Демоны внутри

— Сам-то как думаешь? — библиотекарь поднял голову и посмотрел на падшего таким взглядом, что мне на мгновение показалось, что это вообще не он, а кто-то чужой. Я никогда не видела его таким злым, и сейчас он не скрывал своей природы: глаза отливали бордовыми переливами, отчего становилось, по меньшей мере, не по себе. Где-то за спиной взорвалась лампа.

— Мне определённо нравится твой боевой настрой, — отозвался на всё это Велиал так, словно никакой угрозы Асмодей для него не представляет. — Но давай я сначала поем, а потом ты можешь попробовать набить мне морду, правда, я совсем не гарантирую, что у тебя что-то из этого выйдет.

Последующая реакция падшего оказалась совсем странной. Я думала, что Асмодей не сдержится и просто кинется на Велиала, но вместо этого он просто швырнул свою тарелку в мусорное ведро и растворился чёрным туманом.

— Роберт! — я едва не вскочила, но Велиал заставил меня сидеть на своём месте. — Чего это он?

— Ревность — странная штука, Казадор. И пока он будет тебя так тщательно оберегать от всего — мы ни к чему толковому не придём.

— О чём ты?

Велиал отправил себе в рот кусок курицы и, прожевав, пожал плечами:

— Мы с тобой вроде как те ещё заговорщики. Я рад, что ты решила подыграть и не начала возмущаться там, где тебя об этом не просят. Чем меньше Асмодей будет знать — тем меньше он пострадает. Держи его подальше от себя. Ваши отношения не должны выходить за рамки наставнических. Он много чего знает и многому научит, но он слаб, и я не хочу, чтобы он угробил себя раньше, чем мне понадобятся его знания.

— Ты решил пустить и его в расход? — вспылила я.

— Я этого не говорил, Нозоми, — демон посмотрел на меня совершенно серьёзно. — Надо избавиться от Марбаса, и мы оба это знаем. Только вот ему об этом знать не нужно — с ассасинами Асмодею не справиться. Максимум, что он сможет сделать с таким запасом сил — так это хорошенько его потрепать. И тебе, и мне Асмодей дорог. Каждому по-своему, но всё же…

Велиал замолчал, продолжая поглощать приготовленную библиотекарем еду.

— Ко всему прочему, он отлично готовит, только про кунжут забыл, — наконец отозвался король и кисло улыбнулся.

Нам обоим было мерзко от всего происходящего.

====== Глава 9. Ирония доверия ======

«И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого

и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике.»

Бытие, 8:20

Щёлкнула пальцами и попыталась сосредоточиться. Ничего не выходило. Использовать печати, рисуя их в своём воображении, оказалось совсем не так просто, как казалось на первый взгляд. Нахмурилась. Почему-то подобные неудачи меня раздражали.

Вообще, если я правильно поняла, щелчок не был необходимой частью построения печати, но мне он казался чем-то вроде спускового крючка, поэтому я маниакально желала научиться использовать магию именно с ним.

Что я делаю не так?

Я закрыла глаза и снова попробовала вспомнить сложную закорючку во всех подробностях. Не круг, как могло бы казаться из названия. Он похож на те, что используются в астрономии и в то же время сильно отличаются. Такое просто не нарисовать случайно. Полагаю, это один из способов огородить ненужных свидетелей от магического мира. Действенный ход — заблокировать сознание на подобные символы: случайный человек такого не придумает сам, а значит, в случае чего, и не воспользуется.

Медленно выдохнула и открыла глаза. Стоящая передо мной на траве одноразовая тарелка с яблоком казалась подходящей для тренировок в магии.

В прошлый раз обрывающая печать наделила меня внушительной и болезненной царапиной на руке и разбитой чашкой, которая неудачно оказалась на пути сгустка света. Ко всему прочему, содержимое чашки оказалось на стене, из-за чего пришлось просить Велиала о помощи. Рану он залечил и пятна убрал, но объяснять, где я ошиблась, отказался. Сказал, что я должна сама всё понять. Видимо ему было просто лень этим заниматься.

