День ангела

"Я не хочу парализаторов. Я хочу тебя увидеть"

"Погоди, Рома. Завтра я покажусь тебе по видео, сегодня правда никак"

"А вживую нельзя?"

Шелестящий бесплотный смех.

"Потрогать хочешь?"

Ну все видит, все понимает. Да, я хочу ощущать под своей ладонью твое горячее тело, и чтобы глаза в глаза. И твой поцелуй легкий, щекотный, будто перышком. Или долгий, тягучий, чуть не до крови. Тебе видней.

Я ощущаю ее виноватую нежность.

"Это еще дальше, Рома, даже не завтра. Потерпишь?"

Будильник надсадно вопит, мигая своим табло. Ну чего ты орешь, мой ежедневный мучитель? Господи, уже шесть часов…

"Вставайвставай, работа не волк, сама за тобой бегать не будет"

КоляХруст уже одет, только на щеках топорщится щетина. Бритоголовый и в щетине крутейший пацан.

Коля широко ухмыляется.

–  На себя глянь, колдырь натуральный.

Конечно, поспал всего два часа…

Я вскакиваю, бегу в ванную. Сейчас холодной водички…

В двери возникает Коля, боком пытается втиснуться в узкий дверной проем.

–  Все, Рома, мне некогда. Похаваю в дороге. На, это тебе.

Он протягивает сотовый телефон, выглядящий крохотным на его ладони.

–  Дарю с номером. Тут еще сорок баксов на счету, кончаться станут подкинут еще, так что не напрягайся и не экономь.

Я растерян.

–  Зачем?

–  Тебе Ирка велела взять трубу? Указания контролера, Рома, следует исполнять в точности.

Он уже в прихожей, надевает тяжелые омоновские ботинки, быстро шнурует.

–  Коля, я тебе должен чегонибудь?

–  Обязательно. Поцелуй за меня свою Ирочку, в обе щечки. Будь здоров! он хлопает меня по плечу.

Плечо гудит. Лапы у него, как у терминатора.

КоляХруст открывает дверь.

–  Последний вопрос, Коля.

–  Ну?

–  Для чего ты работаешь? Вот конкретно ты?

Он даже прикрыл дверь назад. Постоял. Я вижу его мысль, но он отвечает голосом.

–  Я хочу жить в светлом и добром мире, Рома. Ну, может, я не успею мои дети. Такой, как есть, этот мир меня не устраивает.

И я опять полностью с ним согласен.

Он выкатывается на площадку, топочет вниз. Ладно, мне тоже пора.

Пора наконец делать этот мир светлым.

Листва прилипала к асфальту, превращаясь под бесчисленными колесами в липкую грязь. Уныло моросил мелкий, еле заметный дождик не дождь, нет, просто водяная пыль, с которой не справлялись "дворники" моей "шестерки". Сгущались сумерки. Сентябрь.

Я ехал, отстояв вахту на "скорой помощи". Мотор стал тянуть хуже, явно. Да, я же совсем не занимаюсь машиной. Некогда заниматься. Вот сдохнет, тогда…

"Роман, здесь Иолла"

Я вздрогнул. Еще ни разу она меня так не окликала. И я чувствую ее страх, страх и отчаяние.

"Да, родная! Что, что случилось?!"

"Рома, я пропустила его! Быстрее, Рома, езжай прямо!"

Нога уже давит на газ за время работы я привык выполнять указания контролеров ситуации слово в слово.

"Рома, он маньякдушитель, а она идет из школы, уже идет, я пропустила, Рома!"

Я давлю на газ, едва не проламывая пол. Не тянет мотор, и почему я не занимался машиной, олух, лодырь, е…й баран!

"Направо, Рома! Вали его парализатором, прямо из кабины, с ходу! Теперь налево. Вот они, Рома!"

Я уже видел. Небритый тщедушный типчик, в китайских тренировочных штанах и черной шапочке, уже выходил из кустов, а навстречу ему бежала совсем маленькая девочка похоже, первоклашка.

Я вдруг похолодел перстень я оставил дома, в ванной, на полочке. А, екарный бабай!

Я направил машину прямо на него, даже не пытаясь тормозить. Удар! Ветровое стекло пошло густыми трещинами, маньяк повис на капоте грудью, выпучив глаза, широко раскинув руки, перебитые ноги ушли под радиатор. Меня будто самого переломило в хребте, так сильна была его боль. Нет, погоди!

Передо мной уже была какаято глухая стена. Я попрежнему не пытаюсь тормозить. Удар! Если бы не ремень, я был бы готов. На стекло брызнула красная жижа. Вот теперь все.

Меня вырвало прямо на колени. В глазах черно.

"Роман, здесь Уэф. Спокойно. Заводи мотор. Давай, Рома, давай!"

Я ничего не вижу, но привычка четко выполнять инструкции контролера уже въелась в меня намертво. Я в полубеспамятстве завожу мотор. Странно, он работает как работал. Мир вокруг постепенно светлеет, возвращаются звуки.

"Задний ход. Давай же!"

Я, как под гипнозом, исполняю команды. Машина трогается с хрустом, дребезжа, ее ведет боком. Надо же, и руля слушается немного.

"Так, теперь вперед. Направо, Рома, не спеши. Так, хорошо, еще направо, теперь налево"

Я работаю, как автомат. Машина уползает в черноту московских задворок, во мраке сквозь разбитое стекло, да еще залитое кровавой жижей, не видно ни зги. Я рулю, всецело полагаясь на голос свыше.

"Спокойно, Рома. Езжай медленнее, вот так. Стой! Сиди, жди."

На лобовое стекло обрушивается поток воды. Надо же, поливальная машина. Черт, откуда здесь поливальная машина? В салон сквозь нарушенное уплотнение стекла проливается струйка воды, но кровавой жижи больше не видно.

Ко мне медленно возвращается способность соображать. Да, все верно исковерканный автомобиль, сплошь залитый мозгами и кровью, выглядит чересчур вызывающе.

"Молодец, Рома. Поехали дальше"

Я вдруг чувствую, как измучен Уэф, как трудно ему по крохам моих убогих впечатлений улавливать дорогу. Теперь я смотрю сквозь расхлестанное стекло во все глаза может, так ему будет легче?

"Спасибо, Рома ему и вправду легче теперь направо. Налево. Все. Забирай документы и ключи, дверцу оставь открытой. Стой в кустах за гаражами, выйдешь по команде. Я пока на связи"

Я, пошатываясь как пьяный, шагаю в темноту, к сгрудившимся в темном углу гаражам. Да, местечко что надо не видать даже собственного носа. Если бы не тепловое зрение, подарок мамы Маши, я бы разбил себе лоб. Несло мочой и дерьмом, и я вдруг ощутил страстное желание помочиться.

"Отведи душу, Рома. Две минуты у тебя"