Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

На другой день его жилище горело чистотой, под пледом на диване было застелено свежее постельное белье. «Ну, старик, сегодня ты попробуешь, как это с генеральскими дочками делается», — мысленно обратился Андрей к своему ложу. Утром, возвращаясь домой с дежурства, Мирошкин зашел за шампанским и конфетами. В два часа он был у метро. Когда Настя появилась из подземки, Мирошкин сразу решил, что сделал правильный выбор, не поддавшись на «провокацию» Ларисы. На этот раз платье девушки уже было знакомо Андрею, но сама Настя как-то посвежела, выглядела веселой. Нет, девушкам, определенно, идут на пользу каникулы! Она шла ему навстречу — маленькая, на высоченных каблуках, позади ветер развевал пышный хвост ее волос, и на нее как зачарованные оборачивались почти все встречные

мужчины.

— Привет, солнышко!

— Привет!

— Как ты загорела. Всеми днями, наверное, на грядках убивалась, — сострил Мирошкин, но с юмором у Костюк видно было плохо. Она даже слегка обиделась.

— Мы сажаем только цветы…

— Ну-ну, я пошутил. Что ты… Я ужасно рад тебе.

— Я тоже.

Молча пошли рядом. Когда они преодолели Волгоградку и оказались у его подъезда, Настя остановилась как вкопанная и, водя пальчиком по воздуху, принялась читать первую настенную надпись — справа от входа:

«Мой адрес: Город ожиданий, Улица свиданий, Дом любви, Если хочешь — заходи!»

«Красота!» — прокомментировала она, смеясь. Настроение у нее явно улучшилось. Мирошкин смутился. Его вдруг стала разбирать злость: «И чего она тут строит из себя! Полжизни по военным городкам протаскалась! Там еще и не такие надписи попадаются!» Но вслух он весело произнес: «Ты в подъезд зайди, там поинтересней есть». Девушка вошла в подъезд и начала медленно подниматься по ступенькам, старательно изучая граффити. «Вот, смотри, Андрюш, как тонко подмечено:

«Красивые розы, Красивый букет, Красивые парни, А толку в них нет».

Андрей думал, что их подъем на четвертый этаж будет бесконечным. Навстречу попались немолодые мужчина и женщина, которые, спускаясь, смущенно разглядывали хорошо одетую Костюк, неизвестно каким ветром занесенную в их хрущобы и помиравшую от смеха. «А ведь здесь меня наблюдают уже не первый год. Кто-нибудь обязательно доложит Нине Ивановне, как я девку водил домой. Старуха ведь живет в подъезде уже лет тридцать», — Мирошкину почему-то казалось, что прежних своих любовниц ему удалось утаить от общественности. «Ой, Андрюш, — опять рассмеялась Настя, — еще про розы. И тем же почерком:

«Когда ты берешь розу, Смотри, не уколись. Когда полюбишь мальчика, Смотри, не ошибись» — ха-ха-ха!»

Наконец они вошли в квартиру. Настя, оставив в прихожей сумку, проследовала в комнату.

— Фортепиано! — воскликнула она. — А кто играет?

«Вот это вопрос», — подумал Мирошкин, но нашелся:

— Это мама когда-то играла, когда здесь с бабушкой жила. Еще девчонкой.

— Надо же, вот не думала, что такие и тогда уже выпускали, — она села и открыла клавиши. — Расстроено, видно, давно никто им не занимался. Жаль!

Настя перевела взгляд на дверь в комнату Нины Ивановны. Андрей не стал дожидаться продолжения осмотра квартиры. Он взял Настю за руку, привлек к себе, обнял и начал покрывать ее лицо и шею поцелуями. Девушка скрестила руки на его затылке… Через несколько минут они уже были в постели. «Судя по всему, на даче она загорает без верха», — промелькнуло в голове у Андрея, когда он освободил Настю от лифчика. «А до этого наша раскрепощенность еще не дошла», — решил он, стянув с нее трусики и обнаружив белую попу…

Два раза получив долгожданное удовольствие, но все равно ощущая «подъем жизненных сил», Мирошкин решил не быть эгоистом и поэкспериментировать — выбрать позу, в которой Насте будет максимально комфортно. Ему очень хотелось, чтобы и она «кончила». Девушка, возбужденная его ласками, с энтузиазмом поддержала изыскания любовника.

