенный глупыми людьми.

Джейн повесила голову. Она знала, что должна быть сильной ради ребенка.

– Как только мои ноги придут в порядок, я отправлюсь охотиться, – сообщил ей король. – Не бойтесь, я условился с Тайным советом, что не уеду далеко. Буду держаться самое большее в шестидесяти милях отсюда, ведь, по вашему мнению, до родов осталось меньше времени, чем вы рассчитывали, когда начали быстро прибавлять. Поверьте, я не забываю о том, как важно исполнение наших надежд, от этого зависит наш собственный покой и благополучие моего королевства.

Джейн немного успокоилась, хотя шестьдесят миль – довольно большое расстояние. Однако через два дня она снова приуныла: король сообщил ей, что из-за чумы хочет минимизировать риск заражения и сократить количество находящихся в Хэмптон-Корте людей.

– Поэтому я перееду со своим двором в Эшер и там буду ждать счастливых известий.

– Я буду скучать без вас, – сказала ему Джейн, едва сдерживая слезы.

– Это недалеко, – ответил Генрих. – Я доберусь сюда за час, если понадобится.

И принялся радостно описывать нишу для рыцарской таблички принца, которую он готовил в Виндзоре, но Джейн едва слушала его. Она могла думать только о том, что король от нее уезжает, а из всех людей, которых она хотела бы сейчас иметь рядом с собой, Генрих был нужен ей больше всех.

– Ждать уже недолго, ваша милость, – сказала повитуха, опуская сорочку Джейн. – Принц появится со дня на день.

Но тот, похоже, не торопился. Заканчивалась первая неделя октября. Мария, которая обещала присутствовать на крестинах ребенка одного из своих арендаторов, поспешила в Хансдон, уверенная, что в результате пропустит радостное событие при дворе, однако, когда она вернулась, Джейн все еще была на сносях.