Дем Санд. Странствия меча

Но мне Дэрхастон был по душе, и я ему, пожалуй, тоже. Возможно потому, что именно сюда меня вынесло после памятного бегства от Ордена Мечей. Почти обессиленную, в состоянии остаточного боевого амока 29 , меня выбросило в одном темном переулке, загнутом, как бараний рог. И мне повезло, что именно туда, а не на одну из торговых площадей или напротив, окраин. Дэрхастон оказался достаточно приветлив к чужачке аж из иного Мира, чтобы открыть калитку в один из относительно тихих своих закоулков, почти на порог к жадному до всего нового и чуждого обитателю.

29

Амок, так же «боевой транс» – термин, обозначающий изменённое состояние сознания людей, участвующих в боевых действиях. В этом состоянии боец не чувствует страха («афобия») и боли («анальгезия»).

И годы спустя, когда заносило меня в неприветливый горный край по тайной ли тропе, или через Врата – первым делом я отправлялась именно в тот скручивающийся змеёй переулок. Кстати, он и назывался в честь змеи – Гадючий Хвост.

Миновав въезд в Дэрхастон без лишних трудностей, а именно без долгой перебранки с охраной, желавшей содрать с путника налог за проход; я привычно направила Буцефала именно в Хвост. Вокруг тут же вскипела запахами, красками, голосами одна из бесчисленных ярмарок города. Черный мой конь, словно корабль, двигался среди вопящего, суетящегося потока торговцев, покупателей, праздношатающихся или умышляющих каверзу обитателей города.

– Амулеты! Амулеты на привлечение денег! На любовь! На присушку! От сглаза!

– Ключ от всех дверей, от всех замков!

– Пыль сладчайших грез, уносит на десятое небо!

– Лапки саламандры в жгучем соусе в кунжуте!

– Ножи! Кинжалы! Складные и секретные!

– А-ааа! Твоя монета фальшивая! Обманщик!

– Гадание на картах! На костях! На зубах святых из Касурских гор!..

От последнего вопля я даже встрепенулась и пристально огляделась в поисках крикуна. Между двумя палатками на земле сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, изрядно отощавший глорк. Вы видели когда-нибудь очень худую жабу ростом с человека? В тюрбане на крохотной макушке между выпученных глаз? Незабываемое зрелище, уж поверьте! На затертом до дыр гадательном коврике перед человеком-жабой и впрямь россыпью лежали гадательные принадлежности. И среди засаленных картонок карт и косточек птиц (не удивлюсь, если подобранных на помойке позади одной из таверн), горкой высились округлые предметы и впрямь напоминающие зубы. Только зубы, украшенные странными символами. Бусины из четок, очень похожих на те, что я носила в поясном кошеле.

– Гадание на картах! На костях!.. – опять заунывно затянул глорк и поперхнулся на полуслове, осознав, чья тень закрыла от него солнце.

– На зубах святых из Касурских гор, говоришь, гадаешь, любезный? – наклонившись в седле в его сторону, нехорошо прищурившись, поинтересовалась я.

– Ак!.. Ква-ак! – выдавил из себя гадатель, попытавшись отодвинуться подальше и опрокинувшись на зад так, что ноги чуть выше головы не задрались.

– И на каких же это дорожках зубы святых валяются, успевай собирать? – краем глаза отмечая, что вокруг начинает собираться жаждущий зрелищ люд, продолжила вопрошать я, позволяя тем временем Буцефалу наступить копытом на край гадательного коврика.

Не скажу, что была прямо-таки звездой Дэрхастона, чтобы каждый воришка меня в лицо узнавал. Но вот черного жеребца с серебряными глазами и дурным нравом и впрямь помнила добрая половина города. Не даром с того дня, как потомок адского коня вдруг явился посреди одной из площадей и устроил форменный погром, появилась присказка «Явился, как найтмар среди доброго полдня!». Что сулило крупные неприятности.

– Вак!.. Г-господин мой! Не трогайте бедного Бруэла! – выкатив глаза так, что чудилось, вот-вот выскочат из орбит, заголосил глорк. – Бруэл никого не трогал, ничьих могил не разорял!..

