Демоны Черной степи

***

Призрачный поезд, по призрачным рельсам, несется над призрачным озером… Габриэль бы, конечно, сказал, что всего этого просто не должно быть. Однако, это происходит. И когда я начинаю задумываться над сутью происходящего, мне становится жутко весело, и в то же время - тревожно. Но злое веселье, и тревога – уже давным-давно мои постоянные спутники.

Призрачные фонари мелькают за окном, отгоняя зловещую ночь… Я теперь не верю в истинность этого мира. Может ли быть истинным то, что так легко ломается? Совмещение промежутков – это ведь по сути обычная поломка в гигантском механизме. Некто, по глупой ошибке, закинул мироздание внутрь огромного блендера, и начал веселье…

Озеро заполнено множеством плавающих синих призраков. Сейчас, я могу разглядеть это и без змеиного взгляда. Ночь обличила все… Синие призраки, и что-то в глубине под ними…

Почему, это чертово озеро не кончается? И почему Сильвия так упорно молчит? Она сидит неподвижно, с опущенной головой. Возможно, она опять медитирует…

Анка увлеченно грызла одну из своих лепешек, когда к нам подошел проводник. Честно говоря, сначала я даже и не поняла, что это проводник. Просто, повеяло вдруг холодом, и новое чудище явилось перед нами…

Тонкие белые пальцы с длиннющими синими ногтями, голова под потолок вагона, носки лакированных туфель длинные и загнутые, костюмчик что надо – темный ультрамариновый китель с огромным белым кругом посередине, и такого же цвета штаны, с белыми кругами на коленях. На фуражке красовался все тот же символ, что и на двери ведущей в вагон – плывущая черепаха, схематично обозначенная белыми линиями на синем.

Кожа на лице проводника была брезентово-серой, рот зашит темными нитками, глаз совсем не видать за круглыми угольно-черными очками. Красавчик, однако… Тут и добавить нечего.

Анка, совсем позабыв о еде, смотрела на чудище разинув рот. Чудище улыбнулось сшитыми губами, после чего повернуло голову к Сильвии. Ту, словно током ударили. Она так и подпрыгнула на сиденье, потом проговорила сдавленно:

– Это проводник. Он говорит через меня, потому что я – идеальный приемник… Другие люди, если они живы, не услышат… Билеты… Он спрашивает, где наши билеты…

– У нас нет билетов. – Я смотрела на проводника сквозь прорези в маске. – Но это – не беда. Мы тут ненадолго, выходим на следующей станции.

Сильвия вновь вздрогнула, и впилась ногтями в обивку сиденья.

– Он говорит, что если у нас нет билетов, то каждый может заплатить за проезд одним хорошим воспоминанием.

Я обернулась к своей команде, и проговорила задорно:

– Ну, с этим у нас проблемы. Да, ребята?

– Он говорит, что в таком случае начальник поезда просто сожрет наши души. – Глухо вымолвила Сильвия.

Анка охнула, и захлопнула рот. Очевидно, если какой-то аппетит у нее и оставался, то после последних слов Сильвии, пропал окончательно.

Да уж… Ситуация… Я, конечно, могла бы попробовать его убить…

– Он говорит, что у красной костяной змеи не получится убить его. – Вновь заговорила Сильвия. – Невозможно убить того, кто никогда не рождался, и следовательно – не жил. Это тело – одно из многих в его коллекции, он всегда одевает его по воскресеньям… Если ты уничтожишь это тело сейчас, он через несколько минут возвратится в другом, и будет говорить уже по-другому…

– Замечательно! – Подытожила я. – Что ж… Одно хорошее воспоминание, это не так уж и много. Думаю, у каждого из нас хоть что-то, да отыщется… Ведь так?

Анка отчаянно закивала, и косички ее в этот момент смешно запрыгали.

Роман, любовно поглаживая лезвие своей Кусаригамы, произнес:

– Так уж и быть… Я отдам этому уроду частичку своего детства. Невелика потеря.

– В моем детстве было мало хорошего. – Задумалась Анка. – Но… когда я устроила пожар на нефтеперерабатывающем заводе… Ух! Это было нечто! Я, конечно, надеялась на грандиозный взрыв, но и без взрыва оказалось здорово! Я была так счастлива, и вдохновлена! Не хотелось бы отдавать проводнику это воспоминание, но оно одно из немногих радостных. Не самое радостное, но все же… Ну, ничего. Мой огнемет со мной, и скоро я подожгу еще что-нибудь.

Габриэль стащил с лица противогаз. Его блеклые глаза, сейчас были полны усталости.

– Все мои хорошие воспоминания, теперь причиняют мне одну лишь боль. Иногда, хорошие воспоминания также ядовиты, как и плохие. Я с радостью отдал бы их все этому чудовищу, но я не собираюсь кататься на этом проклятом поезде слишком долго, поэтому отдам лишь одно – самое счастливое, и самое болезненное.

Он посмотрел на проводника.

– Я первый! Забирай эту дрянь из моей головы.

Проводник протянул белые пальцы к Габриэлю, прикоснулся синими ногтями к его лбу. В этот момент Марек закрыл глаза, и прошептал едва слышно:

– Прощай.... Наконец, ты перестанешь мучать меня.

Я усмехнулась под своей маской. С чем же или с кем попрощался сейчас наш великий воин? Может, кто-то разбил ему сердце в юности? Или же дела обстоят куда серьезнее? Ведь, если подумать, то о Габриэле я практически ничего не знала, кроме того, что он – наемник, и работать на Григоровича начал, будучи совсем молодым.

Что ж, правды о его прошлом мне все равно никогда не узнать, а теперь – так тем более. Поэтому будем думать, что Габриэль действительно отдал воспоминания о какой-нибудь девушке, что дурно обошлась с ним, или же с которой дурно обошелся он сам… В любом случае, не последовать ли и мне его примеру? Не избавиться ли от своих любимых бродяг? Нет! Я хочу помнить их. Я должна помнить их, до самой своей смерти, ведь они часть той боли, что мне так необходима. Но что же отдать тогда? Что-нибудь из детства?

Я задумалась… В детстве было полно счастья. Воспоминания об отце – как мы с ним путешествовали на поездах… Почему бы и нет? Я ведь, где-то в глубине души, все еще скучаю по нему. Но зачем мне старый отец, когда у меня давно есть новый? Зачем мне скучать? Если я сейчас отдам память о старом отце проводнику, мне будет куда легче. Габриэль прав, некоторые хорошие воспоминания способны отравлять душу не хуже плохих…

В конце концов, проводник взял плату со всех. Я была последней, и чуть ли не с радостью отдала ему часть своего прошлого. Когда проводник забирал эту часть, мне пришлось снять свою маску, и одевать ее вновь я уже не стала.

Очень странное чувство, когда какое-нибудь воспоминание просто вдруг пропадает из твоей головы. Совсем не больно и не страшно, даже приятно в какой-то степени…

Эта мысль вызвала у меня легкое отторжение, но… я все же не могла отрицать того, что процедура изъятия воспоминаний мне понравилась.

Перед тем, как покинуть нас, проводник поинтересовался через Сильвию, не хотим ли мы выпить чего-нибудь.

– Все напитки бесплатны…. – Монотонно бормотала Сильвия. – Есть свежая кровь человеческих младенцев, холодная, и теплая. Есть подслащенная кровь хонков, с корнем имбиря. Есть также различного рода наливки, настоянные на плодах из самой Маморы. Кровь хонков весьма полезна людям, для поднятия общего тонуса организма – может на время придать дополнительные силы и исцелить легкие недуги. Присутствует как на розлив, так и в маленьких флакончиках.