Дело о похищенных младенцах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

– Шантаж - не мой стиль. Я - мирный человек. Хочу узнать расценки.

– Ты всерьез?

– Конечно. Хочу узнать, сколько стоит купить новорожденного.

– Так он тебе и сказал. Смерти ищешь? Не забыл, что в деле есть уже один труп? Самарин тоже от нашего доктора чего-то хотел. В результате получил пулю в лобешник.

– Так то Самарин, а то - Спозаранник,- воскликнул я с деланным молдавским акцентом.

Пока Родион смеялся, я набирал номер телефона профессора Маминова.

– Все,- тишина,- утихомирил я напарника, когда послышались длинные гудки.- Объявляется начало операции "Контрольная закупка".

– Маминов слушает,- сказали на том конце провода. Этот голос - голос с магнитофонной пленки - я узнал бы из тысячи. Теперь главное - спокойствие.

– Здравствуйте, Александр Николаевич. Моя фамилия Блюмштейн. Я адвокат, представляю интересы гражданина США Джона Хопкинса, владельца крупной табачной фабрики. Мне рекомендовали вас как надежного человека, который может помочь в решении одной деликатной проблемы. Но обсуждать ее по телефону как-то не с руки. Мы бы могли встретиться?

Маминов выдержал паузу, после чего произнес:

– Завтра в двенадцать вас устроит?

Подъезжайте ко мне на работу: Глухоозерная, сорок пять, второй этаж, кабинет директора.

Можешь не рассказывать! Кому, как не мне, знать, где находится твой кабинет!

* 16 *

Мы договорились, что во время моего визита к Маминову Каширин и Модестов, как и в прошлый раз, будут на подстраховке. Цель операции сделать так, чтобы профессор сам рассказал о своем незаконном бизнесе, и записать этот рассказ на пленку. Запись будет вестись на два диктофона, один из которых, как всегда, у меня во внутреннем кармане, а второй - в машине; сигнал на него будет поступать с радиомикрофона, спрятанного в моем пиджаке...

– Александр Николаевич готов вас принять,- пропела секретарша.

Я вошел в знакомый кабинет. Из-за стола навстречу поднялся крупный мужчина с седоватой бородкой. Он не производил впечатление негодяя.

– Приветствую вас, Семен Моисеевич, присаживайтесь. Люба, сделайте нам кофе! Если не секрет, откуда вы обо мне узнали?

– Мой коллега представляет в России интересы господина Лозинни,вспомнил я фамилию с дискеты.

– Понятно, понятно,- расслабился Маминов.- И что же вы хотите?

Мой клиент, господин Хопкинс, мечтает о ребенке.

– А я чем могу помочь?

Еще одна проверка!

– Мне казалось, мы поняли друг друга,- с расстановкой произнес я, глядя профессору в глаза.- У господина Хопкинса никогда не будет своих детей, и он хотел бы усыновить русского ребенка.

– Мальчика? Девочку?

Все, мысленно поаплодировал я себе, он клюнул!

– Это не имеет значения. Сумма также не имеет значения. Имеет значение только ваше согласие.

– Если вы общались с адвокатом Лозинни, то, очевидно, представляете, сколько это стоит.

– Да, мой клиент готов передать двадцать пять тысяч долларов в любое время.

– Хорошо, хорошо. Это очень хорошо.- По лицу Маминова я понял, что проверка закончена.- Вы представляете себе механизм усыновления через наш роддом?

– Не совсем,- ответил я.- Но если я правильно понимаю, вы занимаетесь благим делом - отдаете на усыновление отказных детей.

– Да, вы почти правы. По всем документам они числятся как отказники. В принципе, вопрос можно решить в течение недели. У нас имеются, так сказать, запасы. Из свежих есть девочка пятнадцати дней, мальчик четырнадцати. Предыдущая сделка по ним не состоялась. Передайте господину Хопкинсу, что я готов рассмотреть...

Речь профессора неожиданно прервал стук в дверь.

– Войдите!- разрешил Маминов.

Я обернулся. На пороге возникла до боли знакомая физиономия.

– Александр Николаевич, простите за беспокойство. Я насчет установки решеток на окна. Мы с ребятами просчитали - потребуется полторы тысячи "гринов".

Это был один из тех охранников, что задерживал нас с Кашириным позавчера во время ночного проникновения в роддом. Сейчас он узнает меня. Полный провал! Я опустил голову, но это не помогло.

– А, сука, это ты?- прищурился охранник.- Ну, здравствуй! Что прячешь морду? Тебя уже выпустили?

– Что это значит?- побагровел Маминов.

– Это значит, Александр Николаевич, что вы разговариваете с вором.

Данного субъекта мы взяли, когда он лазил в ваш кабинет. Компьютер хотел свистнуть.

Маминов побледнел.

– Где дискета?- закричал он диким голосом; от прежней вальяжности не осталось и следа.

В кабинет вбежали еще пятеро охранников.

– Обыскать!- распорядился профессор.

В течение следующей минуты из моих карманов были извлечены диктофон, служебное удостоверение и мобильник.

– Журналистишка, заулыбался один из охранников, застегивая на мне наручники, после чего обратился к Маминову: - Что с ним делать-то?

Профессор ответить не успел, потому что в этот момент из коридора послышался лошадиный топот, и в кабинет вломились люди в масках: "Всем лечь!

Работает РУБОП."...

* 17 *

– ...О, Глеб!- Начальник отдела по расследованию заказных убийств Игорь Эмиссаров был удивлен не меньше моего.- А ты что тут делаешь?

То же, что и ты,- изобличаю убийцу.

– И как, получается?- с сарказмом поинтересовался Эмиссаров, подергав нацепленные на меня наручники.

– Может, сначала поможешь снять эти оковы?

Освободив меня от наручников, Эмиссаров подошел к лежащему на полу Маминову и пнул его ногой:

– А ну, чучело, быстро говори, где прячешь детей!..

* 18 *

...Рубоповская "Волга" неслась по трассе Петербург-Зеленогорск со скоростью 150 километров в час. Медленнее оперативники просто не умеют.

На заднем сиденье с младенцем на руках восседал Каширин. Мы ехали к Оксане Львовне Епифановой и везли ей долгожданного внука того самого мальчика четырнадцати дней от роду, которого Маминов, на наше счастье, не сумел втюхать западным усыновителям и держал в специальном боксе вместе с тремя другими непроданными младенцами.

– Нашли троих, найдем и остальных,- постоянно повторял Эмиссаров.- Хотя это уже не наша задача - пусть эфэсбэшники работают. Тут надо Интерпол подключать. А мы свою задачу выполнили - арестовали убийцу.