Дембель Советского Союза

– Валентин Сергеевич! Ну, право же, пора отказаться от древних стереотипов. Не все и не всегда надо производить внутри СССР. Некоторые продукты проще и выгоднее купить за границей, особенно, те, что не растут в наших широтах – так выйдет в разы дешевле, не говоря уже о качестве. Мы же не выращиваем бананы в Брянске. Грузинский чай не имеет права называться чаем – нигде в мире эту дрянь пить не будут, даже бесплатно. Его, все равно, приходится смешивать с индийским, чтобы хоть какой-то вкус появился вместо аромата засушенного веника. Поэтому просто закупим импортный чай, табак и апельсины. Порадуем советских людей хорошим качественным продуктом – они это заслужили.

– Грузинский чай покупаем за рубли, а импортный за СКВ! С валютой у нас всегда проблемы.

– Во-первых: с валютой, у нас сейчас, как раз, все нормально. Относительно, конечно. Впервые за долгие годы появился незапланированный излишек в десяток миллиардов долларов. На замену всех грузинских «деликатесов» за глаза хватит пятьсот миллионов долларов в год. Не вижу смысла экономить на спичках, к тому же, абхазские мандарины никуда не исчезнут, в конечном итоге попадут на колхозные рынки РСФСР, только теперь не будет жуткого дефицита, а значит и цены резко снизятся – с марокканскими апельсинами в госторговле конкурировать они не смогут.

– Может, вы и правы. Но валюту и так есть куда направить. Нам оборудование нужно для модернизации в Японии и в Германии покупать.

– Валентин Сергеевич, вы посмотрите на эту ситуацию с другой стороны. Если посчитать сколько переводит Армения и Грузия нефти, газа, стали и электроэнергии на выпуск откровенного брака, то выяснится, что это сырьё стоит миллиарды долларов в год. Причём, все эти ресурсы можно продать за свободно конвертируемую валюту при острой необходимости. Если у нас высвободится лишний миллион тонн нефти из-за того, что заводы в Ереване и Кутаиси год не работали, то этого хватит и на мандарины, и на лимоны. Что касается чая, то индусы нам ещё и скидку с рассрочкой сделают. За сокровища в храме.

– Индусы? Не похоже на них. Скупердяи, без взяток ни один договор не подпишут. За каждый цент торгуются.

– Тогда подскажу лайфхак. Американцы так полезные жизненные хитрости называют. На самом деле, индусы нам продают не чай, а отходы чайного производства или просроченный продукт. На фоне грузинской соломы он кажется съедобным, но по факту – это некондиция, просрочка.

– Товарищ Морозов, такими обвинениями попусту не бросаются, – грозно стрельнул глазами из под бровей товарищ Генеральный секретарь, на секунду неуловимо став похожим на незабвенного Леонида Ильича. Не понравилось мое откровение, очень сильно не понравилось.

– По индийским стандартам срок хранения чая – один год. После чего он считается низкосортным. Умнём почти полностью исчезает запах и аромат вкуса. Цена снижается в три раза или больше. Единственный крупный покупатель такого просроченного чая – к сожалению, Советский Союз. Не удивлюсь, что разницу в цене кладут в карман посредники, а мы платим полную стоимость за мусорный чай. Думаю, КГБ СССР должен взять это дело под особый контроль. Это сотни миллионов долларов экономии. между прочим.

– Черти-что творится! Крючкова сегодня озадачу, – пригрозил Егор Кузьмич, и как ни странно, успокоился. – Как импортный контракт, так обязательно нас обдурят. И чужие, и наши.

Дальше разговор перешел на макроэкономику, тут я не растерялся и дал волю своим фантазиям.

Прежде всего, предложил повысить квартплату в разы. Не ценит советский человек того, что даётся почти даром. Моя совесть в данном случае чиста, как слеза младенца, потому что даже после повышения это будет самая низкая квартплата в мире среди развитых стран. Где-нибудь в Африке оно, конечно, ещё дешевле выйдет – в хижине с крышей из пальмовых листьев, но если с отоплением и горячей водой, точно вне конкуренции.

Не успели товарищи отойти от шока, я тут же добил их идеей платного жилищного строительства. Опять из тех же соображений, вдобавок это единственный способ снизить давление на торговлю денежной массы на руках у населения. Сейчас в сберегательных кассах лежит втрое больше сумма, чем все годовые запасы советской торговли. В любой момент это цунами может вырваться на оперативный простор и дочиста снести все с прилавков магазинов.

Америку я не открыл, даже во времена Брежнева каждая седьмая многоэтажка в СССР строилась на частные деньги. На долю кооперативного строительства приходилось от 10 до 15 процентов от всего жилья. И это без учета индивидуального самостроя. Мое предложение – довести долю «кооперативов» до пятидесяти процентов. Конечно, не сразу, и не за счёт снижения бесплатного строительства, а в дополнение к нему.

Строительство – это главный локомотив промышленного роста, а фронт работ у нас на два десятилетия с запасом! Идею признали разумной, обещали воткнуть в план на ближайшую пятилетку. Никак не привыкну к местной неторопливости. Плановая экономика, как гигантский сухогруз, чтобы повернуть требуется за несколько километров начитать выруливать, а резкое маневрирование вообще не предусмотрено конструкцией. Оно, может, и неплохо, придаёт стабильности и уверенности, но как же раздражает эта вальяжная медлительность.

Пользуясь удачным случаем, загрузил в мозги руководству идею отдельного наукограда для программистов.

– На кой ляд он сдался? – примерно так сформулировали своё отношение к проекту слушатели.

Пришлось в подробностях объяснять.

– Через десять лет объём рынка IT-технологий превысит пятьсот миллиардов долларов. Зарплата хорошего программиста в США будет измеряться в сотнях тысяч долларов в год. На наши деньги – это 15–20 тысяч рублей в месяц. И это не предел. Топовые програмеры будут получать миллионы долларов в год.

– Сколько?! – в ужасе дружно вскричало высокое начальство.

– Стоит учесть, что это универсальная профессия, вдобавок, изначально подразумевает хорошее знание английского языка. Практически любой советский программист может с легкостью перейти на работу в иностранную компанию без переучивания. По факту наша математическая и научная школа сможет производить конкурентный на мировом рынке продукт на миллиарды долларов. Через несколько лет за нашими кадрами начнётся настоящая охота. Их будут переманивать и соблазнять всеми доступными способами, а с учетом развития Интернета этот процесс упростится в разы.

– Запрет на выезд программистов в течение трех лет после увольнения – уже действует, – напомнил Егор Кузьмич.

– Одними запретами ситуацию не спасти. Кроме кнута нужен пряник.

– Мы не можем платить зарплату в десять тысяч за месяц. У нас даже академики столько не получают, – удрученно заметил Павлов. – Общество не поймёт, если чудак в очках будет получать в сто раз больше хорошего инженера.

– Правильно. Социальное расслоение – это пороховая бочка, фитиль к которой обязательно подожгут наши зарубежные партнеры. Поэтому нужен отдельный закрытый город, где для наших программистов будут созданы идеальные условия. Без шуток – на уровне мировых стандартов, или даже лучше. Тем более, что валюту они сами заработают. Заодно градостроительные технологии будущего отработаем и обкатаем. Будет, что предьявить народу и миру.