Демоны Черной степи
Шрифт:
Кристина решила ответить:
– Ну ты же сказала, что с помощью этого шлема он извлекает из меня энергию, наверняка это происходит именно через волосы. Ведь волосы ведьмы – превосходный проводник магической энергии, оттого они и зовутся “дикими”.
– С ума сойти! – Анка приложила обе ладошки к щекам. – Теперь я поняла. И приковал он тебя, это я уже слышала от Линды, чтобы ты не могла танцевать ведьмовские танцы, и набирать новую энергию другим способом… А еще он уколол тебе что-то, что в принципе полностью блокирует твой магический дар. То есть, даже если тебе удастся каким-либо образом набрать энергию, ты не сможешь ей воспользоваться.
– Прекрасно. Значит он полностью обезвредил меня.
От открывшейся безысходности своего положения, Кристине сделалось
– Я не читаю мысли, ты не подумай. – Голос Анки и манера речи неожиданно стали серьезнее. – И, хоть я и кажусь глупой, но, на самом деле, кажется, все же обладаю каким-то умом. У меня совсем нет опыта, но книги мне помогают… во многом… В том числе и понимать, что люди думают. Это… предположения, основанные на том, что я подмечаю… Не обольщайся, ты можешь знать то, что я тебе рассказала, а больше, чем следует, я тебе не скажу, хоть ты мне и нравишься. Ты мне правда нравишься, и потому, я очень беспокоюсь насчет твоего положения. Лучше бы ты, как и та, вторая девочка, попала к Линде. Но, доктор Роммокон всерьез заинтересовался тобой, и мало того – тобой заинтересовалась Ева. Они еще начнут грызться за тебя, вот увидишь… Ева – это мой командир, глава Аканху – нашего отряда. – После этих слов Анка указала на демоническую маску на своем боку. – Видишь мою маску? У каждого из членов Аканху есть подобная. Эти маски защищают нас, когда надо скрывают наши лица, и… они отражают особенности нашего характера. Маска Евы – красная, и это не спроста. Ее характер, ее сущность – это яд и кровь. Общайся с ней очень осторожно, и, если она предложит тебе вступить в Аканху, сделай это. Это обезопасит тебя и от нее, и от доктора Роммокона. Вот тебе мой совет.
Анка поднялась на ноги, и тут же повеселела. Складывалось впечатление, что долго оставаться серьезной она все же не может, или же у нее раздвоение личности, или же она просто притворяется временами дурочкой чтобы… обезопасить себя?
– Ну что ж! – Воскликнула она хлопнул в ладоши. – Чудное у нас знакомство состоялось! Может, даже подружками станем в будущем. Да, конечно, станем! – И Анка похлопала Кристину по плечу. – Мне пора идти на завтрак. Ведь больше рева огня, пожирающего все на своем пути, я люблю только вкус пищи в своем рту! Обожаю есть… А на завтрак, наверное, опять овсянка… Да без разницы. Я так голодна, можно и овсянку. А если она еще и с яблоками… Пока, Кристина!
И весело насвистывая себе что-то под нос Анка удалилась. За спиной Кристины хлопнула дверь.
***
“Что такое огонь?”
Иероглиф огня из древнего алфавита был нарисован на демонической маске Анки. Проходя через светлый утренний вестибюль, она остановилось возле стены с большим прямоугольным зеркалом, сняла маску с пояса и одела себе на лицо. Да, уже несколько лет эта маска была ее второй личиной, и безумно ей нравилась, ведь отражала часть ее души… Иногда Анке даже казалось, что только одевая эту маску, она становилась завершенной, как личность. Становилась похожей на НЕГО.
Анка сладостно вздрогнула, вспомнив квадратные очки и светящиеся красно-черные глаза за ними… ОН был прекрасен, и так умен, умнее Роммокона, умнее доктора Григоровича, умнее Линды и Евы, умнее всех! ОН…
Из-за угла показалась тощая пожилая санитарка со всякой медицинской дрянью в руках. Что это? Бинты? Контейнеры для дезинфекции? Кое-кому не повезло, и он попал на операцию с самого утра… Санитарка увидела Анку и уронила все, что было у нее в руках, на пол. Она испугалась, возможно от неожиданности, а возможно от вида оранжевого демонического лика.
Многие в клинике Григоровича боялись членов Аканху. Что ж… Этот страх был вполне оправдан. Поддавшись приступу шального веселья, Анка звонко, и одновременно зловеще рассмеялась.
