Дельта-гир. Том 4

Тифлинг и эльфийка берут курс на юг, чтобы достичь того места, до которого Трибун Пространства сможет дотянуться и открыть портал. Постепенно позади остаются мили снежных пустошей, а Мината продолжает расспрашивать обо всем на свете. Гектор может рассказать что угодно о том, что знает, но на некоторые вопросы у него просто нет ответа. Особенно, когда Мината не знает, как реагировать на что-то неоднозначное.

— Я просто не знаю, какой у меня характер. Должна ли я быть доброй или жестокой? Мудрой или безбашенной? Остается лишь поступать по наитию, — говорит спутница. — Я как будто ребенок, который еще ничего не знает о мире.

— У детей в целом не может быть собственного мнения. Это мнение навязывают родители и окружение, когда ребенок просто не может этого осознать. А когда такая возможность появляется, главные установки, вбитые в детстве, становятся натурой, — говорит Трибун Огня.

— У тебя есть дети?

— Нет, о таком я еще не задумывался, хотя встретить представителей моего народа намного проще, чем тех же эльфов. Если бы вы больше задумывались о продолжении рода, вас могло быть намного больше.

— Просто эльфы очень долго живут, — задумчиво говорит Мината, смотря вперед. — Странно, но я помню этот факт и то, что среди эльфов считалось самым важным собственное развитие, а не обязательное продолжение рода. Наверное, нам казалось, что у нас еще очень много времени, чтобы родить с десяток детей. Но в итоге многие ограничивались одним или двумя.

— Вероятно, твой народ жил в комфортных условиях.

— Или мы просто не такие, как люди или тифлинги. Но я уверена, что встречала существ куда более странных или даже страшных.

— Ты что-то вспомнила? — поворачивает голову Гектор.

— Нет, просто есть такая уверенность.

— Понятно. Что же, у нас с тобой еще есть возможность завести детей. Я только подхожу к порогу своей зрелости, а ты… Даже не знаю, сколько тебе может быть лет. У эльфов есть что-то наподобие древесных колец?

— Не думаю. Если не считать родинки на левой ягодице. Чем эльф старше, тем она больше. Но я свою левую ягодицу оголю только самому близкому.

— Ха, понятно, а правую? Кстати, у тифлингов чем больше волос в ноздрях, тем они старше.

— Тогда тебе пару лет от роду, — подхватывает улыбку Мината. — Или ты их выдергиваешь?

— Только рога подпиливаю, иначе ходил бы как олень.

За разговорами путь пролетает быстрее, пока они не достигают плато, где Трибун Огня достает магический кристалл, чтобы связаться с Мигеном и попросить открыть портал в столицу Треста Альманди.

— Сейчас появится проход, — говорит Гектор и спешивается.

Мината не отвечает, смотря куда юго-восток, словно за далями скрывается что-то важное ей. Отвлекать её от размышлений тифлинг не стал и принялся молча ждать появления портала, который вернет домой. Через десять минут воздух начинает дрожать, после чего перед ними появляется темная прореха, засасывающая в себя мелкие ветки и прочий мусор с земли.

— Идем за мной. Мы попадем в Трибун-Дор, мой родной город и столицу Треста Альманди, про который тебе рассказывал, — говорит Гектор и исчезает в магическом разрыве.

— Отправляемся, — кивает Мината.

Глава 22

— Справа! — кричит кормовой, предупреждая о рифе. Сейчас «Звездный Кит» рыщет по побережью южного материка, пытаясь найти место, в которое Берельгора направил чей-то голос. Известен лишь нужный участок, а вот исследовать его придется самому. И от Хар Дуна не пришло никаких дурных знамений, так что не было причины поворачивать назад.

Яркое полуденное солнце освещает почерневший берег с большим количеством рифов. Вокруг шумят волны, разбивающиеся о камни, а также галдят чайки, высматривая себе обед. Игербрит проходит по корме в сторону носа драккара, а на его броне и доспехах остаются соленые капли. Это теперь настолько привычно, что доспехи, одежда и волосы насквозь пропитаны морем за десятилетия походов.

— Это точно должно быть где-то здесь? — спрашивает старший помощник, держась за топор с очень длинной рукоятью. В бою он может превратиться в стальной смерч, которого даже союзникам стоит бояться.

— Ты тоже видел знамения, — спокойно отвечает Берельгор. — Нас сюда привели киты, и ветер постоянно был попутным.

— И морской трезвон сегодня был аж три раза, — кивает помощник, указывая на загадочное морское явление, когда появляется странный звон, словно где-то бьют в колокола. Такое может случиться и рядом с берегом, и в открытом море.

— Вот именно. Знамения были удачными.

На Кофоне считается правильным следить за приметами, что тебя окружают. Конечно, большинство знаков остаются незамеченными, а некоторые читать могут одни лишь друиды, но в целом внимательный человек может определить, в правильном ли направлении движутся его желания и мотивы.

— Пещера! — кричит другой воин, взобравшись на мачту.

И действительно, справа можно заметить, как волны заходят чуть дальше в берег и исчезают в черном провале. Причем он довольно широкий, чтобы мог пройти корабль, но кормовым приходится спешно опускать мачты, пока другая часть команды выпускает из бортов весла, будто когти, и начинает приближаться к пещере.

— Глубина достаточна, но нам нужно успеть до отлива, — говорит помощник, свисая с борта. Только опытные мореходы могут определить глубину дна одним лишь взглядом. Это можно понять по незаметному течению волн и окружающим скалам.

— Даже если не успеем, то просто дождемся прилива, — пожимает плечами Берельгор и распоряжается достать факелы.

Постепенно вокруг разливается тьма, поэтому в пещере им обязательно потребуются факелы, чтобы освещать себе путь. Из просмоленных шкур достаются факелы, свет которых начинает играть на влажных стенах. Отсюда конца пещеры не видно, значит, здесь действительно мог найти последний приют корабль самого первого игербрита.

Берельгор в детстве часто слышал легенды о нем, а также дрался с другими детьми за право отыгрывать именно его в совместных играх. Это по-своему мифический герой для Кофона, у которого даже есть свой монумент в Камино. Уникальный случай, ведь все остальные места поклонения связаны с Хар Дуном или духами острова.

Весла в едином движении поднимаются и опускаются, толкая судно вперед во мрак морского подземелья. Это место действительно можно окрести таким образом, ведь впереди появляется развилка. Берельгор внимательно смотрит в оба, а потом поднимает топор, чтобы попросить совета у духа, с которым он уже долгое время.

Рунный топор загорается синим цветом, после чего на воде появляется тонкий слой льда, а мороз закручивает узоры во время распространения. Игербрит смотрит, в какую сторону стремятся узоры, после чего приказывает повернуть налево.