Демоны римских кварталов
Шрифт:
– А может, это был плат, которым накрыли лицо Иисуса после распятия? – высказала версию Мари.
– Тебе ж говорят: предмет с женским символом! – снисходительно, как учитель ученице, произнес Адриано.
– Так плат был женским!
– Не исключено, что это был очень дорогой камень. Алмаз или изумруд, – предположил Влад.
– При чем тут драгоценности? – пожал плечами Адриано. – Мы ведь уже пришли к выводу, что это был некий рисунок, тайный знак, означающий принадлежность к касте Власти, в котором «зеркальце Венеры» – лишь деталь. Этим знаком владел сначала финикиец, высадившийся
– Да потом еще подтрунивал над теми, кого он обвел вокруг пальца, намекая о «деве» в своей поэме, – добавила Мари, разрезая пластиковым ножиком яблоко пополам.
Джакомо как-то странно смотрел на нее и, когда Мари, по-своему расценив его взгляд, протянула ему половинку яблока, глухим голосом сказал:
– Я понял… Это не перстень. И не драгоценный камень. И не плат… Это совсем другое, из-за чего конфликт и необузданное желание смерти. Ибо иметь только половину намного мучительнее, чем не иметь вообще ничего…
Все смотрели на переводчика с нескрываемым недоумением. Джакомо надкусил яблоко и добавил:
– Два, понимаете?! Два сокровища привез из Иудеи Понтий Пилат! Две неразрывные половины, величественный смысл которых заключался именно в том, чтобы они были вместе, а не порознь. Одна половина досталась Калигуле, а вторая – Сенеке. С этого все и началось.
ГЛАВА 27
– Синьора Анисья, докладывает капитан Фогли.
Он уволился из полиции семь лет назад, но по-прежнему представлялся своим клиентам «капитаном». Так было солиднее, звание сразу определяло его некогда высокий статус. К тому же так было намного короче, чем если бы он называл себя старшим сотрудником частного детективно-сыскного агентства Вальтером Фогли.
Мать Анисья стояла посреди тенистой аллеи ботанического сада, откуда сквозь стволы деревьев проглядывал памятник Гарибальди. Трубку мобильного телефона она держала чуть поодаль от уха, соблюдая необходимую для ее исключительного положения дистанцию с низменным существом.
– Объект, за которым вы поручили мне слежку, в сопровождении двух людей отправился на via di Santa Sabina.
– Что за люди?
– Это все тот же Адриано Варриани и его сестра Мари.
– К кому они направились?
Капитан некоторое время молчал, раздумывая, как свой промах подать под видом высочайшего профессионализма.
– Я нарочно не стал выяснять, в какую именно квартиру они зашли, чтобы случайно не выдать своего присутствия. Сейчас я держу под контролем квартал со всеми его…
– Капитан, я же приказала вам не спускать с Уварова глаз! – оборвала детектива мать Анисья.
– Можете не беспокоиться…
– Вы не выполнили моего приказа! Вы оказались еще большим ничтожеством, чем я предполагала!
– Позвольте, но…
– Молчите и делайте то, что было вам приказано. Выяснить, к кому и с какой целью они пришли! Еще одно замечание, капитан, и я не только оставлю вас без денежного вознаграждения, но и преподам вам жестокий урок.
–
Я понял, синьора…– Вы ничего не поняли. Вы еще совсем ничего не понимаете!
– Я очень стараюсь… Позвольте доложить о недавнем инциденте, касающемся объекта наблюдения… На автомобиль «Пежо», в котором он ехал, упала бетонная плита.
– Что упала?
– Бетонная плита, синьора. С крана сорвалась бетонная плита и упала на автомобиль. К счастью, никто не пострадал.
– Да, конечно… – произнесла мать Анисья. Ее губы дрогнули, веки опустились. Она отключила телефон и медленно пошла по короткой траве газона вокруг могучего ствола граба.
Леонтий, прикуривая сигарету, наблюдал за ней.
– Все работает, – произнесла мать Анисья, раскрывая перед своими глазами ладонь. – Хоть здесь только половинка, но она уже работает! – Она подняла взгляд на Леонтия. – Ты понимаешь, что происходит величайшее событие в истории человечества!
– Ты выпачкала каблуки в глине.
Мать Анисья остановилась. Ее водянистые глаза с игольчатыми зрачками стали похожи на стеклянные муляжи. Леонтий не выносил этого взгляда, но старался скрывать, что вынужден отводить взгляд.
– Встань на колени, – произнесла мать Анисья. – И вылижи мои каблуки языком.
– Что?
– На колени, Леонтий! Пора уже! Ты не замечаешь, что это уже свершилось!
– Анисья, тебя заносит, – не без труда усмехнулся Леонтий.
Она кивнула, словно хотела сказать, что ожидала подобного ответа. Ее совсем не женские, крупные и грубые руки сжались в кулаки. Леонтий заметил, как между пальцев правой руки проступила сукровичная капля.
– Ты опаздываешь, Леонтий. Тебе надлежит уверовать в меня первому.
Он ждал этого разговора и все же почувствовал, что его застали врасплох. Да, бабу определенно занесло. Она серьезно больна. Она поверила в ту легенду, которую сама же сочинила. Она вошла в роль, и выйти из нее уже не может.
– Анисья, – сказал он как можно ласковее, как говорят с нездоровыми людьми, – ну как я могу уверовать в тебя? Я же знаю тебя много лет. Помню, как все начиналось. Сначала ты была заурядным психотерапевтом. Потом начала выдавать себя за ясновидящую и потомственную колдунью. Несколько лет ты благополучно дурила людей, а я был твоим продюсером и любовником по совместительству. Наконец ты случайно узнала про кондотьера Коллеоне, про созданный им орден «EC», Erede Cristo, то есть «наследников Христа», а потом пронюхала и про печать с Символом Власти, лежащую в его могиле. Ты спешно создала секту «наследников Христа», за год сколотила целое состояние и решила объявить себя…
– Заткнись!
И подумала: он уже не жилец на этом свете.
То ли Леонтий почувствовал угрозу, исходящую от женщины, то ли что-то увидел в ее мутных глазах; ему стало неприятно и захотелось снять необъяснимое напряжение.
– Ты очень устала за последние дни, – примирительно сказал он. – Эти бесконечные перелеты, поиск, слежка, расчеты… Тебе надо отдохнуть, Анисья. У нас еще целых три дня…
– Всего три дня!! – выкрикнула мать Анисья и вскинула голову, словно хотела увидеть, как на солнце наползает могильная тень. – Всего, Леонтий!!