Демоны Черной степи

Я подумала…

– А принесите, пожалуйста, четыре флакона хонковской крови, для моего отряда.

Проводник кивнул и удалился. Габриэль выпучил на меня глаза.

– Я не собираюсь пить хонковскую кровь!

Я побарабанила пальцами по столу.

– Насколько я поняла, ее можно использовать в качестве тонизирующего и исцеляющего средства. Во мне-то хонковская кровь присутствует, а вот вам эти пузырьки, уж поверьте, могут пригодиться. Каждому по пузырьку, просто суньте в карман на всякий случай… Вполне возможно, эта дрянь вам жизнь когда-нибудь спасет.

Габриэль принялся платочком протирать стекла своего противогаза. Анка вновь взялась за лепешку. Сильвия смотрела в окно, и изредка терла лоб дрожащей рукой.

– Странно. – Вдруг тихо сказала она. – Поезд едет с хорошей скоростью, но расстояние до Алисы сокращается намного медленнее, чем должно было бы при такой скорости…

– Главное, что оно сокращается. – Ответила я ей. – Ты ведь оповестишь нас, когда придет время сходить с поезда?

– Конечно. – Сильвия кивнула, и вновь потерла свой лоб. – Твое решение насчет хонковской крови было правильным, она действительно может пригодиться нам, причем в самое ближайшее время. У меня с Алисой налажена связь, и не только с ней, но еще кое с кем из ее окружения. И… там происходит нечто странное. Они где-то глубоко, и я чувствую рядом с ними нечто очень сильное и злое. Возможно – это демон.

Я хмыкнула.

– Ни разу не встречалась с демонами. Думаю, это будет интересный опыт.

– Слишком уж много в этом путешествии интересных опытов.

Я вздохнула, и повинуясь внезапному желанию, отщипнула кусочек от хонковской лепешки. Немного раздумала, перед тем, как положить его в рот и прожевать… Вот черт! А ведь действительно вкусно!

***

К тому времени, как проводник принес хонковскую кровь, мне наскучило сидеть на одном месте, бестолково пялясь в окно, за которым абсолютно ничего не менялось, и я решила прогуляться дальше по вагону.

Когда четыре аккуратных, закупоренных пробками флакончика, оказались на столе, а проводник удалился восвояси, я хлопнула себя по коленям и поднялась на ноги.

– Скука смертная. – Озвучила я свою мысль отряду. – Пойду пройдусь немного. Все равно, судя по твоим словам, Сильвия, нам еще ехать и ехать.

– Это так. – Согласилась Сильвия. – По моим ощущениям, ехать нам еще как минимум полчаса.

– Прекрасно… – Протянула я. – Не скучайте здесь, ребятки, без меня. В карты сыграйте что ли…

– У нас нет карт. – Вымолвил Роман, пряча один из пузырьков в нагрудный карман формы.

Я в ответ на это лишь прицокнула языком, и одарила его медовой улыбкой.

Выйдя на середину вагона, я оглянулась. Возле тамбурной двери, откуда мы с отрядом пришли, стояла полупрозрачная девочка в лазурном дождевике. Из-под низко надвинутого на лоб капюшона, виднелись желтые пуговицы, заменяющие ей глаза. В прошлый раз, она помахала мне рукой, а сейчас наоборот – я помахала ей. И конечно же, она поприветствовала меня в ответ. Какой милый ребенок! Интересно, что стало с ее глазами? У каждого призрака есть своя история, и очень любопытно было бы узнать, как эта девочка умерла.

Я уже хотела было подойти к девочке, но та внезапно растворилась в тяжелом, пропитанном запахами дурных воспоминаний, воздухе вагона. Ну и ладно… Пол поезда пульсировал под моими ногами. Тут я вспомнила о голосах, что звучали через стенку от отделения, в котором располагался мой отряд. Обладателей этих голосов я еще не видела, и если раньше видеть не хотела, то теперь желание появилось…

Два голоса, мужской и женский… Они все еще были слышны… Я медленно прошла вперед по вагону, понимая, что эти голоса чем-то мне знакомы. Вокруг, пуще прежнего, запахло прелыми листьями и мучительной осенью. Внезапно, оттуда, откуда раздавались голоса, громко хлопая черными крыльями, прямо в лицо мне вылетела ворона! Инстинкты заставили меня молниеносно пригнуться, а правая рука, с заостренными костяными шипами на пальцах, взметнулась вверх. Будь эта ворона настоящей, ей тут же пришел бы конец. Но ворона оказалась призрачной, как и все вокруг. Мои костяные шипы не причинили ей ни малейшего вреда.

