Дело о волшебном снадобье

А ты его еще защищала! "Он не мог, он не мог!" Еще как мог. Но я его все равно найду! Поехали назад в лабораторию, узнаем у Ильи, где он живет.

Катька удрученно кивнула:

Поехали!

В лаборатории, казалось, наладилась нормальная жизнь. Мерно гудела исправленная самодельная установка, вырабатывая свежее масло. В кабинете Алексея Борисовича и Владимира Степановича закипал чайник. Ираида Григорьевна, склонившись над подносом, сосредоточенно готовила бутерброды. Услышав скрип двери, она подняла голову, и они с Лешкой столкнулись взглядами. Девочка отвела глаза первой, но ей почему-то стало не по себе. Почему она так на нее смотрит? Неужели догадалась, что она здесь ночевала? Но Ираида Григорьевна точно так же взглянула на Ромку, который вовсе не обратил на нее внимания и спокойно переступил порог кабинета.

Алексея Борисовича на месте не было, но Владимир Михайлович сидел за своим столом. Когда Ромка заглянул в дверь, он поднял голову от бумаг и ничуть не удивился, снова увидев в своей вотчине детей. Значит, действительно привык к их частым появлениям.

Вы ко мне? — спросил он.

Мимо шли и зашли, — как ни в чем не бывало сказал Ромка. — Решили поблагодарить вас и сказать, что собаке от вашего масла все лучше и лучше становится. Я ее только вчера видел. А кстати, Стае у вас свое интервью забрал или еще нет?

Нет еще. Я его только что прочитал. У него, кстати, неплохо получилось, — похвалил лжежурналиста наивный Владимир Степанович.

— А когда он за ним придет?

Ученый пожал плечами:

Я не знаю.

Тогда мы у Ильи спросим. Они ведь с ним соседи?

Спросите. — Владимир Степанович опустил голову и вновь углубился в свои бумаги, а Ромка направился в кабинет с установкой, где обычно находился Илья.

Здрасьте. Нам Стае одну книжку обещал, — сказал он, трогая парня за руку. — Вы не знаете, где его найти? Он далеко отсюда живет? Мы бы к нему домой сходили, все равно нам на каникулах делать нечего.

Стае-то? Он живет рядом. На улице 25-летия Октября.

Когда Илья назвал адрес, Катька почему-то улыбнулась.

Что-то знакомое, — наморщил лоб Ромка, силясь вспомнить, где находится эта улица.

Забыл? — сказала Катька. — Примерно там же Марина Владимировна живет. Жила, вернее, пока в вашу Москву не уехала.

С Мариной, ведущей актрисой театра "Триумф", была связана целая история в их прошлый приезд в Воронеж. [2]

Класс, — обрадовался Ромка. — Это и в самом деле совсем близко. Пошли скорее, вдруг он сейчас дома.

2

Подробно об этом читайте в книге Н. Кузнецовой "Дело о бледном вампире", вышедшей в серии "Черный котенок". {Прим. ред.)

Подождите, пожалуйста, — прошептала Лешка, когда они вышли в коридор.

Она встала на цыпочки и, пугливо озираясь, достала с мешков тяжелый желтый пакет, наполненный семенами амаранта, оглядела его со всех сторон и положила на место.

Рома, — тихо сказала она, — пакет-то не мой! Его подменили!

Лешкин голос звучал торжествующе. Выходит, не зря она провела бессонную ночь среди мышей в холодном коридоре!

Стае оправдал Ромкины надежды и впрямь оказался дома. Он открыл дверь и с удивлением воззрился на своих недавних знакомых.

Это вы? А как вы меня нашли?

А мы все и всех можем найти, — буркнул Ромка и протянул журналисту заранее приготовленную улику. — Узнаешь свою пуговицу?

Но никакого страха или растерянности на его лице юный сыщик не выявил.

Ага, — обрадованно кивнул парень. — Вот хорошо, что она нашлась, а то все пуговицы на куртке из-за нее пришлось бы перешивать, а куртка у меня почти новая. А вы что, из-за такого пустяка специально сюда шли, что ли?

Ромка сдвинул брови и принял угрожающий вид.

А почему ты не спрашиваешь, где потерял свою пуговицу?

Стае пожал плечами.

Какая разница, раз она нашлась. — А потом заинтересовался: — И правда, где?

Возле входных дверей в лабораторию. У входа, где замок, который вчера утром был взломан, — проницательно глядя ему в глаза, медленно и отчетливо проговорил Ромка.

А, — совершенно равнодушно протянул парень. — Видно, когда, у входа куртку расстегивал, то эта пуговица и оторвалась. Она уже давно у меня еле-еле держалась, на одной ниточке.

Ромка, исподлобья глядя на Стаса, продолжил его разоблачение:

Мы, между прочим, эту пуговицу тебе в редакцию возили, но ты там, оказывается, не работаешь.

Стае чуть не поперхнулся.

В какую редакцию?

В "Молодой коммунар". Ты сам говорил, что для этой газеты статью пишешь. Но там уже есть один Стае, заметь, совсем на тебя не похожий. Усатый и с темными волосами. Или ты там в гриме сидишь?

Я знаю Станислава Георгиевича. И я там работаю! Просто он забыл об этом или еще не знает, — запальчиво воскликнул парень.

Странно, но только и другие люди из "Коммунара" о тебе ничего не знают, — припомнил Ромка девушку с чашками.

Да я с ними всего одну неделю сотрудничаю, — сказал Стае, почему-то неловко переминаясь с ноги на ногу. — У меня и удостоверение есть, могу показать.

Он полез в свою куртку без одной пуговицы, которая висела на вешалке у входа в квартиру, достал из нее маленькую красную книжечку. Ромка раскрыл ее и прочитал под фотографией:

Внешт. корреспондент. А что значит "внешт"? — подозрительно посмотрел он на парня.

Ну, то, что я в их штате не состою и зарплату у них не получаю. Гонорары только. То есть сколько напишу, за столько и получу. А вообще-то мне не деньги нужны, а публикации в газете, чтобы поступить на факультет журналистики.

— А сейчас ты что делаешь? Стае замялся.

Ну? — угрожающе надвинулся на него Ромка, решив не отступать. Он смотрел на длинного парня снизу вверх, удивляясь тому, что Стае покорно отвечает на все его вопросы. Мог бы за такой тон и с лестницы спустить или хотя бы дверь перед его носом захлопнуть. Значит, он чего-то боится, иначе не вел бы себя так глупо и подозрительно.

Парень помялся еще немного, а потом, словно оправдываясь, сказал:

Как и вы, в школе учусь, только в одиннадцатом классе. А сейчас, пока у нас каникулы, изо всех сил тружусь в редакции. Вот.

И тут только Ромка заметил, что Стае гораздо моложе, чем хотел казаться окружающим. Наверное, он и костюм с галстуком, в котором явился в первый раз в лабораторию, напялил для солидности. А потому они и приняли его за самого настоящего журналиста, примерно такого же, как их старший друг Андрей, внук Дарьи Кирилловны. Ну, может быть, слегка помоложе. Андрею-то уже двадцать три!