Дело о сокровище Дианы дель Рео

— Ладно-ладно, — виновато пробормотал Фонтейн. — Не сердись. Ты меня знаешь, я слишком вспыльчив. Теперь я понимаю, что сглупил, и обещаю больше не путаться у тебя под ногами. Что будем делать дальше?

— Молиться, чтоб это была естественная смерть!

И снова развернувшись, Марк вошёл в парадный зал. Навстречу ему шёл Джин Хо и вид его был мрачен.

— Старик закончил, — сообщил он. — Де Ретель умер от мозгового кровотечения.

— То есть, это естественная смерть? — с надеждой спросил Фонтейн.

— Я не уверен, — покачал головой лис. — Лекарь сказал, что барон был здоров как бык. У него не было никаких симптомов, свидетельствующих о скрытой патологии. Мозг в целом тоже выглядит здоровым, но пронизывающие его крупные сосуды лопнули сразу в нескольких местах, а череп буквально наполнен кровью. Это ненормально, Марк. К тому же я слышал, что иногда магическая атака приводит именно к кровоизлиянию в мозг.

— Значит, всё-таки смертельное заклятие, — Марк устало потёр лоб. — И мы имеем дело с колдуном или ведьмой? Прево придётся раскошелиться на твою помощь, мой друг! Вопрос только в том, справишься ли ты?

— Полагаю, да. Это вполне мой уровень. Я разрешил лекарю заняться подготовкой тела к погребению. Нам оно уже не понадобится. Что делаем дальше?

— Нужно опросить прислугу и побеседовать с баронессой. Она показалась мне умной и рассудительной женщиной. Мы должны выяснить, что произошло здесь вчера ночью.

Пройдя дальше по залу, он увидел старого лакея, который в полной прострации тёр тряпкой и без того начищенный до блеска позолоченный канделябр. Марк велел ему позвать управляющего, и тот, рассеянно кивнув, заковылял куда-то под лестницу. Вскоре появился ещё один пожилой мужчина, который выглядел солидно, был облачён в синий кафтан с позументом и старался держаться сдержанно и чинно, но всё же ему не удавалось скрыть растерянности и тревоги.

Он проводил благородных рыцарей в небольшую гостиную на втором этаже и нерешительно присел на край стула, повинуясь повелительному жесту Марка.

— Мы прошлой ночью были очень напуганы, ваше сиятельство, — сообщил он. — Это была страшная ночь, холодная и мрачная. Мне показалось, что она темнее, чем обычно. Все факелы и лампы в доме потрескивали и время от времени гасли, а по коридорам гулял сквозняк. К тому же завыли собаки на псарне. Я отправил слуг спать, а сам решил проверить, хорошо ли закрыты окна. И… вы можете мне не верить, но в какой-то момент я увидел вспышку, словно за окном ударила молния, а на стене появился силуэт большой собаки или волка. Я и без того испугался, а тут ещё услышал совсем рядом рычание. Признаюсь честно, я позорно бежал, и мне казалось, что я слышу за спиной шаги тяжёлых лап, и словно когти скребли по полу. Я забежал к себе и закрылся. А потом через какое-то время услышал крик, — он вздохнул. — Я не сразу решился выйти, лишь когда в дверь застучал Ксавье и крикнул, что его светлость помер, я набрался духу отодвинуть засов и пошёл с ним. Господин Сирил лежал на полу в своей спальне, бледный до синевы, и его лицо всё ещё было искажено от ужаса.

— Кто этот Ксавье?

— Это личный слуга его светлости.

— Позовите его.

Управляющий поднялся и, неловко поклонившись, вышел. Спустя пару минут он привёл мужчину средних лет в синей ливрее. Тот выглядел очень расстроенным и испуганным.

— Господин барон вернулся к тёмной половине дня, — рассказал он, — и при этом выглядел очень довольным. Мартин, его оруженосец принёс в кабинет шкатулку, которую его светлость сразу убрал в сейф и велел накрывать на стол. Он устроил небольшую пирушку для своих рыцарей, а потом отправился спать. Следующий день прошёл спокойно, но, вечером, явившись в покои его светлости, я сразу заметил, что с ним что-то не так. Он был чем-то встревожен и постоянно осматривался по сторонам, иногда как-то пристально вглядывался в темноту, а потом сказал мне: «Тебе не кажется, парень, что сегодня здесь слишком много теней?» Их, и правда, было много, они так и сновали вокруг, и свечи без конца потрескивали и гасли. Господин барон велел мне оставаться при нём и становился всё тревожнее. Он спросил, слышу ли я голоса, которые зовут его? Но я слышал только вой ветра, а потом завыли собаки. Ах да, в какой-то момент вдруг стало очень холодно, огонь в камине опал и появился такой запах… неприятный, словно на конюшне или где-то сдохла крыса. Барон всё прислушивался и озирался, а потом вдруг указал на дверь… — слуга вздрогнул и невольно поёжился. — Он сказал: «Откуда здесь этот пёс?» Я обернулся, но не увидел никакого пса. Сперва… А потом заметил на стене тень, будто по комнате действительно крадётся большая собака. И вдруг она бросилась вперёд. Его светлость закричал и упал на пол. Я бросился к нему и услышал где-то за спиной рычание. Я обернулся, но там только хлопнула дверь. А его светлость был уже мёртв. Мне кажется, он умер от ужаса. Я побежал за управляющим, а когда вернулся вместе с ним, увидел, что деревянная панель, за которой был сейф, разбита, а сам он взломан и та шкатулка пропала.

— Покажи, где этот сейф, — велел ему Марк, и лакей проводил их в богато отделанный кабинет, где в стене за спинкой кресла, стоявшего у письменного стола, была выломана одна деревянная панель.

Её обломки валялись тут же на полу, и Марк, подобрав их, сложил на столе. На отполированной древесине виднелись широкие светлые борозды, словно их процарапали острые мощные когти. Потом он обернулся к сейфу, его тяжёлая дверь-заслонка едва держалась на одной погнутой петле. В глубокой нише лежали аккуратно сложенные пачки бумаг, маленькие золотые слитки и нарядный ларец, в котором, видимо, хранились драгоценности. Прикинув на глаз, Марк подумал, что там ещё достаточно места для шкатулки Дианы дель Рео.

— Как можно было сорвать дверцу с таких мощных петель? — спросил Марк у Джин Хо, тоже с интересом осматривающего сейф.

— С помощью специального заклинания, — пожал плечами тот. — Или гравитационным ударом. Это же всего лишь дверь на петлях, и ничего больше! Можно на какое-то время размягчить металл или сделать его хрупким, как стекло, или полить специальным раствором… Хотя, в последнем случае должны остаться характерные следы, а я их не вижу. Так что это было либо заклинание, либо удар, перед которым, вероятно, металл подвергся какому-то воздействию, повлиявшему на его прочность.

— Понятно, — как-то неуверенно кивнул Марк.

Опросив остальных слуг, он не узнал ничего нового. Большинство из них вечером ушли спать, и либо не смогли уснуть, поскольку их пугали порывы ветра, тени и вой собак на псарне, либо спали, но их мучили кошмары. О смерти барона они узнали уже под утро, когда Ксавье и управляющий подняли шум. Некоторые тоже слышали рычание, а молодая горничная баронессы, которая поздно возвращалась к себе от госпожи, тоже заметила какую-то тень, похожую на зверя, очень испугалась и убежала.

— А что делала в это время твоя госпожа? — спросил Марк.

— Её светлость сказала, что ей не спится, потому она немного почитает перед сном, — ответила девушка, и он отправил её к баронессе с просьбой принять его.

— Что ты думаешь обо всём этом? — спросил Марк, когда они остались одни в ожидании ответа баронессы.

— Мне нечем тебя утешить, друг мой, — вздохнул Джин Хо. — Это было явно магическое нападение. И учитывая, что тень адского пса видели несколько человек, а рычание слышалось многим, я не могу считать, что барон подвергся чарам и сошёл с ума, отчего ему слышалась и виделась всякая чертовщина. Потому я полагаю, что сюда, и правда, вторглась некая демоническая сущность, и её целью был не барон, а шкатулка, которая пропала. Что в ней было, ты знаешь?

— Нет, я не заглядывал внутрь. Просто взял её, вынес из замка Шанталь и передал де Ретелю. Мне и в голову не могло прийти, что эта старая деревянная шкатулка с простоватым орнаментом на крышке может иметь какую-то ценность.

— Выходит, для кого-то она достаточно ценна, чтоб ради неё начать убивать.

Вскоре снова появилась служанка и сообщила, что баронесса де Ретель готова принять их.

Она сидела в своей гостиной, в бархатном кресле с резными подлокотниками и неторопливо перебирала яшмовые чётки. Её бледное лицо было задумчиво и печально. У окна стоял не менее печальный граф де Труа. Видимо, её скорбь тронула его, и он был полон сочувствия, но при этом не находил слов для утешения и потому чувствовал себя немного неловко.

Явившись к вдове, Марк снова начал с извинений, но она остановила его нетерпеливым жестом.

— Не нужно, ваше сиятельство, — произнесла она. — Я не так глубоко опечалена, как вы могли подумать. Я вышла за барона де Ретеля по договорённости наших родителей, и между нами не было тёплых чувств. Мы всего лишь соблюдали приличия и выполняли супружеский долг исключительно ради продления рода. После рождения третьего ребёнка и это стало ни к чему, и мы, по сути, жили под одной крышей как чужие люди. Потому я не слишком грущу по поводу его смерти. Более всего меня тревожит неопределённость и угроза, которая нависла надо мной и моими детьми. Слишком многие сейчас захотят отщипнуть кусок от их наследства, да и мой брат поспешил примчаться сюда вовсе не из родственной любви ко мне. Он уже пытается заправлять здесь, как в собственном доме, и не скрывает, что собирается получить право опеки над моими детьми, обойдя меня. Он жадный и беспринципный человек, и не только не сможет защитить нас от врагов, но и сам является угрозой. Однако господин прево заверил меня, что, если мне будет угодно принести вассальную клятву Сен-Марко, я окажусь под защитой короля, и мне высочайшим указом будет предоставлено право опеки над имением и наследниками.