Демоны Черной степи
Шрифт:
Поддавшись внезапному страху, я резко отдернула руку, но слишком поздно… Волосы Алисы ожили, и одна из прядей стремительно метнувшись вперед обвилась вокруг моего запястья…
Я коротко вскрикнула, и попыталась освободиться, однако хватка оказалась неожиданно крепкой. Голова Алисы, повинуясь движению моей руки безвольно дернулась влево, но плотные хищные пряди продолжали змеиться вокруг нее жутким ореолом…
– Мальчик оказал мне сразу две услуги! – Голос моей матери плавал вместе с туманом где-то под потолком. – Он открыл занавес, начав представление, и подарил мне великолепную марионетку. Девочка по имени Алиса – ведьма не раскрывшая
Стараясь не слушать этот голос, неверными пальцами я отчаянно пыталась убрать волосы Алисы со своего запястья.
– Оливер! Мне нужно что-нибудь острое! – Крикнула я. – Побыстрее!
Но тут остальные пряди волос, все разом, устремились вперед. Они невероятным образом удлинились, и часть из них опутала мою голову, крепко зажав рот, другая же часть устремилась к Оливеру…
Руки и ноги Алисы, между тем, пришли в движение. Но двигались они судорожно и неестественно, будто бы кто-то дергал за незримые нити, привязанные к ним. Через пару секунд девочка, сутулясь, села на кровати. Глаза ее были по-прежнему закрыты.
– Идеальный проводник. – Повторил голос моей матери. – Идеальный…
Красно-белые волосы ползли по моему лицу. Если бы я могла закричать, то закричала, завопила бы что есть сил, от отчаяния, ярости и страха…
– Я хочу, чтобы ты вспомнила все до конца, перед тем, как умрешь… – Прозвучал голос матери у самого моего уха. – Я заставлю тебя вспомнить… заставлю.
Белое с красным заслонило от меня туман, после чего все вокруг быстро погрузилось во тьму…
Глава 17
Далекое прошлое (Неизвестный город)
Воспоминания Сары Кински
Мама… Когда за окном в очередной раз сверкнула молния, и гром заглушил звуки дождя, а в окно врезалась неведомая птица, мы с Амелией поняли, что действовать нужно без промедления… Но это было так страшно, и… казалось мне настолько неправильным… И все же, где-то в глубине души я понимала, что задуманное необходимо совершить…
Красно-белые волосы, окутав меня, превратились в воспоминания… Мама… Я почти не осознала, как переместилась на много лет назад, в один из худших периодов моей жизни…
Утро выдалось солнечным, а последующий день ясным и теплым, однако к вечеру обещали дождь.
Я находилась на кухне. Чечевица со свининой – любимое блюдо отца, была почти готова.
Поставив чайник на плиту, я в тревожных раздумьях оперлась на столешницу. Всего лишь несколько минут назад звонила Амелия. Она не сказала мне ничего примечательного, кроме того, что совсем скоро они с отцом будут дома, но при этом голос ее дрожал, будто бы моя сестра пыталась сдержать слезы… Скорее всего, дело в маме... Тут я ощутила, как слезы подступают и к мои глазам. И я бы наверняка заплакала, если бы в кухню вдруг не вбежала кроха Линда.
– Как вкусно пахнет! – Воскликнула она, потянув носом воздух. – У меня аж слюнки потекли.
– Мы будем ужинать, как только папа с Мией вернутся. – Сообщила я ей, улыбнувшись. – Они уже едут домой…
– Ух… – Линда вновь принюхалась. – В холодильнике остались апельсины?
–
Нет. – Я покачала головой.– Жаль. – Девочка вздохнула. – Ну и ладно…
Она принялась ходить по кухне туда-сюда, от окна к столу, напевая что-то себе под нос. Я молча следила за ней… Внешне, она похожа на отца намного больше, чем мы с Мией. Даже глаза у нее отцовские…
Вот только волосы у Линды были не темные, как у отца или Амелии, но и не рыжие как у нашей матери или у меня, а какого-то холодного пепельно-русого оттенка… Сейчас, эти волосы были аккуратно заколоты двумя заколками изумрудного цвета, что вполне соответствовало вкусам Линды. Я, как ее сестра, не могла не знать, что среди всех цветов она, в одежде или же украшениях, предпочитала изумрудный, черный и синий.
Чайник громко засвистел, оповещая меня о том, что вода в нем вскипела. В это же время, из прихожей донесся звук открываемой двери… Значит, они наконец вернулись…
Я попросила Линду заварить чай, а сама отправилась в прихожую…
Отец разувался молча, и когда я с ним поздоровалась, даже не посмотрел на меня, лишь коротко кивнул своим туфлям, повесил серое пальто на вешалку и прошел мимо меня в кухню… Я мельком взглянула в его глаза, и увидела в них такую тяжесть, что мне сделалось дурно.
Обычно, отец не был таким. Однако, в эту неделю он сильно изменился…
Мой взгляд возвратился к Мии. Та, дрожащими пальцами пыталась расстегнуть молнию на куртке. Наконец, это у нее получилось. Куртка с тихим шорохом упала на пол, но Амелия даже не стала ее подымать. Кожа ее лица казалась мне невероятно бледной, а глаза. Выражение этих глаз было еще хуже, чем у отца… Там присутствовала не только тяжесть, но также ужас и отчаяние…
Я подошла к ней.
– Мия… Что случилось? Это мама, да? Она… – Мне тяжело дались следующие слова. – Она умерла?
Мия покачала головой.
– Нет… Она не умерла… Слушай! – Сестра вдруг крепко схватила меня за плечо. – Мне надо поговорить с тобой после ужина, очень серьезно, по поводу нашей мамы!
Ее пальцы впились в меня почти до боли.
– Хорошо… – Я растерянно кивнула.
Рот Мии болезненно дернулся. Она отпустила мое плечо и быстро проследовала на кухню… Тут меня саму охватила дрожь, и даже затошнило немного… Я подняла куртку Мии, и аккуратно повесила ее рядом с отцовским пальто.
Разговор по поводу мамы… Вряд ли он будет приятным.
Я глубоко вздохнула, пытаясь унять волнение… Из кухни доносился веселый тоненький голосок Линды, и спокойный бас отца. Он любит ее, и нас любит. Я знала это… Но иногда он делает ужасные вещи, не с нами, но с другими людьми… А иногда хорошие. Он врач, и может исцелить человека, однако в первую очередь его всегда интересовало вовсе не исцеление.
И все же, он способен исцелять! Я так надеялась, что он сможет справиться с недугом нашей мамы… Я надеялась на это, а теперь, даже не знаю, что и думать!
Она жива… Так сказала Мия. Но… Есть что-то такое, чего я пока не знаю… Нечто ужасное…
Приходилось ли мне когда-нибудь участвовать в столь мрачном ужине? Вряд ли… Отец поглощал пищу молча и быстро, Амелия почти не притронулась к своей порции, так же, как и я… Линда ела с аппетитом, но не переставала тревожно поглядывать на нас троих. Бедняжка… Она не может понять, что же произошло, и почему все сидят с такими хмурыми лицами.
– Вкуснотища! – Похвалила она мое блюдо, и я мягко улыбнулась ей.