Демон ночи
Шрифт:
Что, если она никогда больше не увидит его?
Мать и отец были счастливы снова видеть ее дома. Они без умолку говорили, спрашивали ее обо всем, она даже не успела переодеться с дороги, как они принялись показывать ей все новшества в доме, спрашивали ее о поездке, хотя о ее пребывании у бабушки почти ничего не говорили. Ведь из ее многочисленных писем они знали, что ей было там очень плохо, и они много раз сожалели о том, что послали ее туда. Конечно, они хотели ей только добра, и она теперь выглядит намного свежее, да и успеваемость у нее в
Нет, они не хотели говорить об этом. Они были так огорчены тем, что она столько времени непрерывно тосковала по дому.
Им не терпелось показать ей новую часть дома. Но Ванья сначала хотела увидеть свою старую комнату, сказав, что это сентиментальные воспоминания.
– Да, конечно, но там теперь по-другому, – сказала мать. – Мы перенесли все твои вещи в ту часть дома, где жили бабушка и дедушка, и теперь в твоей комнате живет Андре.
Андре? О, Господи, маленький мальчик!
– Ему хорошо спится там? – с деланым смехом спросила она, чувствуя, как дрожит ее голос.
– Конечно! Ему там очень нравится! Мы сначала опасались, что ему будет страшно, ведь он не привык спать один в комнате, но он засыпает, едва коснувшись головой подушки. Теперь и Бенедикта имеет свою собственную комнату.
«Спасибо, Господи», – подумала Ванья.
– Как вы тут живете? Не мучают ли вас по-прежнему кошмары? – осмелилась спросить Ванья.
Отец в это время уже вышел из комнаты, так что ей ответила Агнета:
– Я точно не знаю. Но я не удивилась бы, узнав об этом. Иногда по утрам Хеннинг и Бенедикта выглядят усталыми. Хотя они и ничего не говорят.
Значит, точных доказательств его присутствия в доме пока не было. Усталыми по утрам можно было быть по многим причинам.
Старая комната Ваньи действительно выглядела теперь совсем по-другому! Но Тамлина там не было. И они направились в то крыло дома, где ей предстояло теперь жить.
– Мы с отцом должны уехать вечером. У него деловая встреча в Кристиании, и ее невозможно отложить. Ты поедешь с нами?
– Нет, спасибо, – ответила Ванья. – Я устала с дороги, и буду рада остаться дома. Я вполне могу побыть здесь одна, так что поезжайте!
Вид у них был озабоченный, но ей удалось убедить их в том, что она справиться сама.
Они и в самом деле прекрасно обставили ее новые комнаты – частично старой мебелью, а частично мебелью, полученной ею в наследство от ее бабушки Саги. Она была просто в восторге! И папа Хеннинг передал в ее распоряжение чековую книжку, оставшуюся после Саги, так что теперь она сама могла себе купить что-то. Она пришла в неописуемый восторг, как это сделала бы любая шестнадцатилетняя девушка на ее месте. О, теперь она сможет хорошо одеться! После двух лет, проведенных в доме вдовы священника, она так хотела быть красивой и экстравагантной!
– Итак, мы покидаем тебя, Ванья, – сказал Хеннинг. – Ты можешь вымыться и осмотреть свои новые комнаты. Через полчаса будет готов ужин.
– Хорошо, я все успею сделать за это время.
– Это будет праздничный ужин в честь твоего приезда, – с улыбкой сказал Хеннинг. – Ты сможешь попробовать вина!
– Ой-ой-ой! – воскликнула Ванья со смехом. – Что бы сказала на это
бабушка!Они тоже засмеялись.
Глубоко вздохнув, Ванья огляделась по сторонам. Ей здесь очень нравилось. Мама повесила голубые бархатные шторы, прекрасно гармонировавшие с красивой мебелью Саги в стиле рококо, отец сделал для нее ванную. Налив воды в ванну, она основательно вымылась. Это было так приятно после долгой дороги. В одном нижнем белье она вышла в спальню, чтобы выбрать подходящую юбку.
– Неплохо, – произнес хриплый, гулкий, дразнящий голос.
Вздрогнув, Ванья огляделась по сторонам, одновременно схватив с постели покрывало и завернувшись в него.
На ее письменном столе сидел демон и смотрел на нее. Он стал огромным и сильным, ошеломляюще мужественным. Он был теперь больше похож на человека, чем на демона.
Но глаза его были недобрыми. В них светилась почти фанатическая…
Она не сразу подобрала нужное слово.
Жажда убийства?
7
Ванья пыталась собраться с мыслями, но могла думать только о его подчеркнуто мужественной наружности, сильном, мускулистом сложении, его лице, притягивающем взгляд своей неправильностью черт.
Кожа его стала более темной, приобрела зеленовато-коричневый оттенок, брови стали изогнутыми и удлинились, доходя почти до заостренных кверху ушей. Густая поросль зелено-черных волос покрывала грудь, всю нижнюю часть живота. И Ванья не осмеливалась даже думать о том, что скрывалось под набедренной повязкой.
– Как твоя рана, Тамлин? – смущенно спросила она, испугавшись его враждебного взгляда.
– Какая еще рана? – грубо спросил он.
– На плече.
На лице его появилась гримаса раздражения.
– Не напоминай мне об этом, – прорычал он. – Кто ты такая, Ванья?
– Кто я такая? Но ты же знаешь!
– Не притворяйся! Как могло получиться, что ты, обычный человек, способна видеть меня?
– Но ведь мы уже говорили об этом, – ответила она, быстро надевая юбку. – У тебя есть свои тайны, а у меня – свои.
Он слез со стола и с силой ухватил ее за руку, другой рукой срывая с нее юбку.
– Так больше дело не пойдет. Ты ведь теперь знаешь мою тайну, знаешь, почему я оказался здесь и почему я слежу за вами всеми, знаешь, кто мой господин. А о себе ты молчишь. Ну!
У нее тут же появились подозрения, и она спросила:
– Почему тебе вдруг так захотелось это узнать?
– Потому что…
Тамлин замолчал. Еще немного, и он выдал бы себя. Он чуть было не сказал: «Потому что я не имею права убивать тебя, пока не узнаю всю правду о тебе».
В таком случае, она никогда не рассказала бы ему о себе.
У Ваньи мелькнула догадка о чем-то подобном. Но она не предполагала, что он настроен так решительно. Она молчала.
Помимо желания его рука сама легла на ее уже развитую, налитую грудь. Его пальцы нервозно теребили ее кожу, он облизывал языком губы. Рот его растянулся в дьявольской усмешке.
– Поиграем немного?
Она заметила, каким злым он был теперь. И, несмотря на то, что сердце ее болезненно стучало, она ответила спокойно: