Дело о заморском чуде

— Вот, нашел. На воле пищей ай-ай в основном служат крупные белые личинки жука-древоточца. Зверек постукивает длинным пальцем по дереву и находит их по звуку, потом прогрызает кору своими крепкими зубами и извлекает их из-под нее длинным средним пальцем.

— Так вот что он искал за маминым шкафом! Личинок, — догадался Ромка.

— Ой, послушайте, а вот еще что! Зверек прекрасно живет в неволе, охотно питаясь бананами, сахарным тростником и сырыми яйцами. Все. — Венечка протянул книги Лешке. — Хочешь, возьми их с собой. Найдешь что-нибудь еще о своем звере.

Лешка положила пару книг в Ромкину сумку и вспомнила:

— Он у нас чай сладкий пил. И, значит, мы все делали правильно, бананов только ему не давали. Но это не проблема. И личинок, наверное, можно раздобыть. Надо сходить в зоомагазин и там о них спросить. И все же, пожалуй, следует позвонить мадагаскарскому послу и сказать ему, что у них на Мадагаскаре кто-то ворует последних руконожек. Пусть лучше следят за своими редкостями.

Она придвинула к себе телефон и позвонила в справочную, но номера телефона мадагаскарского посла ей почему-то не дали.

Тогда Лешка позвонила в зоопарк.

— Скажите, пожалуйста, вам нужна руконожка? Ай-ай, или айе-айе. Ну да, полупримат. — Лешка отвела трубку от уха и прошептала: — Спрашивают, где мы ее взяли.

— Скажи, что нашли, — прошептал Венечка.

— Мы его нашли. — Лешка вновь отодвинула трубку. — Теперь интересуются, прошел ли он передержку. Что говорить?

— Я не знаю, — пожал плечами Ромка.

— Мы не знаем. Где мы живем? Мы вам еще позвоним. — Лешка быстро опустила трубку. — Зачем им знать, где мы живем? И еще они снова говорили о какой-то передержке. Что это такое?

— Ну, это вроде карантина, — объяснил Венечка. — Животное какое-то время проводит в изоляции, чтобы пройти инкубационный период и не передать другим зверям или людям какую-нибудь болезнь. В данном случае — чуму. Сашок был прав: на Мадагаскаре запросто можно ее подцепить.

— Там что, все чумные ходят? — хмыкнул Ромка.

— Нет, но Мадагаскар входит в ряд стран, неблагополучных по опасным инфекциям, в данном случае по чуме.

— Ты и в самом деле умница, все знаешь, — похвалила Венечку Лешка. — Но как нам выяснить, был наш ай-ай на передержке или не был?

— Туда позвонить, где она бывает.

— Мой голос в зоопарке знают, теперь позвони туда ты и разузнай номер телефона организации, в которой животные проходят передержку, — попросила девочка.

— Будет сделано, — ответил Венечка и через пару минут сообщил:

— Это зоологическое карантинное спецобъединение. Лешка записала полученный номер, потом его набрала и звонким голосом сказала:

— Здравствуйте. У вас есть руконожки?

— Чего? — спросили в трубке.

— Ну, руконожки, полуприматы, или ай-ай, у вас есть?

— А… Сейчас узнаю. — Трубку положили, а через некоторое время раздался все тот же глуховатый и бесстрастный женский голос. — Был один, сдох.

— От чумы? — ахнула Лешка.

— От какой такой чумы? От простуды.

— Погодите! А как он к вам попал?

— С таможни, естественно. А в чем дело? Кто спрашивает? — спохватилась неизвестная тетка.

Лешка снова опустила трубку.

— У них был один, но погиб, — сознательно избегая неприятного слова «сдох», пояснила она. — Значит, если им отдать нашего, то кто может поручиться, что он там уцелеет? Нет, не хочу его никому отдавать.

— И правильно, — поддержал ее Венечка. — Поедем к Темке на дачу, построим у него во дворе большой вольер, там и передержится, а потом будет видно, что с ним делать дальше.

— Гениальная мысль, — обрадовалась Лешка. — А если будет холодно, в дом его возьмем. Клетку большую новую ему купим. С послом, конечно, поговорим тоже, но потом, пусть пока у нас живет, раз неплохо переносит неволю. — Подумав, она добавила: — А хорошо все-таки, что у меня Дик есть, никакой вор нам не страшен, и никто у нас зверька не отберет.

Глава VI НЕ ТА ДЕВОЧКА

Побыв еще некоторое время у Венечки, брат с сестрой отправились домой. Проходя мимо скверика, Лешка нашла небольшую толстую корягу с корой и торчащими во все стороны ветками. Ветки она оторвала, а корягу взяла с собой.

— Положу Аечке в клетку, пусть он ее грызет.

— Как ты сказала? — переспросил Ромка.

— Раз он ай-ай, значит, Аечка, а поскольку еще и грызун, то ему, значит, надо непрерывно что-то грызть, чтобы стачивать свои зубы.

Возле метро Лешка купила самый большой кокос.

— Плод тропический, и для зубов польза, — пояснила она, укладывая все вместе в бездонную Ромкину сумку.

Они поднялись на свой этаж, и не успел Ромка извлечь из кармана ключи, как Валерия Михайловна открыла им дверь.

— Ты почему дома? — удивился он.

— Освободилась пораньше, мы сегодня с отцом идем на банкет к профессору Краснопольскому. У него юбилей. А вот почему тебя нет? — в свою очередь, спросила мама. — Лешка у нас теперь свободная пташка, а тебе историю учить нужно.

— Я и сам знаю. Мы на минутку к Веньке съездили, а теперь я уже сажусь, — ответил Ромка и, пройдя в свою комнату, в самом деле раскрыл учебник, а Лешка понесла зверьку корягу и кокос.

Каково же было ее удивление, когда клетки на месте не оказалось. Должно быть, мама убрала ее из своей комнаты, подумала девочка и пошла к Ромке. Потом заглянула за свой диван, проверила на кухне. Руконожки нигде не было.

— Что ты ищешь? — спросила Валерия Михайловна.

— Где клетка с нашим зверем? Мама, куда ты ее дела?

— Как это где? — Валерия Михайловна с недоуменным видом воззрилась на дочь. — Вы же сами ее забрали.

— Мы? Мы ездили к Венечке! А клетку оставили в вашей комнате.

— Все верно, там она и была. А потом вы прислали за ней девочку, она ее и взяла.

Переглянувшись, брат с сестрой хором воскликнули:

— Какую еще девочку?!

— Обыкновенную девочку, с темными волосами. Хорошенькую, насколько мне показалось, только я ее не разглядывала, у меня своих дел куча. Вынесла ей клетку, она и ушла.