“Мне всего четырнадцать лет, старая ты карга! Всего четырнадцать
лет… А ты уже боишься меня до сердечного приступа! Я общаюсь с людьми и читаю книги совсем недавно, а ты уже меня боишься. Неужто, я стала как ОН? Или хотя бы подбираюсь к тому, чтобы стать такой как он. Это прекрасно! И все верно, я ведь сделала свой выбор. Сделала, иначе не оказалась бы в этой клинике. А сгнила бы в том чертовом подвале!”– С добрым утром! – Проорала Анка из-под своей маски прямо в лицо санитарке. – Будьте аккуратнее, старая леди, не то Григорович вынет из вас все ваши дряхлые внутренности! Или это сделаем мы… Аканху!
– И-извините. – Принялась сбивчиво бормотать санитарка, дрожащими руками собирая по полу бинты. – Прошу прощения.
Анка ничего не ответила ей, просто развернулась спиной, и как была в маске, так и направилась на первый этаж, в столовую.
По дороге она думала об огне и сколопендрах. Сколопендры… Она читала об этих хищных многоножках в одной занимательной энциклопедии, и даже видела картинки. Чудные создания! И даже, в своем роде, уникальные.
Анка читала о сколопендрах, но ей не доводилось наблюдать их вживую. До сегодняшнего утра. Дожидаясь пробуждения маленькой ведьмы, в одной из старых операционных, Анка увидала довольно большую – не менее десяти сантиметров длиной, сколопендру. Дело было так: маленькая ведьма, с громоздким металлическим квадратным шлемом на голове, спала, низко склонив голову. Смотря на ее худое голое тело, Анка внезапно вспомнила себя несколько лет назад. Она была такой же, худой, измождённой, и очень часто – голой. Да, эта девочка была похожа на Анку, а черты лица ее… в них было что-то огненное, что-то, чего Анка не могла понять, и что ее очень притягивало. Очевидно, то проглядывала ведьмовская сущность… Анка еще вчера искренне захотела помочь этой девочке хоть чем-нибудь, хоть советом… Именно поэтому Анка явилась рано утром в старую операционную на третьем этаже, и увидав пленницу, решила не будить ее, но дождаться пробуждения. “А вдруг ей снится очень важный сон?!”
Посмотрев на спящую Кристину, Анка прилегла на кушетку у двери. Кушетка, накрытая пыльной пленкой, была на удивление удобной, и Анка на несколько минут уснула. Снился ей маленький подвал…
Проснувшись, Анка смахнула из уголков глаз слезы. Печаль сна, где душа ее была обнажена, быстро уходила. Анка растерла последнюю соленую влагу по щекам, и в следующий миг увидела сколопендру. Та медленно ползла по стене, под самым потолком, прямо над кушеткой. Ее черное тело завораживающе извивалось, многочисленные конечности издавали тихий шорох… Анка внимательно и с восхищением смотрела на сколопендру, а сколопендра, словно почувствовав ее взгляд, внезапно устремилась к полу. Анка едва успела проследить ее маршрут. Маленькое грозное существо скрылось в одной из щелей плинтуса… Анка даже не успела тогда поразмышлять об этом как следует, ведь через несколько мгновений увидела, как голова в громоздком шлеме слабо покачивается. Ведьма просыпалась…
Теперь же, направляясь к лифту, который должен был доставить ее на первый этаж, Анка не могла выкинуть проклятую сколопендру из головы. Да, это всего лишь поганая сколопендра… Но… Они ведь не водятся в климате этих земель. Да и клиника… Анке почему-то казалось совершенно противоестественным, что сколопендра появилась в клинике, противоестественным и тревожным…. Двери лифта открылись, и Анка вошла во внутрь. Она насильно отодвинула мысли о сколопендре подальше, во внутрь своего сознания, и принялась думать о Кристине.
“Мне так везет! Я потеряла отца, а мать то ли любит меня, то ли нет, и заставляет делать вещи, которые я на самом деле не хочу делать. А теперь она, похоже, отправила меня на смерть.” Эти слова Кристины были наполнены невероятной горечью. Анка, как только услышала их, так сразу же поняла всю эту горечь. Она поняла, потому что когда-то похожая горечь заполняла и ее мир… У Анки, в свое время тоже были проблемы с семьей. Проблемы… С семьей… Анка внезапно расхохоталась. Ее истерический смех взлетел безумной птицей к потолку лифта, приник сквозь него, и стих, будто бы запутавшись в тросах…