Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»
Шрифт:
— Вы знаете ту историю, мисс О’Брин? Никогда не перестану удивляться познаниям нынешних девушек. Я только вчера вечером обнаружил, что моя дочь подразумевает под своей коллекцией лимериков. В моё время лимерики значили Эдварда Лира [50] и «старика с сединой в бороде».
— Да, точно, — радостно согласилась Морин, — «восклицавшего весь день: «Быть беде! Две вороны и чиж, и…» Никак не могу запомнить эту среднюю часть. Всегда что-то упускаю.
— Это неудивительно, — внезапно в голосе Финча не осталось никакого дружелюбия. — Возможно, поэтому вы и упускаете упомянуть в вашем рассказе Дрю Фернесса.
50
Эдвард
Морин поражённо рухнула на стул.
— Но, лейтенант! — выдохнула она. — Я думала, вы такой милый, а вы просто подталкиваете меня вперёд. Никогда больше не доверюсь полицейскому.
— А почему вы должны доверять мне больше, чем я должен доверять свидетелю? Теперь расскажите о Фернессе и Уорре.
— Рассказывать уже особо нечего. Только что мистер Фернесс пришёл на студию поговорить с Ф. Х. об увольнении Уорра, а Уорр был пьян, ужасен и ударил его. Затем он нанял Вернона Крюза, чтобы тот сыграл с ним глупейшую шутку. А сегодня, когда Уорр разошёлся, Дрю пытался остановить его, вот так лейтенант и получил синяк.
Финч в отчаянии тряс головой.
— Не могли бы вы вернуться назад? Кто с кем сыграл глупую шутку?
— Это было в столовой. Я повела мистера Фернесса туда выпить, чтобы он отошёл, но он не пьёт, так что выпила я, а он взял чай со льдом. За соседним столиком сидел ваш брат, лейтенант, вместе с Ритой Ла Марр. Глядя на него, вы бы никогда не подумали, но Дрю Фернесс без ума от нашей Риты. Он украдкой поглядывал на неё, надеясь, что я не замечаю. Затем у столика Джексона и Ла Марр остановился толстяк с большой чёрной бородой, а затем направился к ним. Он сказал, что он доктор Фридрих Вроннагель из Йенского университета и что он большой поклонник работы мистера Фернесса по проблеме Айрленда, что бы это ни было. О, он со всех сторон обмазывал Дрю, и видели бы вы, как тот светился. Наконец он сказал, что и мисс Ла Марр тоже большая почитательница Фернесса. Для меня это было уже слишком, но Дрю и это заглотил. Так что герр доктор извлёк большую красную розу и сказал, что это мисс Ла Марр послала её в дар. Он взял розу и — пфшш! — прямо из её середины полился поток вонючей субстанции — должно быть, сероводорода — прямо на лучший синий костюм мистера Фернесса. Вроннагель тут же испарился, но я поняла, кто он такой. Это был Вернон Крюз.
— И кто этот Крюз?
— Забавно, но никто вне производства не знает о Крюзе ничего. Он немного актёр, иногда очень хороший, но в основном главный шутник всей колонии. Ужасный мастер грима и может изображать всевозможные акценты и голоса. Помню, однажды мы наняли человека, который утверждал, что он британский майор в качестве технического консультанта на картину по рассказам о Малвени. [51] Кто-то — думаю, лейтенант, это был ваш брат — решил, что тот мошенник, и нанял Крюза стать махараджей. Тот пришёл на площадку и начал излагать майору смешную тарабарщину, пока майор не сломался и не сознался, что он не знает ни слова на хинди, был в Индии одну неделю по ходу кругосветного круиза и никогда не носил британскую форму, кроме как в массовке. Забавно то, что и сам Крюз хинди не знает, но звучало это так убедительно, что сработало.
51
Персонаж цикла рассказов Редьярда Киплинга (1865–1936), солдат британской колониальной армии в Индии.
— Хороший парень, — сухо проронил Финч.
— О, Вернон Крюз может делать что угодно и быть кем угодно. Вы просто не сможете его узнать. Одних и тех же людей он терзал по два-три раза. На
самом деле… — она вдруг остановилась.— Да, мисс О’Брин?
