Дело о заморском чуде

— Только в дверь к нам звонил не он, а Пашка. А этот тип, значит, что-то другое замышляет. Хочет, наверное, назад своего зверька выкрасть.

— Значит, он нас выследил, — протянул Ромка и беспечно махнул рукой. — Лешк, а чего нам бояться-то? Он лай твоего Дика услышал и сразу сообразил, если не дурак, что к нам в квартиру так просто не забраться. Но зато теперь окончательно ясно, что мы заимели ценного зверя. Поскорее бы узнать, кто это такой.

Словно поняв, что люди ведут о нем речь, зверек, как пружинка, выметнулся из шкафа и взлетел на Попкину клетку. Попка с отчаянными воплями «Омочка, пусенька мой» заметался по ее дну, потом взлетел на жердочку и заверещал еще громче. Дик тоже не остался безучастным и зарычал очень грозно, но издали.

Возмущенный таким бесцеремонным поведением новоявленного жильца, Ромка покачал головой.

— Тебе не кажется, что до поры до времени его следует припрятать куда подальше? Во-первых, он моего Попку пугает, во-вторых, скоро мама с папой придут, а что мы им скажем? Когда выясним, что это за зверь такой, тогда видно будет.

— Я об этом тоже подумала, — сказала Лешка, меняя на кухне занавески. — Надо его куда-нибудь посадить, чтобы он не смог оттуда вылезти. Только куда?

— И почему я один за всех должен думать! У других ума нет, вот почему! — Ромка сходил на балкон и принес оттуда большой деревянный ящик. В этом ящике когда-то, очень давно, у них жил цыпленок.

Когда Ромка был совсем маленьким, то увидел в книжке маленького желтого птенчика и захотел такого же. Орал он без передыху целых три дня, мама сдалась и на четвертый день цыпленка ему купила. Но цыпленок с Ромкой играть не хотел, и интерес к маленькой желтой птичке у ребенка быстро угас. А петушок подрос, ящик стал ему тесен, и его отдали знакомым, у которых был свой дом в деревне. Ромка потом навестил своего друга, но взрослый петух не узнал своего бывшего хозяина, и как тот его к себе ни подзывал, даже не соизволил к нему подойти, на что Ромка жутко обиделся. А деревянный ящик так и остался стоять на балконе и теперь вот пригодился снова.

Лешка решила поселить зверька в Ромкиной комнате, в самом дальнем углу, за письменным столом. Ящика, если, конечно, его специально не искать, там никто не заметит.

— А ну-ка, иди сюда. — Ромка протянул к зверьку руки, тот издал звук, как будто кто-то потер один о другой куски металла, и вытянул ему навстречу свою лапку. Да так быстро резанул своим острым когтем, что Ромка не успел отдернуть руку, и на коже осталась глубокая, как от лезвия бритвы, царапина.

— Ай! Ну и вредина! — вскрикнул он, пытаясь унять кровь, и отказался от всяких дальнейших действий. — Сама его бери и сажай куда хочешь.

Лешка вплотную подошла к зверьку и осторожно погладила его по жесткой шерстке, а потом безбоязненно взяла в руки и зашептала в полупрозрачное ухо ласковые слова. Зверек коснулся ее лица мокрым, как у собаки, носиком, будто хотел сказать, что все понял, и она посадила его в ящик, положив туда мягкую подушку, яйцо и морковку.

— Он, мне кажется, еще ребеночек. Такой маленький. Попал сам не знает куда, вот и защищается от всех, как может.

— У него не пальцы, а бритвы. — Ромка накрыл ящик железной негнущейся сеткой. — Вот пусть теперь здесь сидит и не рыпается. Все у него есть. И мягко, и тепло, и светло, что еще нужно для счастья? Лешк, а ты знаешь, как говорил великий Пифагор? Он говорил: «Не гоняйся за счастьем, ибо оно находится в тебе самом».

— Почти так же, как и Козьма Прутков. «Хочешь быть счастливым — будь им», — откликнулась Лешка.

— Похоже, но не идентично. — Ромка услышал шум в прихожей и, прекратив демонстрировать свою ученость, пихнул сестру в бок: — Это папа. Действуй немедленно, потому что Пономарев может прийти за долгом в любую минуту.

Олег Викторович больше недели не видел свою дочь и, понятное дело, очень по ней соскучился. Поэтому, когда Лешка провела ребром ладони по горлу и сказала, что ей вот так, позарез и прямо сейчас нужны деньги, а потом обняла отца и призналась, что тоже скучала по нему в Воронеже — а так оно и было, — он даже не спросил, зачем они ей понадобились, и лишь молча открыл свой бумажник и отсчитал ровно столько, сколько она просила. Лешка незаметно передала деньги брату, и он умчался с ними во двор, а когда вернулся, лицо его излучало полнейшее спокойствие и довольство жизнью.

Потом Лешка вернулась к ящику. Зверек мирно спал на мягкой подушечке под своим хвостом. Она приоткрыла сетку, провела пальцем по его жесткой спинке и прошептала:

— Не скучай и знай, что я никому не дам тебя в обиду.

Зверек открыл огромные сверкающие глаза, вытянул вперед свою лапку с необычным пальцем, но не стал Лешку им царапать, а лишь вскочил и поднял кверху пушистый хвост. Наверное, понял, что она ему сказала.

Скоро мама позвала всех ужинать. И когда все уже сидели на кухне за столом, из Ромкиной комнаты вдруг донесся дикий крик:

— Трон-тзит! Зтрон-тзит!

Валерия Михайловна вздрогнула и пошутила:

— Что за дикий зверь у вас завелся? Ромка вскочил.

— Это Лешка компьютер с игрой не выключила. Олег Викторович поднял от тарелки голову, глаза у

него заблестели.

— Что за игра? Новая?

— Новая, но неинтересная, — замотал головой Ромка.

— Совсем-совсем скучная, просто стрелялка, тебе не понравится, — вторя брату, замотала головой Лешка, опасаясь, что отец заинтересуется новинкой и отправится к компьютеру. Иногда он тоже мог часами штурмовать какую-нибудь виртуальную крепость и, как ребенок, радоваться одержанным победам.

Потом Ромка и в самом деле уселся за монитор — после сдачи экзамена и бурно проведенного дня ему полагался законный отдых. Лешка же весь вечер просидела над забавным зверьком, пока он к ней почти совсем не привык.

Глава V НОВАЯ КОМПАНИЯ

Рано утром брат с сестрой проснулись от громкого маминого крика. — Что это такое, скажите на милость? Лешке спросонья в первый момент показалось, что наступила зима и прямо в комнате пошел снег. Но потом она поняла, что никакой это не снег, а обычный пух, который летает по всем комнатам. Пухом и перьями были припорошены столы, стулья, диваны, пол… А откуда-то из-за платяного шкафа, стоявшего в ее комнате, доносился стук, будто барабанил по дереву дятел.

Лешка ощупала свою постель: у нее все было в целости и сохранности. Зато у Ромки, который любил обкладывать себя целой кучей подушек, три из них оказались разорваны и полностью выпотрошены.

Лешка присела перед ящиком, в котором они вчера поселили зверька. В одной из его стенок зияла огромная дыра, а вместо подушечки остались изорванная наволочка и куски синтепона.

Увидев все это безобразие, Ромка юркнул под одеяло и укрылся им с головой, предоставив сестре самой выпутываться из нелегкой ситуации.

Но Лешка сдернула с него одеяло и прошептала:

— Неужели ты не слышал, как он грыз ящик?

— У-у, — Ромка помотал головой, вырвал у сестры одеяло и снова скрылся в недрах постели.

Лешка только вздохнула. Ясное дело: если ее брата не будит даже праздничный салют, то что говорить о каком-то там шорохе в углу комнаты? Надо было ей ставить ящик за своим диваном, а не за Ромкиным столом, она бы проснулась и приняла меры, а теперь уже поздно.

А мама не унималась.

— Я всю ночь не спала, мне все казалось, что где-то скребется мышь. Но у нас же нет мышей! Или есть? — Валерия Михайловна подошла к шкафу, из-за которого доносились стук и шорох. Она просунула туда руку и тут же громко вскрикнула: — Ай, там что-то острое!