Дело Гермионы

— Что, простите?

— Как заклинание Редукто, — поправляется Альбус Дамблдор, — и срабатывающий на определённое условие.

— На какое же?

— Думаю, — директор поправляет очки, — это была скорость. Когда метла Гарри превысила определённую скорость, артефакт пришёл в действие и разнёс прутья. Результат налицо.

Дьюк Каннингем недоверчиво смотрит на старого директора. Всего ничего прошло со времени преступления, а Дамблдор уже всё знает! Старший следователь ещё раз проводит рукой по усам и уточняет.

— И кто, по-вашему, это сделал?

— Кто-то из учеников, — не медлит с ответом дедушка Альбус. — Будь там Пожиратели, они бы убили всех.

В кабинете директора появляется Минерва МакГонагалл с сообщением, что Гарри Поттер выжил, но сейчас без сознания и отдыхает после сложной операции. Следователи рвутся с ним поговорить, но затем все же до них доходит, что, вряд ли Поттер сможет сообщить хоть что-то полезное. Если бы он знал, что будет, то непременно приложил бы все силы, чтобы избежать такого.

— Думаю, на сегодня достаточно, — говорит Дьюк. — Продолжим завтра.

— Хорошо, — соглашается директор. — Завтра воскресенье, и мы сможем закончить следствие без помех.

Дьюк и остальные два следователя очень раздосадованы этим замечанием Дамблдора, но вслух не возражают. Им кажется, что раз директору так не терпится выпроводить следователей, которых он и не думал приглашать, то какая-то вина Дамблдора в случившемся есть.

В себя пришёл на следующий день, как не замедлила сообщить появившаяся как будто из под земли мадам Помфри. Смысл краткой, но энергичной речи сводится к тому, что в воскресенье, 13 февраля, не надо валяться в кровати, а пора встать, пройти осмотр, и отправляться в цепкие лапы заждавшихся меня директора, инспектора и остальных официальных лиц. Мол, она, как медик совершенно против такого издевательства над детскими организмами, но требуют и требуют. Гарри тоже допросили бы, будь он в сознании.

— Что с Гарри? — сажусь неохотно, тело ватное и хочется лечь и не вставать.

— На первый взгляд все нормально. Сейчас неделю на зельях и капельницах, там, возможно придётся переоперировать что-то, не до конца сделанное. Но это уже локальное воздействие, и сама справлюсь. Потом наблюдение и соблюдение режима, пока он в себя не придёт.

— Весело, — встаю и оглядываюсь. — Извините, мадам.

Так, одежда на мне, вон обувь, диадема на голове, уже неплохо. Сходить в туалет и не мешало бы почистить зубы, а потом сожрать тарелку мяса с картошкой, и желательно в тишине. В голове постукивают молоточки, и вообще следует больше тренироваться. Мадам Помфри, как будто подслушав мысли, тоже заводит речь о тренировках.

— Ничего, Гарри ещё легко отделался, обычно от такого умирают на месте. Здесь же даже без последствий обойдётся, скорее всего. Полежать, конечно, ему придётся, в том числе и без сознания, но к концу учебного года почти поправится.

Даже не знаю, что сказать. Нет, конечно, спасти человека после такого падения, и внутренностей всмятку, это очешуеть как круто, но говорить Гарри, что «он легко отделался», я бы поостерёгся. Но мадам Помфри виднее, в конце концов, это исключительно её заслуга, что Гарри сейчас лежит и дышит на соседней койке, а не лежит в уютном гробике с видом на Хогвартс.

Мысли переключаются на вчерашнюю догадку. Малфой? Доказательства?

Так, там вроде бы директор хотел со мной поговорить, отлично. Уж дедушка Альбус точно меня выслушает и примет всерьёз. Эх, если это и вправду сделал Драко, то доля моей вины есть. Отвадил его от насмешек, некуда ему стало спускать пар, вот и решился на крупное злодеяние. Ох уж эти мажоры, одни проблемы от них.

— Спасибо, мадам.

— Успеешь ещё наспасибкаться, — отмахивается целительница. — Будешь ходить, помогать ухаживать за Гарри, заодно ещё кое-какие медицинские аспекты подтянем. На полноценного колдомедика, конечно, не потянешь, но в целом помощь оказать сможешь.

— Да, мадам.

— Опять же директор просил, и надо теперь чаще заниматься, — задумчиво говорит целительница.

Ах да, Дамблдор же обещал, ещё в прошлом году, а я и забыл. Хммм, но не мог же предвидеть такое? Ладно, будем считать, что обделались тяжёлым испугом, и пора двигаться дальше. Тело потихоньку расходится, и шум в голове уже не такой шумный. В первом приближении можно выходить, если желающие пообщаться будут делать это не слишком громко.

— До свидания, мадам.

— Заходи после обеда, — улыбается целительница. — Думаю, как раз работа для тебя появится.

Ага, ага, знаем мы эти работы. Менять утки и обтирать больных, спасибо, смотрели фильмы. Внезапно вспоминается, что после истории с василиском это тело тоже месяц того, лапами кверху лежало, без сознания. Понятно, что Гарри его не обтирал, но от этой мысли внезапно пробивает на истерический смех.

Новая школьная услуга — протри одноклассника, пока тот без сознания! Детям до 10 лет — скидки!

Неподалёку от двери в медпункт, спиной ко мне, стоит Ремус Люпин и задумчиво смотрит в окно, кусая яблоко.

— Добрый день, профессор.

— Добрый, Гермиона, — оборачивается он. — О, какой у тебя замученный вид!

Пожимаю плечами, мол, что тут скажешь, полностью согласен.

— Сейчас подойдёт смотритель Уайт, — Люпин подмигивает. — И присмотрит за медпунктом, а мы с тобой отправимся к директору Дамблдору.

— Да, профессор. Меня не было на поле в момент… происшествия.

— Да, но комиссия из Министерства настаивает на том, чтобы поговорить с тобой. Видишь ли, привет, Барнард…

— Привет! — Сириус весьма напряжён. — Как там… Гарри?

— Мадам Помфри сказала, что выздоровеет полностью и даже без последствий, просто это займёт некоторое время, предположительно до лета.

Сириус молча и от всей души, сгребает меня в охапку. Мне и без того не слишком хорошо, а от таких душевных обнимашек, вообще начинает тошнить. Но Сириус, то ли выразив чувства, то ли что-то сообразив, резко отпускает. После чего с самым гордым видом встаёт возле двери в медпункт и достаёт какую-то книгу из кармана.