Демон-хранитель

– Мы не замерзнем?
– только для того, чтобы преодолеть смущение, спросил он, отводя глаза от красивого плоского живота и стараясь не думать о том, что располагалось ниже.

– Не успеем, - усмехнулся демон, догадавшись о состоянии своего нареченного.
– Прихвати вон ту шкатулку, будь добр.

Люциус взял в руки тяжелый ларец, обитый железом, и вопросительно посмотрел на сосредоточенного Балтазара. Тот, видимо, о чем-то напряженно размышлял.

– Люци, - очень серьезно начал он.
– Я… - прерывистый вздох.
– Пообещай мне кое-что.

– Что именно?

– Что бы ни случилось, ты не испугаешься и не станешь сомневаться во мне.

– С чего бы…

Демон оказался рядом и посмотрел на Люциуса очень внимательно, без тени усмешки в потемневших глазах.

– Что бы я ни сделал, как бы ни поступил, ты не испугаешься. Не станешь сопротивляться. Прошу тебя!

– А если ты мне кишки захочешь выпустить?
– усмехнулся Малфой, как ни странно, ничуть не удивившись.

– Ты улыбнешься и подашь мне ритуальный нож, - спокойно и серьезно ответил Балтазар.

– Хорошо. Надеюсь, ты знаешь, как потом зашить живот. Насколько я помню, моя смерть не входит в твои планы.

– Верно. Держись, - с этими словами Зар подхватил Северуса на руки и, дождавшись, пока Светлый ухватится за его плечо, шагнул в портал.

Через мгновенье они уже были на месте. На выбранной поляне действительно все еще было лето – заливались сверчки, тихо пели соловьи и перешептывались травы. Ночь выдалась лунная, и было светло, как днем.

Стоило Балтазару ступить на мягкую траву, покрывающую все открытое пространство пушистым ковром, как мягким светом в ней засветилась странная магическая фигура – вытянутый полумесяц, множество каких-то странных линий и рун, пересекающихся под самыми невероятными углами и красная точка – видимо, фокус* всего этого непонятного великолепия. Демон с удивлением рассматривал рисунок, но, придя к каким-то определенным выводам, уложил Северуса в фокус и сам сел рядом с ним, молча указав Люциусу его место. Поцеловав спящего, демон запрокинул голову, обратив лицо к луне, и начал читать заклинания на красивом, очень певучем и совершенно непонятном Малфою языке. Странная магическая фигура наливалась красным светом, энергия, которой щедро делился Балтазар, наполняла ее до краев. Наконец, воздух заискрил, как наэлектризованная шелковая ткань, магия свернулась в тугую спираль и мягко толкнула Северуса в грудь, моментально меняя его внешность. Не было ни долгой ломки, как у Люциуса, ни болезненных вздохов и выгибающихся костей. Просто магическая фигура вспыхнула ослепительно-ярко, и прекрасный темноволосый эльф открыл глаза.

Быстро осмотревшись, он гибко извернулся, как молодая змея, и неожиданно бросился на Балтазара, повалив его на землю. Демон так удивился необычному поведению Северуса, что пропустил момент, когда с прекрасных коралловых губ эльфа сорвалось несколько мелодичных слов. Неожиданно из земли полезли корни и, извиваясь, как тонкие змейки, оплели руки и ноги Балтазара, распиная его на земле. Демон отчаянно рванулся, но ожившая флора держала крепко, да и эльф, с видом победителя сидящий у него на груди, вызывал недоумение.

Люциус наблюдал за всем этим, приоткрыв рот, понимая, что что-то пошло не так, но предпринимать что-либо не спешил. «Северус» вдруг повернул голову, продолжая сидеть на брыкающемся демоне, внимательно посмотрел Люциусу в глаза и что-то быстро заговорил на своем языке, жестикулируя и улыбаясь. Балти опять дернулся, и его кожа начала как-будто светиться изнутри. Темноволосый незнакомец чуть нахмурился, слез со своей добычи и принялся внимательно осматривать распростертое перед ним тело, что-то шепча себе под нос.

Потом он снова повернулся к Люциусу и, склонив голову к плечу, что-то сказал. Светлому ничего не оставалось, как ответить по-английски:

– Я тебя не понимаю, Морнемир.

Темный скривился, услышав свое имя, и раздельно, с мягким акцентом произнес:

– Луюсииусс?

– Да, - признался Малфой.

Черноглазый нахмурился, а потом весело рассмеялся:

– Ние пониимаиешь?

– С трудом, если честно.

– Билиять! – выругался эльф.

Слово было явно из маггловского лексикона Снейпа, и юный лорд чуть покраснел, а третий принц Темной династии посетовал:

– Штоо за ияссык!

Чуть подумав, Морнемир обнажил небольшие, но, судя по всему, острые клычки и прокусил себе палец. После чего подобрался ближе к Малфою, стараясь не делать резких движений, как будто приручая дикого зверя. Осторожно распустив завязки, стягивающие уголки вышитого ворота рубашки Люциуса, наглый эльф обнажил его грудь и начертил на ней какую-то хитрую закорючку, используя палец и текущую из него кровь. Разрисованное место сразу начало чесаться, но через несколько секунд зуд прошел, и Темный с интересом спросил:

– А так?

– Что так?

– Майская Королева, да ты никак поглупел, Элли? Ты меня понимаешь?

– Кажется, да, - немного неуверенно ответил Люциус.
– Но я не Элли, Мор.

– Ха!
– не поверил темноволосый и снова улыбнулся.
– Клянусь лозой своего тирана-отца, ты самый, что ни на есть Эллеманил, просто несколько… не в себе.

Он снова заливисто расхохотался.

– Бездна, Эл, за одно выражение твоего лица стоило умереть и снова воскреснуть, ей-Мерлин, как говорят в этом мире. Иди сюда, Белогривый, - вдруг очень нежно позвал Темный.
– Как же я соскучился по тебе, мой Синеглазый брат.

Не успел Люциус опомниться, как безупречное лицо Морнемира оказалось вдруг слишком близко, его большие глаза мягко светились, а губы… были такими нежными, что сознание как-то нелепо помутилось только лишь от ощущения этих ласковых, настойчивых губ, острых зубок, едва ощутимо коснувшихся сначала губ замершего Светлого, потом его языка и шеи.

Малфой совершенно не знал, как ему реагировать. Все происходящее было… приятно, но как-то уж очень странно, поэтому он осторожно отстранился, решив добыть хоть немного необходимой ему информации:

– Прости, - прошептал он, чуть отвернув лицо, чтобы прервать сладкий поцелуй.

– Ну, что ты, Хссаш, не извиняйся. Я все понимаю.

– Зачем ты связал Балти?

<