День святого сельдерея
Шрифт:
В кухню, громко зевая, протопал Марс – собака-маламут. Произвел высадку блошиного десанта на папины штаны и отчетливо произнес:
– Во-во-во!
Стэн, соорудив на лице маску вселенского страдания, извлек организм из кресла и пошел к холодильнику.
– Молоко он хочет, – пояснили мне развернувшуюся сцену. – Марс искренне считает себя человеком. И даже разговаривать по-человечески пытается. Ну я его и не разубеждаю.
Пару минут пришлось взять на осмысление происходящего. И только после вернуться к интересовавшей меня теме.
– Слушай, ну ведь есть разница между
– Неа. Один раз какой-то друган в инсте спросил про трудовую мозоль. Когда я фотку выложил с голым пузом. И все, собственно. Мужчины на такие вещи много внимания не обращают.
– То есть подумаешь, плюс двадцать кг – ерунда какая? – У меня полученная информация никак не хотела укладываться по церебральным полочкам. Потому что когда мой собственный вес самостоятельно и бесконтрольно менялся в худшую сторону, мне от обиды и паники хотелось головой обо что-нибудь побиться. Лет через двадцать только сдалась и забила, по причине хронической неизбежности.
– А ты думаешь, я каждый день начинаю с того, что на весы встаю? Я сам разницу обнаружил, только когда шорты в следующем отпуске надеть попытался, а они оказались малы.
– И…
– Поехал купил новые.
– А до этого ты, когда одежду покупал, тоже не замечал, что твой размер уже не подходит?
– Думаешь, я в курсе, какой у меня размер? Пришел, спросил продавца, что есть на меня, померил, купил, ушел.
– Но ты же потом обратно похудел до костей.
– Так я же не специально.
Можно ли уйти от лишнего веса?
Это была еще одна история, которая стала для меня необъяснимой загадкой – ка-ак? Как это вообще возможно?
Опущу детали допроса с пристрастием, скажу кратко. Стэн тогда просто уволился с работы, на которой приобрел те самые плюс 20 кило и где, цитирую, «даже пообедать было некогда, зато были безлимитные печеньки, жопу на машине перевозишь от дома до работы и обратно, в выходные никуда особо не шарахаешься. Ну и нервы в клочья каждый день».
И пока была возможность побыть пару месяцев дома, завел себе щенка маламута, с которым, как выяснилось, надо было гулять минимум два-три часа.
В общем, в день набегало примерно 10–15 километров.
После первой прогулки «пластом лежали оба, и не знаю, кто в большей степени вымотался, Марс или я». А потом как-то незаметно оба приноровились подолгу шарахаться в парке.
«Я не особенно люблю прогулки, пробежки, паркур. Не мое это все. Но потом я завел собаку…»
< image l:href="#"/>В итоге через месяц от двадцати килограммов, набранных за время начальственной службы, не осталось ни одного лишнего. За месяц, Фридрих!
При этом никаких специальных диет, фитнес-клубов, суперфудов и прочих извращений индустрии похудения.
Более того, после переезда в загородный дом, где собаку можно было пустить в автономный выгул на двенадцати сотках, Стэн окончательно прилип к рабочему креслу прямо в кабинете. И круги по лесу уже не наматывал.
Тем не менее даже через год после релокации оставался таким же костлявым. Моей черной завистью можно было красить паруса пиратских кораблей…В состоянии глубинного шока я уползла спать. Церебральное содержимое кипело, пытаясь связать услышанное со знаниями о калориях. Благо за нарушение первого закона термодинамики у нас не сажают. Поэтому у меня была возможность продолжить выяснение – как так вышло? Все мои представления о том, как сбросить 20 кг за месяц, Стэн распылил на атомы одним фактом своего существования.
И очень печалило, что повторить экспериментальным путем все то же самое было нельзя. Губернатор Ленобласти собственной персоной разъезжал по районам и зорко выслеживал тех, кто убегал из локдауна в самоволку.
Тем временем моя широкая душа уже мешала функционированию внутренних органов. И если массовый прирост продолжится такими же темпами, то скоро мне понадобится портативный гузноподъемник – ну, чтобы отрывать задницу от кресла и доносить до того пункта, куда даже царь пешком и без охраны ходил.
А ночью проснулся мой внутренний маркетолог
От оглушительного крика: «В Бухенвальде толстых не было!»
– А здоровые – были? – спросила я своего астрального собеседника. – А соотношение выживших к погибшим измерить не забыли?
Приснится же такое…
Пожелала автору знаменитой фразы отправиться хотя бы на трехдневную экскурсию с полным погружением именно туда, куда теперь «ссылают» всех неспособных «рот зашить», и пошла на кухню, заваривать кофе.
Бухенвальд, Бухенвальд… что ж вы все к нему так прицепились-то?
Вы же говорите о людях с лишним весом, что они поголовно больны. Но отсутствие жировой ткани или резкая ее потеря – это ведь тоже не всегда про «здоровый образ жизни».
Методам достижения дзена стройности я и вовсе поражаюсь. В святые девяностые, помнится, продавался такой препарат, морозник кавказский. В аптеках отпускали!
Весь эффект заключался в том, что начиналось жесткое отравление организма. А кто во время интоксикации способен хоть ложку жрачки в себя запихнуть? Вот-вот.
Из тех же святых девяностых я сохранила воспоминание о «бусиновской водочной диете», на которой успешно сидели барышни из стрип-клуба.
Все тот же эффект жесткой интоксикации – и жрать совсем не хочется. Правда, на моих глазах у одной такой «худеющей» выкидыш случился. А в тридцать лет закончилась успешная карьера – вместе со всем остальным закончилась. На глубине два метра кладбищенской земли.
Потом был сибутрамин – каждые полчаса по телеку мелькал. Потом тоже внезапно и резко запретили. Из-за чудовищных побочных эффектов.
Но особенно мне запомнилась настойчивая реклама «клизмотрона», точнее, аппарата для гидроколонотерапии – тотального промывания кишечника.
Практиковали во всех «прогрессивных» клиниках и очень горячо рекомендовали всем врачебным сообществом – для выведения «шлаковых залежей».
Бэмс! – любимая кружка с котиком хрястнулась на пол. Освежитель памяти мне нужен, надо будет заказать.