— Забавная мысль. Не знаю. Расскажу позже, когда будет уместно. Но, думаю, насчёт Дрю Фернесса это всё. Я действительно не пыталась ничего скрывать; просто это не казалось таким уж важным.
— Надеюсь, что этак и есть. Теперь, если вы расскажете нам, что произошло сегодня…
Морин взяла новую сигарету и задумалась.
— Кажется, это было так ужасно давно. Я приехала сюда около трёх. Всё было в ужасном беспорядке, поскольку миссис Хадсон ещё не пришла. Я какое-то время была в бешенстве — но это к вам отношения не имеет. Вы хотите знать всё об Уорре. Итак… Их было пять — можно назвать это проявлениями Уорра. И ещё столько всего происходило. Я даже не могу сказать, в каком порядке всё это возникло. Звонил сам Уорр — на тот звонок ответил Дрю Фернесс.
— Фернесс так рано уже был здесь?
— Да, чёрт бы его подрал. Просто временная путаница.
— Что Уорр хотел сказать?
— Дрю мне почти ничего не рассказал. Думаю, это было довольно мерзко, в обычном стиле Уорра; но суть состояла в том, что он придёт на приём, хоть его и не приглашали. Думаю, он был уже пьян.
— Вы или Фернесс говорили об этом остальным?
— Я сказала Ф. Х. Полагаю, он или Фернесс могли рассказать остальным.
— Я слышал, — вставил Джексон, — как доктор Боттомли упоминал об этом ещё кому-то из них — возможно, Ридгли.
— Тогда любой из вас мог ожидать Уорра здесь сегодня вечером?
— Если вы ставите вопрос так — то да, наверное.
— И каковы были остальные «проявления»?
— Был ещё один телефонный звонок — смешной иностранный голос, который хотел поговорить с мистером Уорром. Сообщения он не оставил — просто передать тому, что это насчёт мисс Эми Грант.
— Эми Грант?
— Да.
— Вы знаете кого-нибудь с таким именем?
— Никогда его раньше не слышала. Потом сразу после этого был высокий бородатый мужчина. Я не разглядела его лица; он плотно надвинул на него войлочную шляпу. И день был жаркий, а на нём было тяжёлое, отороченное мехом пальто. Всё, что он сделал, это вручил мне визитную карточку со словами: «Для мистера Уорра». На ней были забавные закорючки.
— Это та карточка?
— Да.
— Вы знаете что-нибудь о человеке по имени Талипес Риколетти?
— Не знаю. Поэтому я сперва и поколебалась. Мне пришло в голову, что этот бородач может быть Верноном Крюзом. Я не могла бы поклясться; это просто возможность. И это значило бы, что кто-то нанял его подшутить над Уорром.
— Это будет легко проверить, — Финч сделал пометку.
— Я не так уж уверена, — возразила Морин. — У шутника есть что-то вроде своей профессиональной этики — он никогда не скажет, кто его нанял.
— Скажет, — бесстрастно ответил Финч, — если замешан в убийство. А кто-то ещё из этих людей, помимо вас и Вейнберга, знал о Крюзе и его профессии?
— Дрю Фернесс, — признала Морин. — Я объяснила ему, когда его разыграли.
— Не уверен, мисс О’Брин, что это появление Талипеса Риколетти, даже если это ваш Крюз, всего лишь шутка. Вы знаете, что Федерхут и лейтенант Джексон смогли расшифровать послание из этих, как вы выразились, закорючек?
— Нет! Как? И что оно значит?
— Оно было написано алфавитным шифром, взятым из одного из рассказов о Холмсе…
— И, — вставил Джексон, — гласит: «Стивен Уорр, выстрел отменил тот договор».
Морин задумалась.
— Но это глупо. Если вы собираетесь убить человека, вы не говорите ему заранее. А если хотите сказать ему, то не используете закорючки.
— Убийцы делают много забавного, — сухо заметил Финч. — Ещё какие проявления?
— Он прислал мне подарок, дурацкую шутку, и была записка для него от посыльного. По крайней мере, это выглядело как записка; но там что-то стучало, и я не думаю, что внутри вообще была бумага.