День империи

Неожиданно на стене снова включился экран с изображением министра обороны.

– Что у вас там такое происходит, адмирал? Почему мы потеряли связь с большинством из ваших кораблей?

– Мы просто проиграли, сэр. Почти все они уничтожены.

– Как же так?

– Очень просто. При всём уважении к земным инженерам, наши корабли по сравнению с ними то же, что паровой двигатель рядом с атомным реактором.

Несколько мучительно долгих мгновений тянулось это молчание. Министр два или три раза менялся в лице. Он словно переосмысливал все, чем он жил и во что верил долгие годы, прежде чем смог, наконец, принять такое тяжёлое для себя решение.

– Немедленно отступайте.

– Куда - кругом ведь одни враги.

– Уходите в гиперпространство.

– Вы приказываете нам оставить Землю?

– Да,- опустив голову, министр некоторое время лишь глупо рассматривал костяшки своих пальцев после чего, не решаясь открыто посмотреть в глаза Ван Дюну, тихо проговорил,- Вы уже своё сегодня получили, а нам вы всё равно уже больше ничем не поможете. Уходите отсюда. Вы последняя надежда Земли. Может быть, через несколько лет вы останетесь единственными людьми во всей вселенной.

Последние слова вырвали барона из минутного оцепенения и снова вернули его к реальности. Пора действовать, хотя бы ради тех нескольких тысяч храбрецов, что до сих пор каким-то чудом умудрились выжить на своих кораблях среди всей этой адской мясорубки.

– Секретарь, немедленно передайте всем капитанам приказ о входе в гиперпространство. Мы отступаем.

– Но, адмирал,- сняв наушники, он вдруг резко развернулся на своём кресле и уставился на высшего офицера,- Чтобы вычислить точку последующего выхода нам понадобиться в лучшем случае несколько часов.

– Пусть готовятся к "слепому прыжку".

– Но, сэр...

– Я знаю,- на один миг Ван Дюн заметил глупый и растерянный взгляд своего подчинённого и почему-то это ещё только прибавило ему больше твёрдости и решительности,- Я знаю, что гиперпространство может затем выбросить нас в любом месте галактики, в том числе в центе какой-нибудь звезды или пояса астероидов, но мы должны действовать.

– А как же Земля?

– Не знаю... Мы должны просто выполнять приказ.

– Я все исполню, сэр. Если с нами что-то случится, знайте - я горд, что мне пришлось повоевать бок о бок с таким великим командиром как вы.

Пальцы секретаря быстро пробежались по клавиатуре, посылая сигнал десяткам капитанов о немедленном отступлении. Через миг все как один земные корабли, повинуясь приказу, покрылись полупрозрачными силовыми щитами и на большом ускорении двинулись вперёд.

– Адмирал, теперь осталось только оповестить капитана "Ярости".

– Постой...

Внезапно столько бессвязных мыслей в бешенном и безумном хороводе закружились где-то там, в глубине сознания Ван Дюна. Как же так? Он оставляет Землю на растерзание этих безжалостных пришельцев. Так не должно быть. Пусть все остальные уходят, а он должен остаться. Он должен драться до последнего и встретить здесь свою смерть. Полководец не имеет права жить, если его армия уже уничтожена. Так его воспитали ещё в детстве. Значит решено. Это его судьба.

Взгляд барона с грустью пробежал по стенам и иллюминатору. Все это он видит уже в последний раз. Затем он посмотрел на своего секретаря. Маленький человек за большим пультом, не в силах угадать мысли своего командира, лишь недоумевая, качал головой. Нет! Почему если я хочу остаться, я должен заставить сделать то же самое и его. Его и ещё полторы тысячи человек, весь экипаж "Ярости", которые должны бессмысленно отдать свои жизни из-за того, что какая-то шишка вроде меня хочет выставить себя героем перед смертью. Я не имею права. Я по-прежнему адмирал флота и обязан, заботится о своих людях, что бы там не случилось. Да и кому теперь нужны лишние смерти. Их уже и так достаточно было и ещё больше будет в этот день. Все...хватит! Каким же дураком я был всего миг назад.

– Извините, сэр, вы что-то говорили?

– Да. Немедленно свяжись с капитаном. Мы уходим вместе со всеми.

Десятки оставшихся кораблей укрытые лиловыми силовыми экранами в едином порыве двинулись вперед. Враг даже не успел вовремя отреагировать на это резкое вынужденное отступление. В последние секунды пришельцы, правда, ещё сбили пятерых или шестерых из них, после чего корабли людей на огромной скорости прорвались через самую гущу этих чёрных паукообразных громадин и оказались почти, что на свободе.

