Демон осени

– Ты о чём? – поинтересовалась я, не поняв его вопроса.

– О том, что прежде ты две цифры не могла сложить, по пальцам считала, а теперь сумела просчитать, сколько часов общения с тобой мне предстоит.

– Не думал, что это потому, что я говорила тебе правду про то, что я Элла? – предложила ему самое очевидное объяснение я.

– Не думал, – ответил парень. – Как только я всерьёз задумаюсь об этом, можно ставить на мне крест. Ты когда научилась считать? – усмехнулся парень, недоверчиво прищуриваясь.

– Когда познакомилась с Дарниэлем, мне было лет пять, – ответила я и продолжила разговор на интересующую меня тему: – Скажи, у меня на шее висит цепочка с кулоном – они чего-то стоят? – парень посмотрел на мою шею и на синеватого отлива металл, из которого было создано украшение, и, кажется, задержался взглядом на груди, хотя лично мне она казалась плоской, и потому я сочла, что и он подумал о том же, и потому нахмурилась.

– Так что с цепочкой и кулоном? – поторопила я.

– Да, Лера, они дорогие, – ответил он, не задумываясь. – Ты не носишь дешёвые украшения, при том, что носишь дешёвую одежду. Ты всегда гордилась и хвасталась этим. И этот кулон дорого стоит, но не советую тебе продавать его – у тебя всегда достаточно денег, чтобы не делать этого.

– Что ж, ладно, – кивнула я. – Итак, у меня есть деньги, но нет компании. Давай проведём эти три с половиной дня вместе: походим по интересным местам, ведь должны же в вашем мире быть интересные места, поедим всякой пищи, не будем досаждать друг другу Лерой, а потом ты отправишь меня в лечебницу, и там это тело лишится души, а я вернусь домой. Давай? – я постаралась заглянуть ему в глаза и, когда мне это удалось, повторила вопрос: – Давай?

– Офигеть… – пробормотал Макс. – Я даже не знаю, что тебе сказать…

Он смотрел на меня, как на ненормальную, но к этому я уже привыкла, только сейчас к его взгляду примешивалась насмешка.

– Что не так? – спросила я. – Не хочешь прогуливать?

– Да нет, сейчас как раз выходные будут… – отозвался он, продолжая задумчиво и насмешливо глядеть на меня. – Просто… ты вообще понимаешь, что пытаешься меня купить?

– Нет, вовсе нет! – попыталась я разубедить его. – Я не это имела в виду. Я просто прошу тебя о помощи и надеюсь хоть как-то компенсировать твои трудозатраты!

– Так не пойдёт, малышка, – ответил парень. – Я не собираюсь делать то, что хочешь ты. Но, так и быть, ты можешь оставаться со мной, пока это в пределах разумного и взаимовыгодно.

– То есть? – переспросила я.

– Пойдём, Лера, – он больше не хватал меня за руку, а просто пошёл вниз по лестнице: – Я не шутил, у вас действительно традиция, и сегодня я в вашей компании. И действительно не хочу, чтобы все считали, что я обидел тебя настолько, что ты не пришла.

И он, оглянувшись на меня и удостоверившись, что я тоже начинаю спускаться, поспешил вниз, словно куда-то торопился, но мне показалось, что это из-за меня: он просто не хотел лишних разговоров, но и просить меня молчать ему надоело, и потому он просто предпочёл держать дистанцию. И всё же Макс периодически посматривал на меня, проверяя, иду ли я за ним. Я шла. Вообще общаться с этим парнем становилось всё интереснее: всегда хочется узнать больше, когда чувствуется, что что-то недоговаривают.

У двери, что вела из здания универа на улицу и охранялась забавным старичком, нас ожидали ребята, которых я видела, когда подслушивала в коридоре ссору Макса с его девушкой. Должно быть, они учились вместе с Лерой, поскольку в аудитории они тоже присутствовали.

– Всё нормально, Лерка? – спросил один из них как бы между прочим, и я, широко улыбнувшись, пожала плечами.

Этого молчаливого ответа вполне хватило, и мы всей компанией, состоящей в общей сложности из семи человек, отправились на улицу. Стоило выйти, как глаза пришлось зажмуривать – естественный свет в этом мире мне не нравился. Не знаю, как все эти люди жили здесь и совершенно не испытывали дискомфорта, хотя бы психологического, от столь яркого резкого света. Привыкли, наверно.

Мы направились в сторону узенькой улочки с какими-то совершено непривлекательными обшарпанными строениями. Парни, которые ждали нас, о чём-то болтали, весело и задорно, но совершенно непонятно, о чём. Вслушиваться я не стала – мне нужно было подобраться к Максу, который, как специально, держался от меня в стороне и примкнул к общению с ребятами, то и дело смеясь и обворожительно улыбаясь. Хотела бы я понимать, о чём они болтают, и тоже повеселиться, но сперва решила всё же выяснить у Макса подробности происходящего.

Я чуть отстала, а потом быстро метнулась к парню и на всякий случай схватила его за рукав.

– Эй, Лерка, рубашку порвёшь! – добродушно возмутился Макс. – Полегче!

Я, смекнув, что вырываться или избегать меня он не станет, отпустила тонкую ткань и посмотрела на парня несколько пристыжено: не стоило вцепляться в него, как в ускользающую добычу.

– Куда мы идём? – шепнула я Максу.

– В бар идём… Хотя… какой, к чёрту, бар, этому заведению нет названия!

Он сказал последнюю фразу слишком громко, так как шедший чуть впереди парень обернулся и с усмешкой заметил:

– Название у него есть. «Левый берег» называется… Бар, – он рассмеялся при последнем слове, и все идущие поддержали его смех.

Я пожала плечами. В сущности, не было никакой разницы, куда мы идём и для чего. Стоило скоротать отведённое мне время в кампании, а эти ребята вели себя вполне дружественно, и не было причин отказываться от их общества. Видимо, Лера постоянно сопровождала их в этот бар, поскольку никого моя компания не смутила и вопросов не вызвала. Скорее, наоборот, вопросы вызвало моё первоначальное отсутствие. Макс, улучив момент и притянув за локоть к себе, спросил на грани слышимости:

– Ты как? В смысле самочувствия.

– Мне хорошо, – ответила я честно. – Я боялась, что будет переоклиматизация или побочные эффекты, но мне хорошо… Не то, чтобы весело или отлично, но вполне хорошо…

– Если хочешь, можешь не идти с нами, придумаем что-нибудь, и никто не станет расспрашивать, – предложил парень, глядя на меня с надеждой. – Они убедились, что ты на меня не дуешься, этого мне достаточно…

Я понимала, конечно, что ему бы хотелось отделаться от меня и чем быстрее, тем лучше, но позволять себе уходить от тех, с кем было вполне спокойно, я не могла. Этот мир оказался не враждебен и не страшен, но я переоценила себя, полагая, что мне будет легко провести здесь сто часов.

– А мне – недостаточно! – ответила я. – Ты разрешил быть рядом в пределах разумного, и посещение бара не может оказаться чем-то запредельным! – я посмотрела на него почти сурово, напоминая об этом.

Он улыбнулся в ответ. Вообще, в эти минуты он был как-то по-особенному добродушен, и даже вскоре пояснил мне, почему:

– Знаешь, я нечасто хожу с вами, и сидеть в этом баре без тебя было бы непривычно…

Я погрустнела, и он заметил это. Непривычно ему будет! Теперь с Лерой уже не посидишь ни в баре, ни где бы то ни было ещё, только вот он никак не желал принимать этот факт.