Дело о мастере добрых дел

– Замолчали все!

В гулких кафельных стенах получилось так громко, что, кажется, дернулось даже пламя в карбидной лампе. Наступила тишина.

– Проказа!..
– громким шепотом сказала младшая из акушерских и показала на захлебнувшегося криком подарка, словно можно было не догадаться, у кого здесь нашли проказу.

– Вылезай, - приказал Илан.

Ответа не последовало.

– Вылезай, или запрем тебя здесь на ночь. К утру все равно вылезешь.

Клеенка на столе пошевелилась, выдав сомнение, но страдалец не показался.

– Давайте позовем доктора Наджеда, - вполголоса предложила младшая.
– Он разбирается в проказе.

– Давайте позовем доктора Арайну из отделения для буйнопомешанных, - предложил Илан.
– Он разбирается в сумасшедших. И пусть своих ребят с успокоительным захватит. Для всех присутствующих.

Клеенка снова покачнулась. Подарок на карачках выполз на свет и сел на мокром полу спиной к Илану, обхватив себя руками. Между лопаток на спине у него красовалось овальное пятно с отечной розовой каймой и желтой шелушащейся серединой. Размерами пятно было с ладонь, а сверху, в единственном месте, где до него получалось дотянуться, еще и расчесано.

– Это не проказа, - пробубнил подарок себе в коленки.

Вода с тихим журчанием утекала в сток на полу. Илан подошел ближе, наклонился, взял подарка за шею, повернул к свету. Осмотрел пальцы, уши, потрогал нос. Нажал на розовые края воспаления и кожу возле, пощупал подмышки и лимфоузлы под челюстью. Слегка подул на середину пятна. Спросил:

– Что чувствуешь?

– Вы на меня дышите, - глухо отозвался раб.
– Это не проказа.

– Я вижу, - сказал Илан.
– Завтра доктору Наджеду я тебя все равно покажу, но это не проказа. Ожог у тебя где?

Подарок показал правую ногу под коленкой.

– Иди, мойся, - отпустил его Илан и повернулся к акушерским фельдшерам: - А вы...
– слово "дуры" он пропустил, - приготовьте цинковый линимент, салфетку и пластырь. Вымоется - густо намажьте и заклейте. И объясните дорогу в столовую.

В приоткрытую дверь заглянул доктор Гагал.

– Кого насилуют?
– спросил он.
– На втором этаже слышно! Доктор Илан, вы зачем моих девочек смущаете?

Следом за ним подошел доктор Никар с вопросом:

– Что здесь опять за крики? Что за грех?

– Грех, - сказал Илан, - это когда ноги вверх. Кто опустил, тех бог простил. Объясните своим девочкам, доктор Гагал, как выглядит проказа. В нашем городе существует единственный серьезный грех - этого не знать.

Протиснулся между докторами и мойщиками, пошел одеваться.

– Так чего шумели-то?
– не понял Никар.

Участники и зрители свалки в дезинфекции стали расходиться по своим рабочим местам.

– Вы заметили, коллега, - говорил доктор Гагал, - что сегодня какой-то удивительный день? День дурака, я бы назвал.

– Я бы назвал это днем редкостного идиота, - согласился доктор Никар.
– Как с утра не задалось, так и продолжается.

– Пойдемте, выпьем чего-нибудь для настроения. Доктор Илан у нас не пьет, и, вероятно, его с нами приглашать бессмысленно...

– Добрый доктор Илан сегодня злой. Зря он не пьет, ему бы нужно иногда. Пойдемте. Что-то я устал...

За вечер Илан планировал еще навестить Мышь, и нужно было посидеть в палате, послушать, появилась ли у сегодняшнего оперированного перистальтика. Словом, не останавливаться. Но, правда, кто объяснит, почему, когда из последних сил стараешься быть добрым, все, словно нарочно, пытаются тебя разозлить? И как не поддаваться?.. Видимо, Илан еще недостаточно святой. И дал недостаточно клятв.

– Илан!
– на прощание крикнул в гулкой автоклавной Гагал.
– Я попробовал сегодня на ноге - у меня все получилось. Спасибо!

* * *

– Я, - сказал Илан, - ошибся, назвав тебя Подарок. Потому что ты не подарок. Очень сильно не подарок. Будешь Неподарком.

Подарок-Неподарок после происшествия в дезинфекции был немного смущен. В форменной робе без воротника и с собранными под гребень волосами стало заметно, какая у него тонкая длинная шея, и как странно качается на ней голова. Стоило Илану отвернуться от дозаторов, спиртовок и экстрактора, как он ловил мгновенно уходящий в сторону взгляд, до этого прикованный к его спине. Довольно удачно удалось разделить с новым помощником работу. Неподарок занимался укупоркой и финишной стерилизацией, бегал на дезинфекцию за очищенной водой и сухими флаконами из горячего шкафа, отмерял, разливал, закатывал. Что-то серьезнее Илан ему пока опасался поручать, но и сделанное уже было больше, чем могла Мышь. С таким прикрытием Илан спокойно взялся за изготовление обещанного киру Хагиннору противоаритмического экстракта из белоголового норника.

– Если хочешь что-нибудь спросить - спроси, - наконец, предложил он.

Неподарок расставлял на поддонах готовые пузырьки. Закатывал пробки под жестяную крышечку он быстро и аккуратно, несмотря на позднее время, пережитые в дезинфекции потрясения и постоянно направленный мимо дела взгляд. С дозировкой не ошибался. С автоклавом знаком был. Правда, не с хофрским, как у Илана, а с простым ходжерским, без водомера, блокировки и дополнительных клапанов. Пару раз автоклав на него сердито пшикнул прежде, чем разрешил себя открыть.

– Я... не знаю...
– ответил Неподарок.
– Я думал, это вы меня спросить хотите.

Илан хотел спросить. Про ходжерский корабль и его пассажиров. Только не сейчас и не напрямую. Такая случайность, как подарок с корабля, да еще от инспектора Аранзара, который видел, как Илан ходил читать списки, могла быть неслучайной. Илан раздумывал, не лучше ли пойти к киру Хагиннору и честно попросить судовой журнал. Ему казалось, меньше всех верит в бредни об арданском троне именно генерал-губернатор. Второй причиной дарения Неподарка могло быть то, что в префектуре он рассказывать что-либо отказался. Дженишу было проще его прибить, чем получить ответы на вопросы, а хитрый Аранзар попросту избавился от лишних хлопот, делегировав право допроса Илану, которому не впервой иметь дело с детьми и слабоумными, всегда готовыми то визжать, то резать вены.

– Надо будет - сам расскажешь, - пожал плечами Илан.
– Я привык работать молча.

– У вас ловко получается, - Неподарок глядел исподлобья.
– Только угля для для фильтрации вы мало берете. Будет осадок.

– Это предварительная фильтрация, - сказал Илан.
– Я еще четыре раза перегоню и упарю. С кислотой, с эфиром и со спиртом. Завтра к вечеру только доделаю. Ты давай, не отвлекайся. У тебя кроме этой партии еще соляной раствор для инъекций.