– Могил? – Я почувствовала, как в животе заворочалась тяжесть. – Каких – могил?

Гадатель понял, что длинный язык подвел его и только и мог, что невнятно квакать и булькать. Разорением захоронений и курганов в Дэрхастоне никого нельзя было удивить, даром, что немалая часть артефактов для торговли добывалась именно таким грязным ремеслом. Однако на некоторые захоронения было наложено строжайшее табу даже среди обитателей вольных городов. И за расхищение оных по головке не погладят…

Наверное, я наклонилась слишком сильно, чтобы из-под полы плаща выглянула рукоять меча с простой оплеткой. Однако манера оплетки оказалась Бруэлу знакомой, потому как он окончательно сошел с лица, пал ниц и завыл дурным голосом:

– Добрый господин, не убивайте глупого Бруэла! Бруэл хотел много денег! Бруэл не трогал могил святых из Касурса! Бруэл однажды видел, как святой брат-касурс гадал на бусиках!.. Бруэл прополз в палатку святого брата и подсмотрел рисунки на бусиках, сколько смог!.. Безмозглый я, жадный я! Я хотел приобщиться к тайне волшебных бусиков!..

Я расслабилась и криво улыбнулась, всмотревшись пристальнее в знаки на «зубах святых». Лишь издалека и вскользь, да для несведущих, как по-настоящему выглядят Аарки, криво намалеванные рисунки могли напомнить касурские четки. Даже меня этот прохвост почти убедил.

Я не выдержала и расхохоталась, больше над собой, чем над незадачливым глорком. Тот умолк и от земли изумленно выпучил на меня один глаз.

– Бусики, значит! – давясь смехом, выдавила я из себя. – Подсмотрел он, значит!..

Толпа вокруг разочарованно ворчала, не дождавшись более кровопролитного развития событий, и стала рассасываться. Только троица сородичей Бруэла, гораздо более дородных и одетых по моде болотников в пестрые халаты нараспашку, топталась неподалеку. То ли чтобы все-таки вступиться за непутевого гадателя. То ли наоборот пинков надавать, как только «добрый господин» подальше отъедет.

– Вот что, Бруэл, – отсмеявшись, резко похолодевшим голосом сказала я. – Давай-ка сюда свои поделки. Да не трясись, бусики давай. Гадай хоть на сушеных какашках Ведьмачьих Эльфов, – при этих словах глорк-гадатель громко икнул. – Но если я тебя еще раз увижу за якобы касурским гаданием… – Я выразительно умолкла. Вместо меня Буцефал оскалил пасть, выпустив клыки, которые в обычное время были сложены на манер гадючьих.

Бруэл затрясся так, что тюрбан свалился с его макушки, но всё же сумел собрать в горсть поддельные «зубы святых» и протянул мне в трясущейся лапе. Я еще раз внимательно всмотрелась в деревянные бусины, кстати, разного размера, фыркнула, подавляя очередной приступ смеха. Возникла было мысль применить к подделке Аарку огня, чтобы отбить у Бруэла всякую охоту к гаданиям. Передумала, молча взяла с холодной перепончатой ладони россыпь бусин и уронила в кошель к настоящим четкам. Глорк глазам своим не мог поверить, так и пялился то на меня, то на прекратившего скалиться черного жеребца.

Я же вспомнила, зачем, точнее за кем явилась в Дэрхастон. Села прямо в седле и, не сказав на прощание ни слова, продолжила путь в Змеиный Хвост. И только когда мимо меня вприпрыжку пронеслась троица ранее замеченных глорков в развевающихся пестрых халатах, я запоздало сообразила, что надо было спросить Бруэла, где это он с монахом-касурсом столкнулся. Но когда я оглянулась, гадателя и след простыл, а его сородичи проталкивались через толпу, оглашая воздух кваканьем и ругательствами. Играть с ними в догонялки не было никакого желания. К тому же воспоминание об истинной цели изрядно испортило настроение.