Дело о детях благородных семейств

— Ты прав, Айолин, — вздохнул Адемар. — Мы пока не готовы к этому, и пройдёт много времени, может, сменится несколько поколений, если им удастся сохранить и упрочить этот пока хрупкий мир, когда критерии доблести будут изменены в пользу гуманизма. А пока, будем делать, что можем. Если уж не спасать, то хотя бы защищать! Вы со мной, де Бланкар?

— Я с вами, ваша светлость, — усмехнулся тот, поднимая кубок. — Давайте выпьем за святую Лурдес, прекраснейшую из богинь, чей меч несёт не смерть, но жизнь!

— За такое грех не выпить, — согласился Марк, подняв кубок.

Ему было немного грустно, он вспомнил те дни, что провёл в гостях у леди Дарьи, и мечты, которые лелеяло тогда его сердце. Как хотелось ему принести все эти светлые идеи домой, в любимый Сен-Марко, и как больно задело тогда то, как скептически отнёсся к этому Айолин. Но он оказался прав. Два прекрасных летающих дворца покинули этот мир, умчавшись к звёздам, а Марка снова закружила круговерть привычной жизни, да так, что ему уже некогда было вспоминать о тех мечтах. И всё же где-то в глубине его сердца теплилась надежда, что когда-нибудь и в его королевстве будут награждать не за уничтожение, а за спасение людей, главной ценностью признают человеческую жизнь, а истинной доблестью будет считаться служение не только богам и королю, но и народу. «Впрочем, — Марк с печальной улыбкой кивнул мальчику, снова наполнившему его кубок. — Я и сам пока не готов к этому, что ж требовать от других...»

Со своего места он не мог расслышать взволнованный голос молодого Мартена, который обращался к своим друзьям:

— Вы слышали это? Разве не великолепна сама по себе мысль, что можно проявить героизм, служа высокой цели, не связанной с лишением кого-то жизни? Разве не славен тот герой, которого будут вспоминать с благодарными слезами, как до сих пор вспоминает капитана Карнача и барона де Сегюра барон Линдау? Разве поступок того, кто вынес из огня ребёнка или вытащил из воды тонущего, менее ценен, чем победа над врагом?

— В этом есть новизна, Мартен, — кивнул его приятель по другую сторону стола, — а наше время так отличается от времени наших отцов! Кстати, кто-нибудь читал сказания о святой Лурдес?

— Там целая библиотека, друг мой, — усмехнулся сидевший рядом рыцарь. — Сходи в храм, и жрицы всё расскажут тебе, и допустят в свою библиотеку. Среди них есть и хорошенькие.

— Ещё один повод наведаться туда, — кивнул Мартен, — но я серьёзно. А что вы думаете, виконт? — он взглянул на Эжена.

Тот был задумчив, но, услышав его вопрос, кивнул.

— Недавно я сам был спасен таким героем не только из холодных вод реки, но и из ужаснейшего тупика, куда завела меня жизнь. И я теперь, как и барон Линдау, всегда буду с благодарностью вспоминать о его поступке. Он мог проявить своё мастерство мечника и убить меня в ответ на моё вероломство, но он подарил мне жизнь, а теперь, выходит, и указал то направление, в котором мне нужно двигаться. Я намерен посетить храм святой Лурдес в самое ближайшее время и разобраться в том, о чём говорили эти славные рыцари.

— Я с вами, Монтре, — кивнул Мартен. — Ты с нами, де Роллен?

— Почему нет, мне всё равно нечем заняться, — рассмеялся тот и толкнул локтем своего соседа. — Де Ларош?

— Ты зря смеёшься, друг мой! — отозвался тот. — Эта дорожка пока не хожена, и мы будем на ней первыми. А быть первым не только почётно и трудно, но и интересно. Конечно, я с вами, — он протянул над столом руку.

Мартен и де Роллен положили свои сверху, а после и Эжен решился сделать тоже.

— Завтра, господа, мы вступим на этот путь, — улыбнулся Мартен, окинув взглядом лица друзей. — И да поможет нам святая Лурдес!