Теперь впереди были только звезды, а за спиной осталась старушка Земля. Ван Дюн стёр невольную слезу, наблюдая на экране монитора за своей родной планетой. Теперь он лишь просил у неё прощения за то, что был слишком слаб и не смог защитить ее. Увидит ли он её ещё когда-нибудь? И если увидит, будет ли это тогда уже его прежняя Земля? Что ждёт её всего через несколько часов? Разрушения, смерть и пожарища. Скорее всего, так. Прости...прости, что я оказался таким недостойным твоим сыном.

От огромной скорости корабли уже начали приобретать форму ярких полосок света. Один за другим они включали параллельные экраны и тотчас бесследно исчезали в бездне гиперпространства. "Ярость" шла в самом хвосте этой колонны. Вот она вслед за другими готова была сделать последний рывок и навсегда покинуть Солнечную Систему, как вдруг радар снова пронзительно запищал, обнаружив прямо перед собой неопознанное летающее тело. На такой скорости просто нереально было даже и думать о маневрировании и поэтому уже всего через миг произошло столкновение. От удара Ван Даклаука отбросило назад, в каюте погас свет и протяжно завыла аварийная сирена. Преградой оказался небольшой, неизвестно откуда взявшийся здесь истребитель пришельцев. Его масса была не сравнима с массой первого флагмана и поэтому, протаранив его, "Ярость", даже не сбавив ускорения, продолжала и дальше стремительно нестись вперед. От огромной температуры оба корпуса в миг сплавились между собой, а ещё через пару мгновений огромный земной корабль с крохотным корабликом фаталоков на носу вместе вошли в гиперпространство.

Как в бреду перед глазами Ван Дюна, сквозь пелену едкого густого дыма бешено мелькали вспышки мониторов. Все ещё лежа на полу, он, казалось, даже не замечал всего, что творилось вокруг. Его мысли невольно унеслись далеко в прошлое. Его разум в эти мгновения по-прежнему оставался на Земле.

Центральная часть Центраполиса. То же время.

Герой поверг злодея! Одетый в сверкающие доспехи рыцарь взмахом бутафорского меча сокрушил тёмного колдуна и на земле вновь восторжествовали силы света. Огромный хор из сотен голосов затянул величественную, епическую песнь, возвещающую о победе. Люди поднялись во весь рост, а чудовища вмиг распластались по земле.

Представление закончилось. Небо вновь озарилось салютами, а танцовщицы в бешеном круговороте закружились вокруг места недавнего сражения.

Всё происходящее представляло из себя некоторую идиллию. Гигантский маскарад должен был внушить людям как минимум веру в мощь государства и его благополучие. Действительно те десятки тысяч человек, собравшихся на площади и окружённых плотными полицейскими кордонами, по крайней мере, здесь могли чувствовать себя в безопасности.

Но очевидно рука закона абсолютно не в состоянии охватить собой всё вокруг. В то время как стражи порядка охраняли главную площадь, на соседних улицах уже горели костры и разграблялись магазины. Оттуда доносился дым с едким запахом анархии и бунта. Кто были те люди, что творили эти ужасные беспорядки? Сами себя они нарекли антицивилизалами. Уже от одного этого названия стыла кровь в жилах мирных граждан. Их боялись и презирали. Каждый день многих из них сажали по тюрьмам, но ни смотря на это, с каждым годом их становилось всё больше и больше. Идейные наследники антиглобалистов и футбольных хулиганов конца двадцатого века, эти были на порядок более жестокие и отчаянные. Подростки, не находящие себя в этой жизни, фанатики и, наконец, просто психи и отморозки - они ставили себя в противоположность правительству и закону, состарившемуся и полностью прогнившему за долгие сотни лет своего существования. Некоторые из них по настоящему ненавидели цивилизацию и прогресс, для других это было лишь поводом, чтобы крушить и грабить.

Когда часы пробили полночь, эти толпы постепенно начали стекаться к площади и прилегающему к ней Дворцу Правительства. С северных кварталов сюда направлялись неосатанисты - самая многочисленная и, пожалуй, самая печально известная группировка антицивилизалов. Они имели свою религию и своим богом считали лишь самого дьявола. В этой религии убийство было благом, а страдание ближнего - добродетелью. Была здесь и своя форма одежды: всё черное, плюс разукрашенное лицо, высветленные до пепельного цвета длинные волосы и острые вампирические клыки. С запада и востока двигались почитатели культа огня и хаоса - пожарники и кровавые изуверы - мясники.