Дело о золотой маске

— Нет-нет, — в тон ему прошипел Итен. — Вам показалось.

— Вот так и говорите всем, кто заметит ваш взъерошенный вид и помятый костюм.

Итен вздохнул снова, на мгновение прикрыл глаза и заметил:

— Удивительно, Грейл, что еще пока никто не пытался прибить вас каким-нибудь убойным проклятием.

— Ошибаешься, — отмахнулся тот, — Пробовали. И не раз. Думаю, и для тебя подобное давно стало навязчивой идеей.

— Вряд ли. Лично мне иногда гораздо сильнее, чем проклясть, хочется вас пристрелить.

Ответом послужил громкий смех, кажущийся не наигранным. Из-за него злость утихла сама собой.

— Так что по поводу демона? — напомнил Итен.

— Разве тебя больше не интересует золотая маска?

Итен скрипнул зубами. Грейл выдал любезную улыбку.

— Меня, — Итен выдержал значительную паузу, — интересует.

— Рад слышать, — заверил Дракаретт, усмехнулся и кивнул Итену за спину. — А вот и твой демон… очарователен, замечу.

Итен резко обернулся, услышал печальный вздох и цоканье языком — Грейл Дракаретт выражал неудовольствие небезупречностью манер своего якобы протеже — но плевать хотел на это. Дама в фиолетовом с голубым костюме. Золотая пудра покрывала ее полностью, не оставляя ни шанса рассмотреть цвет кожи — почти намек на родство с демоном, маску которого она по-прежнему держала в руке, или с какой-нибудь из прочих рас.

Нет уж.

Он знал эту даму. И аромат ее духов словно въелся под кожу. А не вспомнил в зеркальном коридоре… Там он и себя бы забыл очень скоро.

Черные с золотым отливом волосы — ему никогда не нравились брюнетки. Насмешливые очи — да-да, именно «очи», потому как нейтрально называть «глаза» казалось совершенно неуместно — цвета спелой вишни. Чуть ехидная, высокомерная улыбка.

Едва их взгляды встретились, спасительница отвернулась, а Итен, до этого намеревавшийся узнать о ней как можно больше, отказался от этой затеи.

— Некоторым дамам ни к чему умение ругаться, им достаточно посмотреть, — заметил Дракаретт.

— Вы сейчас скажете, будто не знаете ее.

— А я разве обязан?

— Конечно нет, — Итен вздохнул.

Достаточно и того, что знал он.

— Я обошел комнаты, если вас интересует, конечно. Золотых бабочек не обнаружил.

— Благодарю, — сказал Итен. — Зато нашел я. И не одну…

— Повезло, не иначе.

Итен предпочел пропустить очередное издевательство мимо ушей.

— А с хозяевами дома, случайно, не перебрасывались парой слов? — спросил он.

— Пожалуй, теперь нам обоим стоит с ними побеседовать.

Итен кивнул.

— Да уж, несомненно, в связи с открывшимися обстоятельствами. И еще один вопрос: вы, конечно, не обязаны знать всех, но, возможно в курсе…

— Ну-ну, смелее, — приободрил Дракаретт.

— Кого бы юные девицы могли по-дружески или враждебно звать Арькой?

Дракаретт не повел и бровью, просто ответив:

— Хозяйскую дочь.

— В таком случае, не станем терять времени.

Однако их план претерпел изменения: им не пришлось искать хозяев дома и всеми правдами-неправдами требовать от них нужных сведений. Резко стихла музыка в зале, заставив замереть на половине движений пары танцующих, а всех прочих недоумевать, что же произошло. По лестнице спустился низкий человек в костюме красного петуха, едва не расползающемся по швам на его полной фигуре. Стремясь выглядеть хоть немного выше, он не дошел до конца, остановившись на пятой ступени, и прокричал низким срывающимся голосом:

— Господа! Случилось страшное! Пропала моя дочь. Совсем пропала, господа!

— А вот и сам Манэль Киршиц, хозяин этого дома, в прошлом купец, меценат, — проронил Дракаретт негромко.

— Маг?.. — Итен прищурился, рассматривая не слишком представительного типа. Тип выглядел взволнованным, суетился и постоянно то потирал руки, то принимался чесать запястья.

— Просто любит покушать, — фыркнул Дракаретт.

— На нем нацеплено по меньшей мере три сильных амулета. С их помощью можно отыскать кого угодно, где угодно.

— Можешь не сомневаться, на наряде его дочки не меньше магических побрякушек, которые мешают ее найти.

Итен посмотрел на Дракаретта: не шутит ли.

— Купец, меценат, — напомнил тот, затем пояснил, тяжело вздохнув: — Глупость новых аристократов порой поражает в той же степени, сколь и раздражает. Любого относительно сильного мага третируют, натаскивают, обучают чуть ли не с пеленок. А вот для таких разбогатевших жирдяев амулет, способный убить, — всего лишь красивая побрякушка. И отношение к нему соответствующее.

— Но это… — Итен всплеснул руками.

— Дурость, — подсказал Дракаретт и, взяв за рукав, поторопил: — Пойдем скорее.

Глава 21

Господин Киршиц невероятно обрадовался, когда они подошли; тотчас проводил их наверх, долго жал руки, чуть ли не целовал их мрачневшему все сильнее Длакаретту, уверял в своей признательности ровно до того момента, пока не ввел в кабинет, в котором посторонние глаза и уши не могли бы помешать беседе.

Впрочем, вряд ли эту комнату стоило звать именно кабинетом. Пусть в ней присутствовал стол из золотого дуба, на котором стоял письменный прибор в виде выбирающегося из пучины морского гада. Здесь не располагалось ни одного шкафа или полки с книгами, не имелось насущных вещей, способствующих работе: как то ведро для бумаг, чистые листы, карандаши и самописки. Здесь не было окон, а свет немногочисленные светильники давали сумрачный. Примыкая к стенам, стояли диваны и кресла, обитые лиловым бархатом. В углах притаились вазоны с искусственными цветами. Представлялось, как Киршиц присаживается за стол и начинает рассказывать, а гости и домочадцы садятся у стен и наблюдают за представлением одного актера.

Лиловый, кремовый, беж, белый и розоватый цвета превращали обстановку в украшение на торте. Не удивительно, что Дракаретт с тех пор, как переступил порог, кривил рот, словно разжевал горошину черного перца.

Узнав, кто такой Итен, Киршиц испугался. После — разъярился. Этот человек, похоже, попросту не умел держать себя в руках. Он буквально фонтанировал эмоциями, перетекающими из одной крайности в другую.

— Полицейский! В моем доме! Неслыханно! — вопил он, всплескивая руками и скача вокруг то Итена, то Дракаретта мелкой комнатной собачонкой. — Я… я аристократ!

— Вам нужно дочь найти или потерять навечно? — корка ледяного спокойствия, казалось, треснула даже на самообладании лорда.

— А от вас! От вас, Грейл Дракаретт, я не ожидал! Вы ведь из знатнейшего рода! И с кем связались! — пухлый палец уперся в грудь лорда и тотчас убрался.

Итен ощутил легкое шевеление магического фона. Ветер, которому неоткуда было взяться, встопорщил волосы на затылке. Киршиц же побледнел в прозелень и отскочил чуть ли не к двери.

— Пока, я вынужден время от времени видеться с подобной вам швалью, Киршиц, — высокомерно проронил Дракаретт.