Дело о похищенных младенцах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
Самарин (прерывает): "Посмотрите документы и ответьте, что все это значит!"
Пауза (видимо, неизвестный читает бумаги).
Самарин: "Поясню, не дожидаясь. Это значит, что вы торговали ими!"
Пауза.
Неизвестный: "Геннадий Иванович, давайте откровенно, раз уж вы все равно обо всем догадались. Какая сумма вас устроит?"
Самарин (будто не слыша собеседника): "Я верил вам. Я... я подписывал эти бумаги, даже не подозревая, что вы используете меня... Вслепую используете... Вы подонок!"
Неизвестный: "Двадцать тысяч зеленых на дороге не валяются!"
Самарин (переходя
Все! Короткий, однако, разговор.
И - абсолютно неконкретный. Что так возмутило чиновника? Чем он был взбешен? "Вы торговали ими!" Речь могла идти о чем угодно. О куриных окорочках, например. О партиях мороженого.
Нет, тут что-то криминальное. Такое, чем торговать нельзя. Иначе к чему весь сыр-бор? Торговал окорочками, и что с того? Разве это запрещено? Может, гуманитарка? Нет - это пройденная тема.
Думай, Глеб, думай. Истина где-то рядом. Самарин возглавлял Комитет по делам семьи, детства и молодежи. Лекарства? Детское питание? Что?!
Я снял трубку и набрал номер. Света Ивашина ответила таким бодрым голосом, как будто и не была вчера ни в каком "Окуне".
– Светочка, у меня к тебе наиглупейший вопрос.
– Я ждала наиумнейший, Глебик. Ты разочаровываешь,- рассмеялась Ивашина.- Не обижайся. Я вся внимание.
– Помнишь, мы вчера сидели в кафе...
– Еще бы.
– ...и за соседним столиком ругались два мужика. Светочка, это важно.
– Ты их не запомнила?
– Мужики, которые орали?
– Ну да, да.
– Что-то про торговлю?
– Про торговлю.
– Конечно не запомнила. Это ты их должен был запомнить - ты же к ним лицом сидел.
– Все правильно, так я и думал. И второй вопрос. Сегодня убили Геннадия Самарина, председателя Комитета по делам семьи, детства и молодежи вашей, между прочим, городской администрации. Узнай, пожалуйста, на каких документах должна была в обязательном порядке присутствовать его виза? То есть без подписи Самарина документ бы дальше не пошел.
– Ты в своем репертуаре, Глебик,- убийства, трупы, подписи. Никогда не хотел написать о любви? Ладно - дай полчаса. Перезвоню.
В ожидании звонка я сел за компьютер и сделал расшифровку диктофонной записи. Перечитал и еще раз удивился.
Самарин отказался от взятки в 20 тысяч долларов. Честный чиновник? Что ж, наверное, бывает и такое.
Света перезвонила даже раньше, чем обещала.
– Слушай и запоминай,- сказала она.- Тебе повезло. У покойного был не такой уж широкий круг обязанностей. Вот должностная инструкция. Как председатель Комитета по делам семьи, детства и молодежи, он обязан был лично визировать документы по вопросам финансирования домов ребенка, муниципальных приютов, распределения гуманитарной помощи малоимущим и многодетным семьям, а также все документы, связанные с процессами международного усыновления.
При последних словах меня прошибло током. Я вскочил и схватил со стола дырокол. Вот оно! Вот оно!!!
– Ты умница, Светочка. Натуральный ангел.
– Ангел в натуре, что ли? Глебик, тебе нельзя общаться с бандитами. Ты становишься вульгарным. Мне советовали, кстати, быть с тобой поосторожней говорят, ты ходячий
диктофон.– Никому верить нельзя. Мне можно,- ушел я от прямого ответа фразой из бессмертных "Мгновений".
Женщины, как правило, и не нуждаются в конкретике. Их уши настроены иначе, чем у нормальных людей. Они хотят слышать приятные прилагательные. А существительные, глаголы (то есть суть) женщин не трогают. Больше того ответ по существу их злит. О эти женщины!..
Итак (щелкнул я дыроколом), вернемся к Самарину и будем считать, что ответ на первый вопрос найден. Чем нельзя торговать? Нельзя торговать детьми. Самарин визировал все документы, связанные с процессами международного усыновления. Дети на экспорт. Дети на запчасти. Самарина использовали вслепую. А когда он догадался что к чему,- убили.
Остается, правда, второй вопрос: кто сидел с Самариным в кафе? Очевидно - сам детоторговец. А теперь еще и убийца. Но как его имя?
* 7 *
Имя убийцы я узнал в тот же вечер.
– Глеб, ты сбрендил?- возмутилась Надюша, придя с работы.- Мало того, что приполз домой еле живой на рассвете, так еще теперь, вместо того, чтобы встретить меня с цветами, лежишь на диване в наушниках!
– Цветы - в спальне. За вчерашнее прости. А сейчас я занят. Ты занят, потому что слушаешь музыку?
– Это не музыка. Это - важный разговор.
– Важный разговор со вчерашней важной бабой? Как ты ее назвал инфор-ма-тор?! Давай я тоже послушаю!- С этими словами Надя выдернула из меня наушники.- А-а, Светка! Старая любовь из Смольного? Которая - как ты там говорил не является угрозой?!
Она же алкоголик!!!
Назревал скандал.
– Наденька,- попытался я успокоить жену,- я слушаю не запись разговора со Светой...
– Ты меня дурой считаешь?
– Там на заднем плане мужики разговаривают. Слышишь?
– И что?
– Их-то я и слушаю.
Жена посмотрела на меня испепеляющим взглядом:
– Ты заврался, Глеб.
Вдруг ее лицо переменилось:
– Так это ж Маминов!
– Что?- не понял я.- Ты про кого?
– Ну мужик, который баксы предлагает. Точно Маминов.
Слишком много потрясений для одного дня. Моя рука начала автоматически искать дырокол.
– Надя, это важно. Кто он такой? Откуда ты его знаешь?
– Александр Николаевич Маминов, профессор, заслуженный врач Российской Федерации, директор элитного роддома номер двадцать пять. Его все знают.
– Откуда ты его знаешь?- повторил я.
– Маминов читал лекции у нас в институте. Такой баритон! И через двадцать лет услышишь - не ошибешься. Что он наделал? При чем тут баксы? Торговля какая-то...
– Пока не могу сказать, Наденька.
Но мне очень нужно знать все об этом человеке.
Надя рассказывала минут пятнадцать. В основном это были ее институтские впечатления. Нулевая информация. Но главное - теперь я знал имя.
Надюша - прелесть!
Ты у меня прелесть,- сказал я, когда жена закончила рассказ.- Буду получать медаль за изобличение особо опасного преступника обязательно попрошу, чтобы дали еще одну - для тебя.
Целуя Надежду, я уже тянулся к телефону. После одиннадцатого гудка послышался заспанный голос Каширина: