Дело о стрелах возмездия

— Где это письмо, Ортант? — спросил Марк, поднявшись, и протянул ему руку.

Тот вытащил из-за отворота перчатки записку и передал ему. Марк развернул листок и прочитал написанный на энхилдере вызов.

— Вас не смутило, что юноша, впервые приехавший в Сен-Марко, назначает дуэль в столь отдалённом месте, о котором знают только наши охотники? — спросил он, хотя и сам недавно допустил схожую ошибку.

— В какой-то мере смутило, — кивнул Ортант, — Но я подумал, что этот юноша состоит в свите энфера и наверняка поехал вместе с остальными на охоту, потому мог выбрать по чьему-то совету место, куда он мог бы доехать, незаметно отлучившись.

— Так это он пытался убить тебя, Марк! — воскликнул Элот, злобно буравя взглядом Ортанта, который оставался невозмутимым. — Он намеревался сорвать переговоры и бросить тень на нашу делегацию, поскольку является изменником, как и его отец.

Ортант вспыхнул, протянув руку к пустым ножнам, но Марк поспешно остановил его:

— Успокойтесь, друг мой, я знаю, что это не вы, — и резко обернулся к Элоту. — А вы, капитан, будьте любезны, придержите своё вечное стремление оскорблять тех, кто стоит перед вами без оружия. Я сразу же хочу рассеять все сомнения и подозрения относительно этого человека. Его, как и меня сегодня, заманили в ловушку, чтоб отвлечь нас от настоящего преступника. Но это столь грубо сработанная уловка, что я ни на минуту не поддамся на неё. Ортант лишь по крови является алкорцем, он вырос в Сен-Марко и воспитан здесь, как наш рыцарь. Ему незачем покушаться на меня, к тому же у него не было такой возможности. Мне совершенно точно известно, что он уже год как не покидал Сен-Марко, а, следовательно, не бывал в храме Арба и не мог получить ритуальный арбалет. Да и я вообще сомневаюсь, что он когда-нибудь слышал об Арбе и его стрелах!

— Вы уверены, граф? — спросил Ликар, внимательно взглянув на него.

— Да, благородный энфер, — убеждённо кивнул Марк. — Подумайте сами, мог ли он получить от жрецов этот арбалет, да ещё два комплекта стрел? Разве жрецы, хранящие в тайне даже местонахождение храма, отдали бы ритуальное оружие кому-то, кто приехал из Сен-Марко? И даже если бы они признали в нём молодого графа Лануора, они что, не знают об эдикте, который объявил его разыскиваемым преступником? Разве они не должны были тут же выдать его секретной службе альдора?

— Пожалуй, ты прав, — нехотя кивнул Ликар. — Это невозможно.

— Я прошу и вас, и его величество дать мне ещё немного времени, — продолжил Марк. — Позвольте мне во всём разобраться, и я найду преступника.

— Ладно, граф де Лорм, — кивнул Жоан, почувствовав некоторое облегчение. — Мы будем ждать окончания расследования. Капитан де Ланьяк, верните господину Ортанту его меч и уведите отсюда подальше…

— То есть вы просто отпустите его? — раздался откуда-то звенящий от напряжения молодой голос и в шатёр вбежал Адоин Норан. — Ваше величество, благородный энфер, этот человек — изменник, он оскорбил меня и мою семью.

— Хватит! — громыхнул Ликар. — Убирайся отсюда и не путайся под ногами!

Юноша потрясённо взглянул на него, но его уже схватил за руку подоспевший Кондар.

— Я хочу напомнить всем, — проговорил энфер, — что этот человек является подданным короля Сен-Марко, он находится на своей земле и неподвластен нашим законам. Мы не вправе требовать его выдачи, потому что это нарушает законы королевства, потому я прошу вас всех, — он окинул взглядом своих подчинённых, — прекратить эти разговоры об эдикте, которым граф Лануор был объявлен изменником. Боги привели этого юношу сюда и тем самым сокрыли от нашего гнева. Так распорядилась судьба и не там спорить с ней.

— Я сам готов с ней поспорить! — неожиданно произнёс Ортант и взглянул в глаза Ликара. — Я готов поехать в луар и перед судом лордов отстаивать честь моей семьи. Мой отец был оклеветан и осуждён безвинно.

— Ортант, — поднялся со своего места граф Раймунд, — я прошу тебя…

— Дядя, — молодой человек обернулся к нему и его холодный взгляд потеплел, — я благодарен вам за любовь и заботу, которой вы окружили меня с раннего детства. Вы заменили мне отца, я никогда не чувствовал себя сиротой в вашем доме. Я знаю, что вы беспокоитесь обо мне, но теперь я уже не ребёнок. Я мужчина, я рыцарь и у меня есть долг перед моей семьёй, перед моим несчастным отцом. Простите меня.

— Ортант! — вскочил со своего места Анри, но граф только покачал головой.

— Не надо, мой мальчик. Пусть решает сам.

— Я советую вам подумать, прежде чем принять окончательное решение, молодой лорд Лануор, — негромко произнёс сидевший рядом с Беренгаром пожилой алкорец. Его синие глаза уже давно стали водянистыми, некогда золотистые волосы побелели, но осанка оставалось всё такой же прямой, а на груди поблёскивала драгоценными каменьями тяжелая цепь. — Я понимаю ваше стремление защитить род Лануоров, но вас просто не станут слушать. Я, граф Алвенор, входил когда-то в суд лордов, который вынес тот приговор. Возможно, мы были слишком жестоки, приговорив к смерти не только вашего отца, но и вас, но мы находились тогда на пороге войны, а ваш отец занимал слишком высокое положение при дворе, и его измена грозила нам поражением. Как бы там ни было, но приговор вынесен и не отменён до сих пор. Явившись в луар, вы немедленно будете схвачены и казнены.

— Что ж, я рискну, — спокойно взглянув на него, ответил Ортант.

— Но почему вы так уверены в невиновности вашего отца? — спросил Жоан, с сочувствием глядя на него. — Как я понял, вы в то время были ребёнком и многого могли не знать.

— Я знаю это со слов человека, в честности которого никогда не сомневался, ваше величество. Мой спаситель и воспитатель граф Раймунд рассказал мне об этом.

— Но ведь он тогда не был главой секретной службы! — воскликнул Беренгар. — Откуда он мог знать об этом?

— Я был тем самым рыцарем, что гостил у графа Лануора, — нехотя ответил Раймунд. — Если пленника можно счесть гостем, то это так. Но прошу вас, господа, оставим этот разговор, который уже мало что изменит. Всё это в прошлом, а мы собрались здесь по иному поводу. Так стоит ли портить праздник нашего короля, вспоминая старую трагедию!

— Я понимаю ваше нежелание говорить об этом, ваше сиятельство, — произнёс Жоан. — И этот разговор действительно может показаться неуместным здесь, но я полагаю, что это не так. Мы уже узнали слишком много, и даже вскрылась тайна рождения вашего воспитанника, которую вы так долго скрывали, полагаю, чтоб защитить его от эдикта великого альдора. Но если он не может без риска для жизни поехать в луар, где его просто не будут слушать, так, может, дадим ему возможность говорить здесь, где присутствуют сановники двух королевств и даже есть те, кто так или иначе принимал участие в тех давних событиях. Давайте выслушаем их. Это позволит всем нам, и, что самое главное, лорду Лануору понять, имеет ли смысл требовать пересмотра дела его отца.

— Почему бы и нет, — пожал плечами Ликар. — Я, как рыцарь и воин, всегда считал, что со всеми двусмысленными ситуациями, которые могут вызвать дальнейшее непонимание, лучше разбираться сразу. Итак, лорд Алвенор, скажите нам, на основании каких доказательств вы вынесли тогда смертный приговор графу Лануору и его семье?

— Эти доказательства, к сожалению, были вескими и неопровержимыми, — заметил седой алкорец. — Секретная служба представила нам подлинную переписку графа с нашими врагами, в которой он обсуждал условия своего предательства и упоминал встречу с коннетаблем Сен-Марко. Эти факты так же подтвердил оруженосец графа, который, кстати, носил титул барона. Он так же сообщил, что в качестве резидента в замке графа живёт высокопоставленный рыцарь короля Франциска.

— Странно, — повернулся к нему Беренгар. — Насколько я помню, граф Раймунд не был тогда ни графом, ни приближённым короля. Я ничего не путаю, ваше сиятельство? Может, расскажете вашу версию происшедшего, коль скоро вы не смогли выступить тогда перед судом лордов Синего Грифона?

— Что ж, — вздохнул граф и печально посмотрел на Ортанта, — может, и пришло время открыть всю правду. Вы правы, маркиз, я не был тогда ни приближённым короля, ни графом. Я второй сын моего отца, и всё его состояние и титул отошли моему старшему брату, а мне оставалось довольствоваться лишь тем, что платил мне за службу король, да довольно скромным приданым моей супруги. К тому времени я был уже опытным солдатом, но не имел собственного отряда и служил капитаном у графа Беллегарда. В тот раз граф приказал мне удерживать до подхода его отряда сторожевую башню на горном перевале неподалёку от города Дьёр на юге нашего королевства. Со мной было всего десять человек, поскольку никто не подозревал, что именно этот путь выберет для своего перехода граф Лануор. Однако он всегда был непредсказуем и вскоре явился под стены башни. Он собирался захватить её, чтоб обеспечить беспрепятственный проход к Дьёру основных сил альдора. Мы выдержали первый приступ, и он осадил башню по всем правилам военного искусства, после чего начал планомерно пытаться взять её штурмом. Нас было мало, но мои солдаты были отчаянными смельчаками, мы отбивали одну атаку за другой, надеясь на подход подкрепления. Наши силы таяли, как и запас провизии, но мы не намерены были сдаваться. И граф предпринял вполне обычную в таком случае хитрость: его люди сделали подкоп под стену башни и взорвали её. Тот взрыв — последнее, что я помню, а очнулся уже в лагере Лануора. Он отпустил моих солдат, тех, что выжили после этой осады, дав им письмо к моей супруге и брату, в котором потребовал выкуп. Думаю, что отпусти он меня тогда с остальными, я бы просто не выжил. Я был тяжело ранен и его лекарь не отходил от меня ни на час.