Дело о железном змее

Возница был широколицым приятным мужчиной, радовался тому, что весь день будет занят оплачиваемым делом, его бордовая карета была чистой и в порядке. Механические лошади были смазаны и начищены, хлыст щелкал, и Валентинелли вдруг стал деловитым. Оскал пропал, и на его месте оказалось неподвижное спокойствие.

Неаполитанец доказал, что в пути он был не таким ужасным. Клэр вышел из дома мисс Бэннон с неохотным спутником. Теперь он сидел рядом с опасным мужчиной. Он молчал, следил за неподвижным Валентинелли и туманом на улице за окном.

Дом Зигмунда Баэрбарта был на Кларни Гринс, два этажа просторных, но старых комнат. Баварец хранил их антикварными, потому что его магазин находился сразу за зданием королевы Анны, в голубом строении, что когда-то было фабрикой.

На деревянной двери в здании не было круга, нарисованного мелом, Клэр постучал дважды и вошел. Валентинелли пробормотал проклятие, прошел мимо него и осмотрел запутанный интерьер? Ужасный шум доносился из глубин здания, но это было нормально. Неаполитанец кивнул, скалясь Клэру вместо того, чтобы сказать, что входить безопасно.

Солнце проникало в пыльную комнату, машины стояли по сторонам. Металл блестел, шестеренки были высотой с ногу Клэра, куски маслянистой кожи и волос лошадей, бруски дерева и детали лежали всюду.

— Зиг! — позвал Клэр. — Зигмунд! Ставь чайник, у тебя гости!

Ответом был грохот и гул. Металл дернулся, дрожа, и Клэр смотрел, как он три раза дрогнул, пар вылетал из щелей. Силуэт стал понятным, он увидел лапы насекомого с высокими суставами в масле. Тело было между ними, подрагивало. На спине металлического существа решительно держалась низкая фигурка, рука поднялась, и черное чудище поднялось с этим. Мужчина резко опустил руку, грохот продолжился, груда металла обмякла, и зеленый пар, что пах гадко, вырвался из него.

Пухлый мужчина бил по железной спине, шумя, пока существо не растянулось на полу в опилках, истекая темной смазкой и пыхтя обжигающим паром. Раздался богатый бас, ворчал жуткие слова, и Клэр покраснел бы, если бы они были на английском.

— Зиг! — позвал он снова. — Хорошее зрелище! Ты почти заставил штуку работать.

— А? — лысоватая голова Зигмунда поднялась, очки из кожи и меди прилипли к его лицу, и глаза казались яйцами. — Арчибальд? Гутен таг, друг! Wer ist das?

— Это Валентинелли, моя охрана. У меня проблема, старик. Нужен совет.

— Хорошо! — баварец бросил гаечный ключ с грохотом и спрыгнул, опилки отлетели от его ног. Он был в фартуке, снял очки, и стало видно водянистые карие глаза под кустистыми седыми бровями. Его усы были потрясающими, хоть немного обожженными, а бакенбарды были широкими, чтобы уравновесить лысину на голове, ведь он был тщеславным. — Проходи, заварю чай. Есть колбаса! Сыр и твои гадкие рыбки. Заходи, заходи, — он стукнул Клэра по руке, потряс руку Валентинелли. — Маленький и худой. Итальянец, йа? Не важно, и вы угоститесь. Баэрбарт не гордый.

Неаполитанец по-волчьи улыбнулся.

— Как и Валентинелли, синьор. Чао.

— Ja, ja, заходите. Сюда, сюда…

Он повел их между машин в часть, где металлические каркасы были меньше. Свет газовых ламп и солнца из пыльных окон слабо пытался пробиться в углы, сияя на острых краях.

Четыре стула горбились у решетки с углями, большой стол с бумагами, шестеренками и прочими деталями склонялся на бок. Эта часть старой фабрики была лучше освещена, тут было теплее, а на конструкции из обрезков металла над столом высели кольца колбасы и большая головка сыра в мешке из сетки. Чайник у решетки был горячим, второй завтрак быстро был готов. Валентинелли и Баэрберт приступили к нему, а Клэр остановился на горьком чае с почти испорченным молоком.

— Итак, — глаза Зигмунда сияли с интересом. — Скажи, герр Клэр, что за проблема?

Можно было лишь перейти к ней, хоть и не напрямую.

— Мне нужны прусские конденсаторы.

Зигмунд пожал плечами, расслабленно жуя колбасу толщиной с его запястье. Он был гением, его способности были не совсем как у ментата, он дважды провалил сложные экзамены Вурзбурга. Он был щедрым, верным и честным. Если бы не старания его арендодательницы МакАллистер и его помощник Чомптон — худой хищный паренек с поражающей любовью к механическим лошадям — его бы уже обманули и лишили всех денег.

— Конденсаторы, — сияющая голова кивнула. — Прусские? Нету. Джентльмен купил мои месяц назад, больше нет. Я могу найти тебе французские, ха! — он скривился, показывая свое отношение к ним. Для Зига немецкие механизмы были высшим творением, английские были сносными, а французские — слишком изящные, чтобы считаться механизмами вообще. — Но нет, mein Herr, прусских нет. Даже у моего Беккера их нет.

«След не такой холодный, как я боялся»

— Это очень странно, — Клэр опустил нос в чашку. Его стул был широким чудищем, от него резко пахло гнилью, как от всего на фабрике. Голова Валентинелли дернулась, как у кота, он посмотрел на пустой деревянный стул рядом с камином — обычно там сидел Чомптон. — Где юный Чомптон?

— У реки, хороший мальчик. Вернулся до Прилива, как я и говорил, но ворчал и махал руками. Молодежь! — он закатил глаза. — Я найду тебе прусские, но придется ждать.

— Хорошо. Есть еще вопрос, мой друг…

— Конечно. Хочешь колбасы? Или сыр? Хлеб хороший, только соскреби плесень. Еще чаю?

— Нет, спасибо. Зиг, старик, как отследить определенную партию прусских конденсаторов? Не привлекая внимания к себе?

Баварец широко улыбнулся. Один из его передних зубов был без цвета, но он боялся заклинателей зубов.

— Ага! Вот и раскрылось!

«Нет, но так и думай».

— Да. И?

Зигмунд вжался в голубое кресло, розы жутко пылали на его поверхности, как плесень. Кресло заскрипело, когда он заерзал пухлым телом.

— Сложно. Очень сложно.

— Но возможно, — чай было трудно пить, но он был крепким. Это помогало решить ситуацию должным образом. — И если кто и может, Зиг…

— Арчи. Ты просишь сложное, — Зигмунд помрачнел, откусил колбасу и жевал. Как корова, он думал лучше, когда ел.

Клэру стало не по себе. Он посмотрел на стул у камина.

Валентинелли пропал.

Глава двадцать вторая

Они не достаточно опытные

Темно-зеленый парный экипаж был быстрым и легким, особенно с Микалом на месте возницы и бодрыми механическими лошадьми. Слишком вычурно для леди, но хватало взгляда на ведьмины огни, сияющие в позолоченных клетках, покачивающихся на завитках, и амулета скорости, сияющего алым, отражающего от пассажира грязь и камни, чтобы понять, что там не просто леди, а дитя магии, и Щит управлял повозкой в давке на дорогах Лондиния, напоминающих седьмой круг Ада.