День крысы

***

Впрочем, их путешествие в автомобиле не продлилось сколько-нибудь долго. На Комсомольском проспекте "шкода" намертво застряла в длинной и безнадежной пробке, без всякой возможности куда-нибудь свернуть. Машины, что стояли впереди, неистово сигналили. Где-то, не так уж далеко, звучали выстрелы. Чуть левее, на противоположной стороне, что-то горело, и улицу постепенно заволакивал густой, смрадный дым. Из "ниссана" в соседнем ряду какие-то остервенелые гопники выволакивали водителя ("Ты шо там, блядь, сказал, а? Повторишь, сучара?.."). Куда-то, с короткоствольными автоматами наперевес, несся по мостовой отряд ОМОН, не обращая на драку никакого внимания...

Неожиданно Лиза поняла, что, сидя в машине, она попросту зря теряет драгоценное время. Хозяина "ниссана", наконец, выволокли и теперь пинали ногами прямо на мостовой. Лиза вдруг поняла, что многие из автомобилей впереди - просто пусты. Из этой пробки было не вырваться.

– Пошли, - решительно сказала она, глуша мотор и оставляя ключи в замке.
– Нельзя здесь оставаться...

– Мама!
– теперь-то Димка пытался заканючить.
– Куда мы? А, мам?

– Вперед, не разговаривай.

По тротуару валила возбужденная толпа. Черный дым разъедал глаза. Лиза кашляла, позволив толпе тащить и себя, и Димку в своем чудовищном потоке. Главное было - не выпускать его ладони. Не выпускать...

За поворотом какие-то люди штурмовали супермаркет. Здесь тоже кого-то били. Какую-то крепкую бабу с мешком.

– Я те дам, паскудина! Весь хлеб потаскала!
– кричал мужик лет сорока, обрушивая удар на лицо тетки, которая, хоть и лежала на асфальте, но мешка из рук не выпускала.

– Куда вуки тянеф? Отпуфти!
– Тетка плевалась золотыми коронками, но ноши из рук не выпускала.

В супермаркете стоял чад, кто-то кричал. Что-то горело. Люди толкались, падали. По их телам топтались. Откуда-то из дальнего конца зала, слышалась стрельба, на которую, впрочем, никто не обращал внимания.

На полу лежало тело в камуфляжной униформе. Магазинный охранник.

Какие-то мужики дрались за сетчатую тележку, заполненную, насколько могла разобрать Лиза, подсолнечным маслом.

И крысы... Они сновали здесь же, среди людей, нападая на обессилевших и упавших.

Со стороны мясных рядов бежал какой-то дядька. Он пытался отодрать от себя крысу, что вцепилась ему зубами прямо в нос.

– Туда!
– крикнула Лиза, таща Димку в отдел бытовой химии и предметов гигиены.

По счастью, почти пустой. Лишь некая баба проворно закидывала в тележку рулоны туалетной бумаги.

– Вот, вот то, что нам надо. Дима, развязывай рюкзак!

Освежители воздуха стояли и валялись на полках. Лиза хватала их и бросала в рюкзак: хвойные, апельсиновые, мятные и еще черт-их-знает-какие.

Совсем недалеко, рядах в трех-четырех от них послышался взрыв. Полетели на пол прилавки. Заорали люди.

Лиза вновь схватила Димку одной рукой, другой держала рюкзак. Надо было вырываться отсюда.

Толпа крушила прилавки, окна. В дверях образовалась немыслимая толчея. Какой-то здоровенный дядька, к чьей шее присосались, подрагивая хвостами, сразу две крысы, обрушивал тележку прямо на окно. Хлопнуло и со звоном осыпалось стекло.

– Бежим!
– крикнула Лиза.

На улице он, наконец, поняла, что означает выражение: из огня да в полымя. Вокруг происходило что-то невероятное.

***

По улице - вернее, достаточно узкой полоске тротуара бежали люди. Неисчислимая человеческая масса. Бежали менеджеры в дорогих костюмах, их галстуки сбились в стороны, а прически оказались растрепаны. Спотыкаясь, ковыляли на высоких каблуках офисные девушки. В большинстве своем они были обречены и, кажется, догадывались об этом. Продирались локтями люмпены. Людской поток влек за собой и группку молодых людей. Наверное, студентов. Те, по всей видимости, достаточно успешно старались убедить себя в том, что не происходит ничего страшного. Над толпой звучал их натужный смех. Звучал диссонансно и даже кощунственно.

– Мама, куда мы?
– Димка, по всей видимости, уже устал от обилия новых впечатлений. Теперь он не говорил, а хныкал.

«Если бы я знала это сама», - подумала Лиза. Вслух же сказала:

– В безопасное место.

С какого-то момента движения, Лиза увидела, что путь толпы, ее течение определяют вооруженные милиционеры в круглых касках. Все они были на нервах, один нервно матерился в рацию. Над толпой разносился усиленный мегафоном голос:

– …няем спокойствие… родёрство и грабеж будут жестко пресекаться… твлена эвакуация в безопасные места до завершения дератизации… дежурит бригада медиков… порядок и спокойствие…

На противоположной, каким-то невероятным образом очищенной от людского присутствия, стороне улицы щерился клыками разбитых стекол магазин бытовой техники. Валялись разбитые и покореженные корпуса телевизоров.

«Поразительно, как быстро мы дичаем, - подумала Лиза.
– Ведь еще вчера вечером все было чинно и благопристойно. Да и зачем, спрашивается, крушит телевизоры? Они-то тут при чем?»

Впрочем, один телевизор уцелел. Огромный. плазменный - сейчас он транслировал взволнованные лица дикторов Останкино. Голосов слышно не было. Телеведущий был откровенно взлохмачен и, кажется, даже пьян. Его напарница держала себя в руках.

Ровно до тех пор, пока откуда-то сверху ей на голову не прыгнула отвратительная серая крыса. Камера еще успела показать ее лицо, искаженное судорогой внезапного ужаса. Мельком и словно бы под углом показали и ведущего, который все сбрасывал, сбрасывал с себя клыкастых тварей, но тех становилось все больше.

По экрану пошли помехи.

Издалека, спереди послышались выстрелы. Затем что-то гулко ухнуло и взорвалось. Менты в касках истерично и беспорядочно кричали друг на друга. Большинство из них помчалось туда, в сторону взрыва.

Грохнул второй…

Толпа снова пришла в движение.

– Бежим, - сказала Лиза Димке.

Они пронеслись мимо оцепеневшего от изумления молоденького мента и ввинтились в бесконечный автомобильный затор. Сзади кто-то кричал. Доносился сухой треск выстрелов.

Отдышаться они с Димкой остановились в арке, перегороженной металлическими воротами.

– Мама, а куда мы бежим?
– задал Димка уже надоевший вопрос.

«Ну, давай же, имей мужество признаться», - сказала себе Лиза.