Демон-Экзорцист II

— Благодарю, — кивнул я и направился к девушкам, а Игорь Геннадьевич вместе с хозяином вечера отправились к другой группе аристократов.

Видимо, сегодня они решили пообщаться со всеми значимыми персонами… И вот я уже приписал себя к таковым.

— Ещё бы! У тебя в голове, вообще-то, владыка демонов! — усмехнулся Легион.

— Такое себе достижение, — мысленно хмыкнул я.

— Ну спасибо! — изобразил обиду он.

Я пригласил Регину на танец. Соня слегка покосилась на меня, но промолчала.

— Ваше благородие, — внезапно обратилась ко мне Регина, — не хотите пригласить на танец мою подругу?

— Нет, не хочу, — прямо ответил я.

— Почему же? Она плоха собой?

— Давайте не будем притворяться, — сказал я спокойно. — Мне известно, что вы с Софией с недавних пор дружите. И вам известна наша с ней история.

Я сделал короткую паузу, взглянув в карие глаза девушки, в которых блеснуло понимание.

— Не надо пытаться вмешиваться в наши отношения. Если, конечно, не хотите испортить их со мной, — добавил я с улыбкой.

— Хорошо… — замялась девушка, но всё же кивнула. — Простите, я просто хотела как лучше.

Хотелось ответить, что «как лучше» — это когда думаешь своей головой. Но я, конечно, так говорить не стал. Всё-таки Регине на вид было лет восемнадцать-девятнадцать. И в ней ещё играла юношеская наивность.

Возможно, она и правда хотела помочь Соне. А может — у них какой-то хитрый план. Или… я просто начал становиться параноиком.

Хотя, как говорят, параноики живут долго.

Регина пила много шампанского. Я же следил за ней, чтобы ничего не случилось. Постепенно она становилась всё более неуклюжей, еле держалась на ногах.

А до конца мероприятия оставалось около двух часов.

Граф Жиляев куда-то исчез. А Михаил Всеволодович подошёл к нам и мягко подхватил Регину за талию.

— Спасибо, что присмотрели за ней, Александр Олегович, — сказал он с лёгким вздохом.

— Папа, это был за-замечательный вечер! — радостно воскликнула Регина, хлопая в ладоши.

Недовольных действительно не было. Да и ни одной дуэли за весь вечер.

Кажется, я начинал понимать, почему аристократы тратят на этих музыкантов такие баснословные суммы. Лёгкое ментальное воздействие… Оно успокаивает.

Но сразу возник вопрос: почему я не ощущал на себе это влияние?

— Потому что на тебя и так воздействую я, — раздался голос Легиона.

— Воздействуешь? С чего бы? — спросил я.

Не замечал, чтобы он раньше как-то влиял на мои решения.

— Я на них и не влияю. Но я и так сижу в твоей голове. Думаю, этого достаточно, чтобы никто другой сюда не проник. Здесь и без того тесно. Тук-тук, — он изобразил стук по дереву.

— Это звучит как весьма удобное оправдание.

— Отнюдь. Уровень ментального воздействия имеет свои границы. И я обитаю ровно в той части твоего мозга, на которую обычно и направлено внешнее влияние. Просто воздействую иначе.

— Так, а теперь поподробнее, — мысленно попросил я.

Мне искренне не хотелось, чтобы демон влиял на мои поступки. Потому что, если это случится… если я начну убивать своих… тогда в самом деле стану предателем всего человечества.

— Это ни к чему, я тебя не склоняю. Успокойся, — продолжил демон. — Пока я здесь, сюда никто больше не проникнет.

— Ладно, — ответил я, ведь демон всё равно не признается.

В этом вопросе нужно будет разобраться гораздо глубже. Придётся изучить, как работает ментальная магия, ведь демонам нельзя доверять на слово… и если Легион способен на меня влиять и просто не признаётся в этом, я хочу об этом знать.

— Михаил Всеволодович, как прошли ваши переговоры? — спросил я у главы ячейки ордена.

— Хорошо, Александр Олегович. Во многом благодаря вам, — улыбнулся мужчина, настроение у него было хорошее.

— У вас всё получилось? — уточнил я.

— Отчасти. Но думаю, мы поговорим об этом позже.

Из его ответа я понял, что Михаилу Всеволодовичу были предложены дополнительные условия. Видимо, купить дворянский род он мог не через Норильского, как предполагалось ранее, а именно через Жиляева, у которого имелись связи при дворе.

Титулы не раздавались просто так. Если у кого-то их забирали, то передавали другому через имперскую канцелярию. Всё проходило строго по цепочке через все ведомства.

С землями было проще. Наши соседи Добрынины, например, просто хотели приобрести участки через аукцион — титул их особо не интересовал. Конечно, они могли бы достичь и графского титула.

А подняться по иерархии, уже находясь в ней, куда легче, чем войти в неё с нуля. А именно это и хотел сделать Михаил Всеволодович. Поэтому ему необходимо было пробиться к нужным людям у имперского трона. И через длинную, витиеватую цепочку он вышел на Жиляева.

Что ж… Видимо, я продешевил. Моя помощь стоила гораздо дороже машины.

Я проводил Регину и её отца до их автомобиля. Убедился, что с девушкой всё в порядке, а затем вернулся в поместье Норильского.

У входа меня уже ждал один из слуг:

— Простите, ваше благородие, граф Жиляев просит вас пройти в кабинет для приватной беседы. Позволите вас проводить?

— Конечно, — кивнул я.

Я вошёл в просторный кабинет, в котором пахло табаком и шёлком. Граф Жиляев сидел за лакированным столом возле широкого окна. Одна из створок была распахнута, и в комнату проникал холодный осенний воздух.

— Ваше благородие, присаживайтесь, — с лёгкой усталостью в голосе произнёс граф.

Я сел напротив.

— Сложные переговоры? — спросил я, скорее, из вежливости.

— Да, весь день — сплошные переговоры. Именно для этого я и приехал в ваш город. Слишком много накопилось дел, с которыми нужно было разобраться. Сами понимаете… Слишком долго откладывал этот визит.

— И что же стало последней каплей? — поинтересовался я.

— Вы, — прямо ответил он.

Это было неожиданно. Я не стал скрывать удивления.

— Чем же обычный барон смог вас так заинтересовать?

— Не прибедняйтесь, Александр Олегович. Меня не интересует ни ваш титул, ни состояние. Приоткрою небольшую тайну, о вас уже говорят при императорском дворе.

Мне пришлось приложить усилие, чтобы не выдать эмоций. Конечно, подобного следовало ожидать. Но… разве обо всех, кто мелькает в новостях, говорят при дворе?

— Позвольте поинтересоваться… Что же обо мне говорят? — спросил я, хотя не рассчитывал услышать всю правду. Хоть какую-то выжимку — уже было бы неплохо.