Дело о похищенных младенцах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– Это еще зачем?- возмутился я.
Ненависть к банкетам у меня в крови, и супруга об этом знает. Дразнит, что ли?
– Двухминутное дело. Я договорилась встретиться там с большим человеком из Комитета по здравоохранению и должна передать ему документы. Заедешь, найдешь человека, отдашь документы - и все.
– Надюша, мой статус не позволяет мне выполнять курьерские поручения. Я - начальник отдела, а не побегушник какой-нибудь...
– Ну пожалуйста, милый.
Надя знала, как произнести эти слова, чтобы я сдался. Знала бы она еще, чем все закончится...
* 3 *
Первый
Под стать дворцу сверкали и припаркованные лимузины. Народ на банкет собрался важный - одни "ООО". Простые люди с такими номерами не ездят.
Свою "Ниву" я из скромности поставил возле соседнего дома.
У входа меня тормознул секьюрити - высокий парень в дорогом темном костюме и с радиотелефоном в руках.
– Вы на банкет? Назовите фамилию.
– Спозаранник.
Секьюрити уткнулся глазами в список приглашенных, пока наконец не обнаружил нужную строчку. Брови его поползли вверх.
– Здесь написано: "Спозаранник Надежда Борисовна". Вы женщина?
– Я журналист.
Так бы и сказали.- Охранник быстро взял в руки другой лист и пробежал его сверху донизу.- Извините, но в списке приглашенной прессы вас тоже нет.
– И не должно быть. Я - муж. Муж Спозаранник Надежды Борисовны.
В двух словах я попытался объяснить ситуацию. Охранник насупился. Это не предвещало ничего хорошего.
Много лет назад был случай, когда знаменитого журналиста "Спорт-Экспресса" Юру Неходорского не пустили на банкет по случаю открытия Игр доброй воли. И не просто не пустили, а грубо оскорбили, сказав, что с такой бородатой рожей не то что на банкет - в постель к жене проникать неприлично.
(Рожа, кстати, была что надо - типично журналистская. Неходорский по этому поводу часто рассказывал анекдот о том, как его призвали на военные сборы и поставили на КПП. Стоит, значит, Юра с автоматом, а тут генерал из ЛенВО с проверкой приезжает. Юра:
"Здравия желаю, товарищ генерал!" Генерал: "Ты кто?" Юра: "Лейтенант запаса Неходорский". Генерал: "А кто тебя сюда поставил?" Юра: "Подполковник Кузьмин". Генерал: "Ну и мудак же твой подполковник! На КПП должно стоять лицо сборов, а он поставил жопу".)
Ну вот, и этого самого Неходорского не пустили на банкет. "Ладно,злобно сказал Юра,- вы у меня попляшете".
На следующий день в "Спорт-Экспрессе" вышел фельетон под названием "Йогурт-шоу", где в красках описывалось, как мэр города жевал курицу, брызгая на соседей кетчупом, как его зам по вопросам спорта заблевал стол с праздничным тортом и как директор крупнейшего питерского стадиона, основательно надравшись, у всех на виду пытался соблазнить
юную школьницу чемпионку города по художественной гимнастике.Воистину, журналист, не пропущенный на банкет, хуже не вовремя разбуженного медведя...
– Боже мой, Глебик! Какими судьбами?!
Так называла меня только одна женщина. Я обернулся и увидел Светлану Ивашину, личного пресс-секретаря губернатора Санкт-Петербурга, с которой мы в незапамятные времена вместе учились в Физтехе. Светка была мечтой моей юности. Красивая, статная, уверенная, с длинными каштановыми волосами и бархатной кожей. Мне нравилось в ней все: математический склад ума, абсолютная информированность, и даже маниакальная преданность мужу нравилась. Она была моим человеком.
Только одно нас разъединяло: Ивашина необычайно любила выпить. А я, как известно, отношусь к алкоголю с омерзением.
– Здравствуй, Светочка! Рад тебя видеть. В настоящий момент я являюсь жертвой перебдевшей охраны.
– Это кто перебздел? Я, что ли? Выбирай выражения, клоун!- двинулся на меня охранник.
– Вы ослышались, молодой человек,- остановила его Света.- Господин Спозаранник имел в виду совершенно другое. Он похвалил вас за бдительность. И в знак благодарности вам придется его пропустить.
Она махнула "корочками", и путь в Первый городской психотерапевтический центр был для меня открыт.
"Большого человека" из Комитета по здравоохранению я отыскал быстро.
Как и обещала Надюша, это заняло не больше двух минут. Отдав ему документы, я уже собрался уходить, но вдруг вновь увидел Ивашину. Она шла ко мне с двумя бокалами мартини: "Куда же ты, Глеб? Неужели я не удостоюсь хотя бы минуты твоего внимания?"
О эти женщины - исчадия ада!
Мы приземлились на диванчик в фойе и первый час говорили о сокурсниках, второй - о жизни, а третий - о любви. За окнами стемнело, но, судя по доносившимся из зала радостным крикам, банкет был в самом разгаре. Пил я мало, однако хватило и этого. Когда Света предложила переместиться в более интимное место, меня пошатывало.
Ее, впрочем, и вовсе штормило.
* 4 *
Интимным местом оказался фиш-бар "Окунь", расположенный в соседнем здании - как раз том, возле которого я припарковал машину. Помимо нас, в баре сидела еще одна, не менее датая, парочка, а также немолодой мужчина, явно кого-то ожидавший и для приличия заказавший кофе.
Ты уже слышал о проекте "К"?- заговорщицки спросила Светлана, подавшись вперед и понизив голос.
– Нет. Что на сей раз придумал недремлющий губер - высадить слонов на Марсе?- усмехнулся я.
– Круче, Глебик, намного круче. Губернатор решил превратить Петербург в кремационную столицу России.
Секунду-другую я переваривал эту новость, после чего, сделав вид, что поправляю галстук, нажал кнопку дистанционного управления диктофоном.
Сверхчувствительный диктофон, который я всегда ношу во внутреннем кармане пиджака, тотчас же начал фиксировать все наши слова.
– Мы, Светочка, культурная столица, ну, может, чуть-чуть криминальная, но уж не кремационная - точно.