Дело о детях благородных семейств

Марк какое-то время стоял на пороге, глядя ему вслед, а потом вошёл в зияющий чернотой дверной проём. Внизу было темно, и свет факела в руках стоявшего у подножия узкой лестницы сыщика бледными отсветами освещал ободранные стены, покрытые остатками растрескавшейся штукатурки. Сама лестница выглядела так, что наверно не каждый решился бы подняться по её расшатанным ступеням, часть из которых просто отсутствовала. И всё же по ней уже прошли Филбертус и его помощники, о чём свидетельствовали звуки наверху. Оттуда слышалась какая-то возня, быстрые шаги, а потом раскатистая ругань, достойная рыночной торговки, и какую никак нельзя было ожидать услышать из уст придворного мага, графа и утончённого придворного, к тому же родича короля. Но это был голос Филбертуса, и в нём было столько ярости и разочарования, что Марк предпочёл подняться к нему, чтоб узнать, что случилось.

Он застал его посреди низкой большой комнаты, две боковых стены которой были сломаны, чтоб увеличить площадь помещения. Здесь стояли какие-то столы, полки, этажерки, заставленные различной колдовской утварью: глиняными горшками и бутылками из тёмного стекла, запечатанными сургучом, тигли, чаши, черепа, подставки для ножей из разных металлов с рукоятками из различных материалов, коробки с травами, разложенные на холсте почерневшие человеческие кости, связанные бечёвкой красные, чёрные и белые свечи. Отдельно лежали сальные, и Марк невольно поморщился, вспомнив, что колдуны делают такие из человеческого жира. В стороне стояли стопки растрёпанных книг, которые явно были сшиты не мастерами переплётного дела, и, скорее всего, представляли собой гримуары, написанные от руки ведьмами и колдунами прошлых лет. В дальнем углу поблёскивала чаша, в которой ещё горели красными прожилками посыпанные золой угли.

— Проклятие! — прорычал Филбертус, закончив свою площадную тираду ругательством, вполне допустимым в приличном обществе. — Здесь никого нет! Были недавно, но теперь никого? Мы их спугнули, или просто явились в тот момент, когда эта ведьма вышла по своим делам, прихватив с собой всю свою шайку?

— Понятия не имею, — проговорил Марк, проходя по комнате и рассматривая лежавшие на столе предметы.

Его взгляд упал на раскрытую шкатулку, наполненную какими-то монетами, но, наклонившись ниже, он понял, что это пентакли с надписями на каком-то неведомом языке.

— По крайней мере, на сей раз мы снова нашли её логово, — заметил один из колдунов Белой башни, деловито шаривший по полкам. — Здесь много интересного. Смотрите!

Он показал извлечённые из сундука перчатки, среди них была и парная к той, что привела их сюда, а также ещё несколько, в том числе, наверно и перчатка виконта Монтре.

— Сжечь! — приказал Филбертус и колдун с удовольствием кинул их в чашу с углями, откуда вскоре заструился дым, распространявший вокруг запах горелой кожи.

— Что будем делать? — спросил Марк, внезапно почувствовав некоторое облегчение оттого, что оборвалась невидимая нить, связывавшая его с таинственной ведьмой.

— Ты отправишься обратно в Серую башню. Лупус, Эринний, проводите его светлость, вы отвечаете за его безопасность, — и ещё до того, как Марк успел возразить, добавил: — После поедете в Белую башню и вызовите сюда подмогу, а также телеги, чтоб вывезти отсюда всё, что я сочту нужным.

После этого Марк возражать не стал. Его внимание привлёк странный предмет, стоявший в нише. Это было зеркало высотой в человеческий рост в старинной бронзовой раме, но приблизившись к нему, он не увидел в нём своего отражения. Странный серебристый туман, мерцая, струился по поверхности совершенно чёрного стекла. Он протянул руку, но сильные пальцы тут же схватили его за запястье, и Филбертус оттеснил его назад.