Я снова щёлкнула пальцами, глядя на яблоко. Опять ничего.

Да что такое?

Щелчок. Ничего.

Вздохнула и устало потёрла виски. Заклятия достаточно просты, когда ты пользуешься бумагой и кровью в качестве платы — нужно лишь запомнить символы. Любая магия оплачивается энергией жизни. Чем сильнее заклятие — тем выше цена. Но людей ограничили по этой же причине. При злоупотреблении магией обычно возникает мигрень, боли в руках и ногах. Велиал говорит, что бывали случаи обмороков и других малоприятных реакций организма, самое худшее из которых — отказ какого-нибудь органа, но, обычно, высшие тормоза срабатывают быстрее, и охотник не успевает сильно навредить себе.

Моя проблема в том, что я хочу делать всё то же самое, но без крови. В бою рисовать на бумажках некогда, так же, как и резать пальцы. Интересно, как пользуются печатями сами охотники и как ритуал с кровью обходят падшие?

Снова представила символ, медленно выдохнула и открыла глаза, глядя на яблоко. Щелчок. Ничего.

— Да будь ты проклято, — выругалась я, злобно ударяя ладонью о траву.

— У меня первое время тоже не получалось, — послышался у меня за спиной знакомый голос.

Роберт стоял позади, опираясь на трость и держа в руках бумажный пакет. Что в нём было — предугадать невозможно, потому что никаких опознавательных знаков на упаковке не было. Снова с мороком, снова взрослый мужчина, но теперь мне казалось, что я отчётливо вижу едва заметное колыхание воздуха вокруг Станиславского.

— Магия вещь тонкая, и мне самому она оказалась не по зубам. Физика проще, — ободряюще улыбнулся демон, и хотел было идти дальше по своим делам, но я его окликнула.

— Это всё, что ты хотел сказать? — поинтересовалась я с неожиданно недобрыми интонациями в голосе. Резонанс с Велиалом делает меня какой-то надменной стервой, что мне не нравится. Последнее время я вообще стала какой-то несдержанной в общении с остальными. Уже начала хамить учителям и одноклассникам. Того гляди так и люди ко мне потянутся.

Асмодей несколько растерялся, но, в конце концов, пожал плечами:

— Мне многое хотелось бы тебе сказать, Нозоми, но я прекрасно понимаю, что лучше держать язык за зубами и не лезть со своими советами, предложениями, вопросами и призна… В общем, я лучше промолчу. Тем более по теме магии сказать мне точно нечего, — он поправил очки и посмотрел на меня, потом на яблоко. — Лучше тебе пока всё же использовать бумагу.

— Кстати, — я пропустила его монолог мимо ушей и поднялась с травы, отряхнула джинсы и подошла к Асмодею поближе. — Что такое руны лжебогов? Это оружие или магия?

— Это ужасная вещь, дитя. И я искренне надеюсь, что мой король передумает вручить их тебе, — демон тяжело вздохнул. — Если я о чём за свою жизнь и сожалею, то руны — одна из моих величайших ошибок.

— Ты говорил, что они преобразуют душу в магию.

Асмодей кивнул, ставя пакет на землю.

— И они такие разрушительные?

— Я уничтожил все заготовки с ними. Нозоми, это чудовищная магия. Она извращает саму суть мироздания. Ими может пользоваться любой глупец, что возьмёт в руки, и поплатится за это своей жизнью, потому что сила этого оружия и есть душа этого несчастного. Не думаю, что Велиал разрешит тебе пользоваться ими, это, скорее, крайняя мера, но если бы я мог, то не позволил тебе вообще ими обладать, — Роберт передёрнул плечами. Ему было тревожно. Он снова беспокоился за меня, несмотря на то, что с момента ссоры с королём мы не обмолвились ни словом. Библиотекарь избегал Велиала, как тот не желал уделять ему время.