Дембель Советского Союза

– Не в коня корм, – констатировал я провал своего плана. Все утро программировал молодую девицу на отношения в плоскости «брат-сестра», а получилось нечто противоположное. При этом я строго настрого решил придерживаться принципа: один город – одна ба… один роман(текущий). К тому же, именно эта – слишком молода для любых отношений, кроме братских.

Глава 33

Сложнее всего оказалось обьяснить наши покупки Риткиной маме. Говорить правду в такой ситуации я бы не рекомендовал никому, даже если вызвать «Скорую» заранее – сердечный приступ гарантирован. В отличие от вчерашней школьницы, маман сразу поняла реальную стоимость обновок. Поэтому, на голубом глазу, нами дружно было заявлено, что это реквизит, позаимствованный на «Мосфильме» у моего знакомого помощника режиссёра с условием возврата. Конечно, через несколько дней правда всплывет, как подводная лодка в степях Украины, но это будет позже, и мамочка успеет адаптироваться к шокирующей реальности.

Так что, к восьми вечера при полном параде и что не менее важно – в хорошем настроении, избежав допроса с пристрастием, мы прибыли в ресторан «Бакы». Привычной для всех советских заведений пятничной толпы около входа не обнаружилось, из чего я сделал смелый и очевидный вывод, что простых смертных сюда отродясь не пускали, только по записи и по большому блату, что после и подтвердилось.

Внутри оказалось два зала, с поэтическими названиями: Большой и Малый. Швейцар, похожий на отставного гусара в поношенном мундире Войска Польского, проводил нас в тот, что меньше, предназначенный для вип-гостей. Что не могло не радовать – в основном зале сквозь густой дым можно было рассмотреть публику, больше подходящую для иллюстрации НЭПа двадцатых годов, причём где-нибудь в Тифлисе, а не в Москве.

VIP-зал понравился намного больше. Чисто, уютно, почему-то вкусно пахнет цветами, а не жаренным бараниной, как можно было ожидать. Правда, слишком много золота и бархата в отделке – словно вернулся обратно в поезд Баку-Астара, но здесь свои представления о красоте и богатстве, с неискоренимой кавказской спецификой, так что не стал привередничать и критиковать. Рита, кстати, лишь фыркнула, узрев позолоченные колонны в античном стиле из папье-маше и шторы кроваво-бордовой расцветки. Хорошая девчонка – умненькая и со вкусом. Это я понял ещё в магазине, где она интуитивно выбрала не самое дорогое платье из всех предложенных, а то, которое ей идеально подходит.

В центре зала огромный длинный стол, уставленный бутылками и закусками. Человек тридцать легко поместится, но пока занята лишь половина мест. Сам Магомаев отсутствует, у него концерт в девять заканчивается, так что появится он лишь часам к десяти.

Забавная деталь: в уголке пристроился ещё один небольшой столик, сплошь уставленный дорогим импортным и отечественным алкоголем. Это подарки и презенты от посетителей «Большого» зала в адрес лично Муслима Магомаева. Сделать такой подарок считается большой честью, и от желающих нет отбоя, хотя сам певец практически ничего не пьёт кроме сухого вина, да и то изредка.

Подробности мне поведал сосед по столу, Рафик Ибрагимович, румяный розовощекий толстяк в дорогом, но помятом костюме, директор колхозного рынка где-то в Домодедово или в Воскресенске. По нынешним временам – фигура почти равная секретарю райкома, жалко сажают их куда чаще. Сверкая золотыми зубами, он по секрету сообщил, что Магомаев сам платит за угощение для всех, никому не разрешает, и очень обижается, если кто-то пытается открыть кошелёк в его присутствии. Судя по хитрой физиономии директора рынка, кошелёк он даже не пытался открывать. Впрочем, внешность часто бывает обманчивой. Может, зря наговариваю на хорошего и доброго человека, судя по размеру перстней на каждом пальце он может несколько лет платить за весь ресторан и не заметит настолько мелкой траты.