— Не трогай! Это не зеркало, это портал, вход в чужой мир, возможно, враждебный нам. А, может, это наоборот выход для всяких тварей, которых ведьма призывает для своего колдовства. В любом случае, тебе лучше к нему не приближаться. И вообще! Не трогай тут ничего! Эриний, взгляни на этот портал и скажи, чтоб прислали запечатывающий футляр для него! И несколько локтей заговорённой цепи, чтоб опутать его сверху.

— Я понял, — кивнул тот, внимательно осмотрев раму, а потом поклонился Марку. — Идёмте, ваша светлость.

— Будь осторожен, — Марк коснулся плеча придворного мага, после чего направился за своими провожатыми, которые в сумраке этой лаборатории снова напоминали ему призраков.

Последующие два дня Марк был занят другим делом. Исчез де Розетто, всё указывало на то, что он был похищен и убит, но некоторые обстоятельства заставили тайную полицию усомниться в этой версии, и потому граф Раймунд потребовал установления полной ясности в этом деле. После упорных поисков, Марк, наконец, распутал эту интригу, разыскал пытавшегося сбежать на север изменника, специально подстроившего своё мнимое убийство, и с величайшим удовольствием препроводил его в темницу.

Доложив о результатах проведённого расследования главе тайной полиции, он собирался уже покинуть Серую башню и заняться своими личными делами, когда на пороге его кабинета появился Филбертус. При одном только взгляде на него, Марк почувствовал неладное. Придворный маг был бледен и печален, а вокруг его синих глаз появились тёмные круги.

— Что-то случилось? — спросил Марк, когда тот молча подошёл к его столу и устало опустился на стул.

При этом барон заметил, что на сей раз костюм его приятеля не блещет роскошью и из всех драгоценностей у него остался лишь один скромный перстень-печатка из серебра, который он никогда не снимал.

— Случилось? Да, — Филбертус тяжко вздохнул и задумался. — Я пришёл, чтоб рассказать тебе об этом. Может, ты что-то услышишь или увидишь... И сообщишь мне. Помнишь, мы с тобой отыскали лабораторию этой ведьмы, принцессы Морено? После того, как ты ушёл, я обследовал её очень тщательно и нашёл множество интересных вещей, назначение некоторых из них мне было совершенно непонятно. Всё самое интересное было погружено на три телеги, а остальное мои люди уничтожили: разгромили лабораторию и сам дом сожгли магическим огнём так, что там осталось лишь пепелище. Но когда мы везли изъятые вещи в Белую башню, неизвестно откуда появился густой туман, похожий на дым. Какое-то время телеги и сопровождавшие их всадники двигались в нём, а когда туман остался позади, оказалось, что одна телега, та, что была в середине, исчезла. И с двух других пропали вещи, которые вызвали мой наибольший интерес. Мы обыскали все прилегающие улицы, а после подключили к поискам городскую стражу и сыщиков полиции магистрата. Всё тщетно. Пропала телега, мул, возница и вся поклажа.

— На той телеге был портал? — спросил Марк.

— И портал, и книги, и ящики, в которых лежали странные металлические шарики с какими-то кнопками и скобами. То, что я всё-таки довёз до Белой башни, не представляло особой ценности. Инес была в ярости, и в этот раз... — он устало опустил голову.

— Она всё-таки наказала тебя.

— Не то, чтоб это было невозможно вынести, но так измотало меня... — вздохнул Филбертус. — Она сказала, что если я в ближайшее время не поймаю эту чертовку, она найдёт мне замену.

— Правда? — Марк покачал головой. — Не думаю, что в вашей башне, кроме неё, есть ещё маг такого же уровня.

— Я это к тому, что она настроена решительно.

— Почему бы не заняться этим делом самой?

— Тогда зачем я вообще ей нужен?

— Резонно.

Филбертус поднялся.

— Я не появлюсь несколько дней. Мне нужно время, чтоб восстановить силы. Но если ты что-то...

— Конечно, — поспешно кивнул Марк.

Филбертус ушёл, и Марк мог лишь с сочувствием смотреть ему вслед, недоумевая, зачем доводить своего лучшего и преданного помощника до такого состояния. Впрочем, старушка Инес тоже была ведьмой, а у ведьм, как известно, дурной нрав.