Дело о босоногой принцессе

Достоевский, Чехов, Цветаева, Ахматова, Бродский… Бабушка Анастасия, вне всякого сомнения, была образованной женщиной. Не Катерина же проводит время за чтением этих книг.

Сверху книг лежал старый семейный фотоальбом. Лешка открыла его и принялась листать.

Больше всего в альбоме было фотографий внука Сергея. Вот он совсем маленький, с соской во рту выглядывает из коляски, а здесь же совсем взрослый. Иногда на снимках встречались молодые мужчина и женщина, очевидно, это были родители Сергея, погибшие в горах.

Лешка, перелистнула еще несколько страниц и наткнулась на старинную фотографию, наклеенную на картонке. Она не была вставлена в альбом, как все остальные снимки, а просто лежала между страницами. На этой фотографии была изображена Камилла с мужем Марианом, а рядом стоял очень похожий на Мариана юноша, почти подросток. Видимо, это тот самый брат Генрих, о котором им с Катькой говорила Серафима Ивановна, догадалась Лешка.

— Катюш, иди, полюбуйся на Камиллу, — сказала она, протягивая подруге снимок, и вздрогнула от неожиданного звонка в дверь.

— Кто бы это мог быть? — прошептала Катька. — Будем открывать?

— А почему нет? Мы же не воры какие-нибудь, — так же шепотом ответила Лешка и на цыпочках подошла к двери.

— Кто там?

— Откройте, это соседка.

Лешка повернула ключ в замке и слегка приоткрыла дверь. На лестничной площадке и впрямь стояла тетя Люда.

— Мы за вещами пришли, — объяснила Катька. — Анастасию Мариановну завтра выписывают, а ей не в чем из больницы выйти.

— А я слышу, дверь громыхнула, подумала, что снова Юля пришла. Я у нее кое-что хотела спросить.

— Внучка Екатерины Тимофеевны?

— Ну да, раньше ведь она была моей соседкой.

— И часто она сюда заходит?

— Довольно часто, — кивнула соседка.

— Екатерину Тимофеевну навещает? — уточнила Лешка.

— Не только. Когда Катерина у нее жила, она и к Анастасии Мариановне заезжала, продукты ей привозила.

— А не она ли случайно в тот самый день апельсины привезла? — предположила Катька.

— Видимо, она. Я вроде ее машину видела.

— А что ж вы нам об этом не сказали?

— Так не до того было, — ответила соседка и посоветовала: — Плащик-то захватите. Вдруг дождик будет.

Она помогла Лешке с Катькой собрать немудреный старушечий скарб. И Лешка отнесла альбом с фотографиями в шкаф и сосредоточенно сдвинула брови.

— Так, выходит, шаги нашей бабушке не померещились. Здесь и вправду кто-то ходил, когда она спала. Наверное, Юлия. И в больницу тоже она приходила.

— Ты что, думаешь, это она газу напустила? — прошептала Катька. — Но бананы-то внук принес! И портом, это ж ее собственная квартира, зачем ей ее взрывать? Особой любви к бабушке Анастасии она, конечно, питает, но чтобы убить старушку… чтобы стараться от нее избавиться. Да еще таким способом!

— Ты права. С внуком тоже пока неясно. В общем, кругом одни загадки.

Катька села на стул и посмотрела на подругу.

— А знаешь, я уже жалею, что ты ко мне без Ромки приехала. Он бы скорее во всем разобрался.

— Я тоже, — созналась Лешка. — Но ничего, без него обойдемся.

Глава XII Переселение

Не успели юные сыщицы переступить порог дома, как зазвонил телефон. Конечно, это был Ромка.

— Ну, где вас опять носит, — проворчал он вместо приветствия. — Рассказывайте.

— У нас есть еще один подозреваемый, вернее, подозреваемая, — объявила Лешка и рассказала брату о бесцеремонной Катерининой внучке, которая неизвестно зачем побывала в больнице и в квартире у бабушки Анастасии. Сообщила она и об их с Катькой безуспешном походе в милицию, а также о том, что старушка, выписавшись из больницы, поселится на время у Серафимы Ивановны.

— В общем, думай теперь, что нам дальше делать, а то мы совсем запутались, — сказала она напоследок и, вспомнив о семейном фотоальбоме, найденном в шкафу, спросила: — Ты мемуары-то сканировал? Пришли их по электронной почте, бабушка Анастасия с Серафимой Ивановной с удовольствием их прочитают.

— Прямо сейчас и вышлю, — пообещал Ромка.

Катька снова вспомнила о своей незаживающей ране и в который раз распахнула шкаф, потом, вздохнув, подбежала к маминому. Лешка, опустив трубку, последовала за ней и вдруг увидела в глубине гардероба что-то блестящее.

— Какая прелесть. Твое? — Сняв с вешалки серебристое, почти до самого пола платье с квадратным вырезом, Лешка надела его и покрутилась перед зеркалом. — Шикарный туалет, для бала лучше и не придумать. Ну вот, а ты страдала.

— Я не могу его надеть, — отмахнулась Катька и вдруг удивилась: — Смотри-ка, а у нас с тобой одинаковый размер.

— А ты что, не знала? Я ж еще весной в твоем плаще ходила.

— Так то плащ, он на любого налезет. А прикинь, жили б мы с тобой вместе, одеждой бы менялись, и у каждой ее как бы в два раза больше было.

— Хорошо бы. — Лешка сняла с себя серебристое платье. — Так почему ты не можешь пойти в нем на вечер?

— Потому что меня в нем уже все видели, и Стае, и все остальные. Где я в нем только не была! И в кафе, и почти на всех дискотеках. Будет смешно, если я появлюсь в нем снова. Теперь вся надежда только на Марину. Если она мне не поможет, застрелюсь.

— Из чего, интересно?

— Ох, не знаю. — Катька повалилась на диван и застонала: — Как же я устала! Никуда сегодня не пойду! Буду лежать до самого до вечера. Ой, ведь у Стаса сегодня экзамен был!

Вскочив с дивана, она устремилась к телефону, но аппарат, словно испугавшись ее прикосновения, залился звонкой трелью.

— Стае! — обрадовалась Катька. — Ну как, сдал? На пять? Я и не сомневалась. Пойдем, конечно. Ладно, в шесть.

Положив трубку, она запрыгала по комнате. Усталости как не бывало.

— Лешка, Стае предложил куда-нибудь сходить. Пойдешь?

— С удовольствием.

Катька уселась перед зеркалом наводить красоту, а Лешка подумала, что завтра, когда они пойдут в университет за мемуарами, она заодно отошлет письмо Артему. Что толку, что Ромка передает от нее приветы, она сама должна рассказать ему обо всем, что здесь происходит.

По случайному совпадению Стае жил недалеко от Марины. Подруги встретились с ним на проспекте у Центрального телеграфа. Его высокую, долговязую фигуру девчонки заметили еще издали. Стае весело поприветствовал Лешку.