Дело о мастере добрых дел

– Все в порядке, - не оборачиваясь, сказал Илан, решив, что это кто-то из адмиралтейских.
– Я могу остаться до утра, но, на самом деле, опасности нет.

– Ты уверен?
– спросили его, и Илан обернулся посмотреть, кто интересуется.

Спросивший бросил мокрый от дождя плащ прямо на пол, быстро подошел и перехватил из ладони Илана руку с пульсом. У него были арданские черные волосы, но в остальном он на арданца походил мало. На тарга или ходжерца, впрочем, еще меньше. Илан перевел взгляд на профессионально держащие пульс пальцы - бумагомарака с чернилами на манжетах, и ногти позолочены, как у высших столичных чиновников. Не так, чтоб Илан много с такими общался на Ходжере. Так, иногда встречал. И не сказать, чтобы народ это был приятный. Но не носит не перстней, ни украшений. Ничего, что подчеркнуло бы статус, намекнуло бы на финансовую состоятельность. Только на левой руке на среднем пальце латунное скромное колечко. Видимо, какая-то память.

– И что примчался, - с совершенно иной интонацией, чем разговаривал с Иланом, обратился к ночному гостю кир Хагиннор.
– Сидел бы себе... где сидел. Все хорошо. Тут есть, кому мной заняться.

Гость молча слушал пульс. Потом приложил к запястью кира Хагиннора какую-то маленькую блестящую штучку, внутри которой плавала искорка.

– Вы врач?
– спросил Илан.

Тот выдержал паузу:

– Не совсем.

– Тогда прошу меня простить, но вы мне мешаете.
– Отрезал кусок пластыря, забрал руку генерал-губернатора обратно себе и приклеил пластырь на место.
– Ну, вот. Теперь совсем все хорошо.

Гость остался стоять со своей блестящей штукой в руке, поворачивая ее между пальцами. Напряжение на его лице слегка разгладилось. Кир Хагиннор вдруг тихо засмеялся. То ли ему окончательно полегчало, то ли ниторас начал действовать.

– Это сын Хозяйки, - сказал он гостю, кивнув на Илана. Потом и Илану кивнул на гостя: - А это мой сын.

Илан, насколько мог, с достоинством встал и кивком поприветствовал равного по крови. Точно так, как учила мать. Не кланяться слишком. Вообще почти не кланяться. Никому. Так вот чем кир Хагиннор четверо суток был занят в пустыне на дальней верфи, на которой и пол дня провести много. Семейная встреча. Интересно, что государь Аджаннар забыл в покинутой даже привидениями Мертвой пустыне, и как туда попал, если навигация закрыта, и что все это значит... Впрочем, а не наплевать ли?

– Хозяйка - это кто?
– не понял государь.

– Хозяйка Дворца-На-Холме, - объяснил кир Хагиннор.
– Хозяйка Ардана.

Илан взял за спинку свой стул, развернул его к таргскому государю и сказал:

– Пожалуйста.

Тот не стал садиться, облокотился на спинку и внимательно поглядел Илану в лицо. Снизу вверх, потому что Илан был выше ростом. Проговорил:

– Я мало понимаю, что у вас тут за правила... А отец кто?

За такие вопросы Илан обычно сразу бил в зубы. Начал в детстве, когда сам еще не знал, кто его отец. Когда узнал, поводов защищать себя от подобных расспросов стало много больше.

– Я потом тебе объясню, - быстро сказал кир Хагиннор, заметив, как Илана шатнуло.
– Там все сложно. Ступай, доктор. Спасибо, что помог.

– Нет, подожди, - остановил Илана государь.
– Учился на Ходжере?

– Да.

– Средний курс или полный?

– Полный.

– Есть специализация?

– Абдоминальная хирургия.

– Работал?..

– На острове Гекарич.

– А сейчас?

– Благотворительный госпиталь Арденны.

– Ничего не понимаю, - потряс головой император.
– Тебе зачем все это?

– Сидеть в тронном зале дворца в съезжающей на нос неудобной короне лучше?
– недобро усмехнулся Илан, которого вопрос про отца еще не отпустил.

– Ты как со мной разговариваешь?

– Имеет право, - напомнил кир Хагиннор и тоже усмехнулся: - Мы на его земле.

– Я, - сказал государь с примирительной ноткой в голосе, - первый раз такое вижу. Чтобы по собственной воле из царей - и в самую грязь.

И тут вдруг выступила Мышь, которую разговоры выманили поближе к кругу света от лампы на прикроватной тумбе.

– Да как вы смеете!
– вдохновенно заявила она и даже топнула ножкой.
– Доктор Илан - он... он святой!

Илан закрыл глаза - далеко стоит, коза, для подзатыльника. Кир Хагиннор закашлялся пополам со смехом. И только государь Аджаннар остался почти серьезен.

– Я смотрю, о вас отличные отзывы, доктор.
– И он повернулся к Мыши.
– Вы, юная дева, значит, готовы рекомендовать доктора Илана для императорской семьи?

Мышь слегка растерялась от серьезности возложенного на нее вопроса, но, тем не менее, уверенно пискнула:

– Да!

Государь три стука сердца в упор смотрел на Мышь. А Мышь, враждебно набычившись, отчего ее глаза косили еще сильнее, на государя. Наконец, и государь засмеялся и на мгновение закрыл лицо рукой:

– Я так не могу, у меня от этого взгляда голова кружится, - и доброжелательно кивнул Илану.
– Насколько я понимаю, благотворительный госпиталь - это учреждение, в котором за услуги не взимают плату. Значит, мне нужно как-то по-другому проявить благодарность. Я не люблю быть обязан. У вас есть ко мне какая-нибудь просьба, доктор Илан?

– Я бы хотел, чтобы нас здесь покормили, - сказал Илан.
– Уже ночь, а я еще не завтракал.

Государь приподнял бровь. Всем просьбам просьба. И решил попытать удачи с Мышью:

– А вы, смелая девушка, чего бы хотели?

– Я забыла на галерее учебник по грамматике, - недоверчиво проговорила Мышь.
– Мне бы его найти...

* * *

Одного госпитального новшества Илан вовремя не заметил. На первом этаже, на стене между ведущей внутрь госпиталя раздвижной дверью приемного покоя и входом в главный дезинфекционный блок, состоящий из дюжины помещений для больных, врачей, белья и инструментов, повесили большое зеркало шириной в полтора локтя и высотой в человеческий рост. День был операционный, Илан шел, ничего не подозревая, за инструментом и перчатками, которые не влезли в лабораторный автоклав, и вдруг увидел себя. Его словно ударили обухом по затылку. До реального ощущения боли и подгибающихся ног. Пришлось сначала остановиться и перевести дыхание, потом тихонько вдоль стены ползти в сторону, чтобы не видеть, кто на него смотрит.