Голоса умолкли. Я выпрямилась и посмотрела на их обладателей…

К горлу подступил мерзкий ком, мешающий дышать. Нет! Почему они здесь? “Да потому что они мертвецы, дуреха!” тут же обругала я саму себя. “Ты ведь лично убила их.” Да… Я лично убила их. Но почему они оказались именно в этом чертовом вагоне, этого чертового поезда, именно сегодня – восемь гребанных лет спустя?!

Внешне, я старалась не выдавать своего волнения, но все же ощутила, как глаза наполнились влагой… Прямо передо мной сидели мои дорогие бродяги, облаченные в ту же одежду, в которой я впервые увидела их той далекой осенью. Персиковые волосы Клементины были все такими же спутанными, несколько тонких косичек небрежно падали на щеки. И взгляд изумрудных глаз Феликса был все таким же – теплым и ласковым.

– Ева. – Феликс улыбнулся мне и поправил серо-зеленую ленту на своем лбу. – А мы-то все думали, когда ты подойдешь к нам?

– Я... – Слова застревали у меня в горле. – Я не ожидала увидеть вас здесь.

Феликс хохотнул.

– Да и мы, собственно говоря не ожидали, что ты здесь появишься. Неужто, ты умерла? – Наигранно поразился он.

– Кончай говорить глупости, Феликс. – Клементина склонила голову на бок, внимательно рассматривая меня. – Ты же видишь, что она жива. От нее жизнью пахнет так же сильно, как от нас разит смертью. Не слушай его, Ева. Он, после своей кончины, вечно городит всякую чушь…

– П-простите меня, ребята… – Проговорила я, запинаясь, слушая сумасшедший стук сердца в собственной груди. – Я действительно любила вас. И убила потому, что любила… Григорович лишил бы вас свободы окончательно, запер бы на цокольных этажах клиники, в четырех стенах! Ну, и его я ведь любила. Всему виной любовь – самое лучшее и самое худшее чувство в жизни! Страдания – это обратная сторона любви, а любовь – обратная сторона страданий. Но монетка-то одна, я познала обе ее стороны, и даже ставила ее на ребро. Все бестолку! Лучше уж выкинуть эту монетку вовсе.

– Любовь, страдания… – Вымолвил Феликс. – Твоя беда в том, Ева, что ты придаешь всему этому слишком большое значение… Ладно… Я немного обманул тебя. Мы здесь вовсе не случайно. С момента нашей смерти мы следили за тобой, но вовсе не с дурными намерениями. Некоторые призраки способны проникать своим взглядом в души живых. И мы разглядели твою – она жутко искалеченная, но это все же светлая душа.

Светлая душа? Я невольно усмехнулась. Это у меня-то светлая душа? Интересно…

Я уселась рядом с Клементиной, принюхалась, но ощутила лишь все тот же запах осени. Они оба пахли осенью…

– Не стоит говорить о моей душе. Вы ведь хотите о чем-то другом мне поведать. Так?

– Да, Ева. – Клементина положила свою ладонь на мою, но я не ощутила тепла. – Нужно серьезно поговорить.

– И о чем же?

– О твоей спутнице – Сильвии.

Перестук колес поезда совпадал с биением моего сердца. Огоньки фонарей мелькали один за другим, то выше, то ниже, словно бы мы ехали по холмам. Но я все еще видела темную воду, и светящиеся синим силуэты в ней. Призрачному озеру не было конца… Я вновь перевела взгляд на лица своих дорогих бродяг. Они тоже прозрачные, но лишь чуть-чуть… Девочка с желтыми глазами-пуговками была куда прозрачней. Бродяги намного более плотные, и я могу ощутить их прикосновение, холодное, но все же…