Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»
Шрифт:
— Ух-ху. Ты молод, Энди; твой слух должен быть лучше. Я сказал, что ты по ту сторону баррикад.
— Ты имеешь в виду… — Джексон привстал.
— Я имею в виду, что в тот самый вечер ты подрался с исчезнувшим трупом. И сейчас у тебя синяк. Скажем так: если два чудака жаждут крови друг друга в девять, а в одиннадцать один из них убит, ты не поручишь в час ночи второму вести расследование.
— Забавно, Герман, — медленно проговорил Джексон. — Мы равны в статусе, но я до сих пор помню, как у тебя была комиссия, а я был новичком, только что из колледжа. И то, что ты говоришь, для меня свято. Не могу
Лейтенант Финч расслабился от временной скованности.
— Лошадиные перья, [49] Энди, — сказал он. — У меня есть твоё заявление, а этот немец покрывает тебя на момент стрельбы, но я просто хотел всё прояснить.
— Исключительно ради протокола, — поправил Джексон, — Федерхут австриец.
— Австриец. Хорошо. А теперь, когда мы всё прояснили, не хотел бы ты посидеть со мной, пока я поговорю с ними? Ты их знаешь — можешь дать мне там-сям ниточку… неофициально, конечно.
49
Английский фразеологизм, означающий «чепуху, чушь».
— Ты молодец, Герман, — ухмыльнулся Джексон.
— Не думай, что я становлюсь мягкосердечен; я посмотрю, как ты будешь полезен. Хинкль! — его тихий голос поднялся до удивительной громкости. — Скажи Ватсону, пусть приведёт девушку. Хочешь небольшой совет, Энди? — добавил он, когда сержант ушёл.
— Вреда не будет.
— Так вот. У тебя в этом месяце отпуск намечается. Почему бы не попробовать взять его сейчас? Тогда можешь оставаться рядом — на связи со всем этим. Иначе тебя назначат на какое-то другое дело, и мне трудно будет тебя отыскать, когда ты понадобишься. Кроме того, так департамент избавится от конфуза, что один из его важных сотрудников — свидетель по делу об убийстве.
Джексон немного подумал и кивнул.
— Почему бы нет, — проговорил он.
— Мисс О’Брин, — сказал лейтенант Финч, — мне кажется, вы знаете об этом деле больше, чем кто-либо ещё, не считая убийцы и призрака Уорра. Поэтому я хотел бы, чтобы вы сами рассказали мне всё, что произошло.
— Начиная с чего? — беспомощно спросила она.
Финч попыхивал своим початком.
— Сначала дайте мне немного предыстории. Уорр на студии, его отношения с людьми там, всё такое. Затем начинайте и не упускайте ничего, что произошло с вами с тех пор, как вы сегодня вошли в этот дом.
— Помните мой совет, — тихо проговорил Джексон.
— Могу я тоже закурить? — спросила Морин. — Хорошо. Я расскажу вам всю правду и буду чувствовать себя сущей крысой. Я навлеку на всех неприятности, и у меня не будет утешения, кроме знания, что я исполняю свой долг и следую совету лейтенанта. Так что я могла бы начать с того, что скажу: все здесь ненавидят смелого Стивена Уорра, а ко мне это относится вдвойне и с пенкой.
— Хм-м. Вы имеете в виду, что у каждого в этом доме был мотив убить Уорра?
— Что такое мотив? — возразила Морин. — Однажды в одной из книжек брата я читала про женщину, которую убили из-за красивой гравированной рекламы, потому что её слуга был так туп, что
решил, будто это банкнота Банка Англии. Мотив — это то, что вы считаете мотивом.Лейтенант Финч слегка улыбнулся — приятно, суховато.
— Это, юная леди, проницательное наблюдение. Но вы просто сообщите мне факты и позвольте мне судить, что может быть мотивом, а что нет. Итак, у кого на киностудии были особые претензии к Уорру?
— У девушек в столовой; трёх секретарш, которых он уволил; или семи, которые ушли сами; всех остальных писателей, с которыми он работал; мистера Вейнберга и меня. Это только для начала.
— Оставим пока остальных. Как насчёт вас и мистера Вейнберга?
— Вот где правда начинает звучать по-свински, — она вздохнула. — Дело вот в чём: Ф. Х. хотел отстранить его от сценария «Пёстрой ленты», но Уорр включил в свой контракт хитрый пункт, согласно которому или он пишет сценарий к этой картине, или никто. Было много протестов, поскольку все знали про его ненависть к Холмсу, именно поэтому «Иррегулярных» призвали сюда для надзора. Но жизнь Ф. Х. без него станет куда проще.
— А ваша?
— Старый добрый мотив, лейтенант. Честь дороже, чем жизнь. Вы понимаете.
— Вы имеете в виду, что Уорр…
— Нет. Он этого не сделал. Но достаточно пытался, и мне это порядком надоело. Боюсь, не могу сказать, что сожалею о его смерти. Знаю, это звучит бессердечно, но бессердечие — единственное, что можно испытывать к Стивену Уорру.
— Понимаю. Итак, мисс О’Брин, помимо вас, мистера Вейнберга и лейтенанта Джексона, в этом доме у нас пять членов этих «Иррегулярных» и экономка. Как бы вы связали каждого из них с Уорром?
Морин не ответила. Она уставилась на Джексона.
— Бог мой, лейтенант, так вы тоже подозреваемый?
Джексон указал на свой глаз.
— Кажется, общее чувство таково, что я не слишком любил Уорра.
— О боже! — только и смогла сказать она. — Когда мой брат это услышит… ой, лейтенант, вы краснеете!
— Мисс О’Брин, — резко проговорил Финч. — Пожалуйста, вернитесь к делу и пощадите нашего юного друга. Я знаю, он лишь по случайности замешан в это дело, но официально…. Итак, что касается остальных…
— Ну, с ними всё уже не так лично. Просто Уорр высмеивал их и всё, за что они ратуют. Само собой, они его не любили. Полагаю, лейтенант Джексон рассказал вам о шуме-гаме сегодня вечером?
— Да.
— Тогда сами видите, откуда ноги растут.
— Конечно. Но, — задумчиво добавил Финч, — я не могу себе представить, чтобы кто-то застрелил человека только из-за небольшой насмешки. В тот момент, возможно, и да; но через несколько часов, хладнокровно — банановое масло какое-то! Не было ли в отношениях Уорра с этими людьми чего-то более личного?
— Он что-то намекнул мистеру Ридгли насчёт его сестры. В смысле, сестры Ридгли. Та умерла где-то месяц назад, и Ридгли в трауре по ней. Кажется, его это глубоко задело.
— Это, признаю, уже чуть более личное. Что-нибудь насчёт экономки?
— Только то, что Уорр, видимо, атаковал даже её. Каждый раз, когда он оставался наедине с женщиной, любой женщиной, можно было подумать, что он вернулся с необитаемого острова. Наверное, ей это не очень понравилось — как тому китайцу.
Джексон засмеялся, но Финч выглядел обиженным.