Среди присутствующих я опознал виолончелиста Ростроповича, почему-то без жены. Видимо, Галина Вишневская ещё не вернулась в СССР. По информации, полученной от агента с золотыми зубами, Синявской тоже нет в Москве, поэтому Муслим приедет один.

Зато нашлись сразу два брата Гусмана! Молодые – они ещё больше похожи друг на друга, ошибиться невозможно. Судя по тому, что они расположились во главе стола, рядом с местом, где должен будет сидеть главный гость, Гусманы входят в самый ближний круг вместе с Поладом Бюль-Бюль-оглы(язык сломаешь пока выговоришь). Нетрудно догадаться, что мы оказались на противоположном конце стола, на максимальном удалении от них. В нижней шкале рейтинга гостей, так сказать. Кроме директора рынка и его супруги рядом с Ритой посадили молодую, но не слишком симпатичную, девушку лет семнадцати. Эдакая себя мышка, явно только что из провинции.

– Лала, – представилась она.

Вид она имела скромный, смущенный, красотой и нарядами не блистала, и появилась на вечернем приеме в ресторане почему-то одна, что не характерно для кавказских семей. Хотя, золотых украшений на ней не менее килограмма по старой бакинской традиции. Судя по акценту, я правильно угадал откуда она приехала, впрочем других регионов тут почти не представлено.

Рядом с ней расположился длинный худой тип интеллигентной наружности с супругой, насколько я могу судить – тоже азербайджанец, зато жена – приятная блондинка, чисто славянской наружности. Позже узнал, что дяденька – профессор математики, преподаёт в московском университете. Чудны дела, однако.

В качестве главного женского украшения вечера выступала Ирина Аллегрова. С фееричной прической в мелкую завивку, делавшей её похожей на львицу после бигудей, в концертном кожаном костюме с юбкой из сетки-органзы и в чёрных лакированных ботфортах. Боевая раскраска тенями и пудрой – Гойко Митич в роли индейского вождя позавидует. Можно сказать, Певица Аллегрова смотрелась восхитительно и завораживающе. По мнению мужской части зала, разве только, за исключением попаданца из двадцать первого века, для которого нынешняя мода – как серпом по Фаберже, извиняюсь за мой французский.

С другой стороны, если отбросить жуткую упаковку и лишнюю штукатурку, то как женщина – она вполне себе даже ничего. Чтобы это не значило. Особенно на фоне длительного воздержания героя-пограничника.

Больше знакомых лиц не обнаружил. Каково было моё удивление, когда минут через пятнадцать меня громко окликнули.

– Саша? Ты тоже здесь?

Оборачиваюсь и не верю своим глазам. Передо мной обнаружились исполнители мейханы: братья Интигам и Эхтирам Рустамовы!

Обнялись, как старые друзья после долгой встречи, чуть ли не расцеловались.

– Вах, красавица! Я тебя знаю! – обратил внимание Интигам на мою спутницу. – Тебя в Лениноран раньше видел, ты дочка командир отряда.

– Точно она! – поддержал Эхтирам. – Ты мой племянник в один класс училась. Такой встреча как чудесна бывает! Папа тоже здесь будет?

– И вам здрасьте, – искренне обрадовалась Ритка, обнаружив знакомые лица, пусть даже очень отдаленно знакомые. – Папа на службе, его нет в Москве.

– Жалка. Передавай искренний привет. Такой радость – встретить земляки в далёкой столица.

Сразу выяснилось, что братья Рустамовы и есть главная фишка сегодняшнего вечера. Ради них тут все и собрались, Муслим очень хотел их увидеть и пообщаться, поэтому передал приглашение через Полада (да простит, уважаемый, отсутсвие фамилии и отчества, впредь именуемый – ПББО). Оказалось, что в Москву они приехали для съемки в передаче «Утренняя Почта», заодно записали интервью с Владом Листьевым. На следующей неделе оно выйдет в эфир, а «Утренняя почта» в ближайшее воскресенье.