В результате, с час проскрипев диваном, они установили, что ей нравится быть сверху. Девушку даже не нужно было учить правильно двигаться — она интуитивно почувствовала, как все надо делать. В какой-то момент Мирошкину показалось, что партнерша близка к достижению оргазма — лицо у Насти стало сосредоточенным, она закрыла глаза, а движения начала производить во все более ускоряющемся темпе — еще несколько мгновений и… И тут вдруг у Костюк из носа пошла кровь. Такого Андрей никак не ожидал. Соскочив на пол, Настя, высоко закинув голову и прижимая к носу тыльную сторону ладони, устремилась в ванную. Мирошкин поспешил за ней. Встав за склонившейся к крану девушкой, он попытался было давать советы, но Настя энергичными движениями руки велела Андрею удалиться. Вскоре она, с красным после умывания лицом, появилась в комнате. Теперь уже успокоенный Мирошкин, убедившись, что все в порядке, направился в душ. Сексуальная жизнь на сегодня была таким образом прервана.

Выйдя из ванной, Андрей сразу пошел на кухню за шампанским, а когда появился в комнате с бутылкой, фужерами и вопросом «Ну, как ты?», обнаружил, что Насти не было. Он сначала подумал, что она ушла, метнулся к двери, но вовремя заметил ее одежду, брошенную на стул. Не голая же она выскочила! «Ты где?» — услышал Андрей и с ужасом обнаружил, что дверь в комнату Нины Ивановны открыта. Настя оказалась там. Она сидела на хозяйкином диване, завернувшись в простыню, и листала какую-то книгу. «Вот черт, — сообразил Мирошкин, — эта старая дура уехала на дачу, а дверь в комнату забыла запереть. А я даже за все месяцы не подошел и не подергал. Думал — закрыто. Да мне и ни к чему. Ну, все к лучшему — было бы странно, что бабушка запирает дверь от внука». Он с любопытством огляделся. Действительно интересно — за все годы он толком не рассмотрел здешнюю обстановку — пока Нина Ивановна жила в Москве, они в основном общались на кухне, повода заходить в ее комнату у него не было. «А что ты взяла посмотреть», — Мирошкин протянул руку к книге, которую листала Настя, и похолодел. Это было «Княжество Тверское» Эккехарда Клюга. В глазах у девушки он прочел смущение.

— Извини, Андрюша, тебя долго не было, я решила посмотреть твои книжки. А эта такая толстая и красивая. Я ее взяла, а потом пошла поглядеть, что у вас во второй комнате. Я книгу только-только открыла. Еще ничего не успела прочитать. А что это за стихи?

— Их написала одна девушка.

— Можно я почитаю?

— Читай, — отказывать было глупо, да и не такая это ценность, чтобы таить. Он открыл шампанское, разлил по фужерам, повернулся к Насте и увидел, как крупные слезы катятся по девичьим щекам. В голове мелькнуло: «Опять кровь и сопли. У нее теперь, что же, войдет в привычку рыдать после каждого траха?»

— Настенька, что с тобой, милая?

— Кто эта девушка?

— Господи, да никто. Так, одна…

— Что у тебя с ней было?

— Ничего серьезного… В общем, непродолжительный роман. Ну, что тебя еще интересует? Это моя последняя…

«Каждый раз я бью рекорды по сказанным глупостям. Что это со мной. Наверное, одичал за время написания диплома».

— «Последняя»!!! — в голосе Костюк послышалось раздражение. — И это все, что ты можешь о ней сказать? С тобой встречалась замечательная девушка, писала стихи. А ты?! Ты не оценил ее. И долго вы встречались? Наверное, долго — сколько она тебе успела написать!

— Несколько месяцев. И она была нехорошая девушка.

Последнее замечание Костюк пропустила мимо ушей.

— Несколько месяцев. А потом? Что с ней стало потом?

Мирошкин вспомнил, как несколько дней назад видел из окна Лаврову, возвращавшуюся домой в сопровождении очередного молодого человека, уже третьего с момента их расставания. «Вишь какая, — подумал он тогда. — И отсутствие зубов не помеха. Вставила небось. А может, и так… Без зубов у мужиков отсасывать удобнее». «Эх, ничего-то ты, Настенька, не понимаешь, вот Лаврова, найди она твои стихи, не стала бы проявлять чувство женской солидарности», — это Мирошкин подумал теперь, глядя на Костюк.

Поделиться с друзьями: