День жёлтых цветов

— Ты думаешь, это всё-таки он? — спросил Ладишон, когда прижавшиеся к морю домики остались далеко за спиной.

— Не уверен, но уж очень сходятся многие детали, — серьезно глянул на него Рик-старший. — Все найденные дети были лет десяти-двенадцати, не старше и не младше. И все они были разной степени рыжести, от едва заметной, пшеничной золотинки, до почти каштановых оттенков, но с рыжиной. Явно у кого-то пунктик на это й масти.

— Дааа… А ещё и чёрная прядка, найденная в сжатой руке одной из первых жертв… — тихо проговорил Шон, проходя мимо открытых дверей какой-то лавочки, в этой центральной части города подобных было множество. — И Рони десять лет назад было как раз одиннадцать…

— Ну, можно сказать, ей повезло.

— Я бы это так не называл, — резко ответил младший. — Если он не убил её, то это не означает, что ничего не сделал. Ты видел её ауру?

— Да уж… Бедная девочка. Но у младшей уже тоже какие-то пятна наметились, ты заметил?

— Конечно! Тоже, наверное, на колени сажал и волосы гладил… И не только волосы. Урод! — зло сжал зубы Ладишон. — Кстати, а почему по той прядке не удалось поиски организовать, можно же было кого-то из оборотней привлечь…

— Привлекали, конечно, но эта тварь какой-то уж очень пахучей гадостью мажется, даже наши учуяли эту вонь, а уж про оборотней и говорить нечего… Только поняли, что это точно человек, у оборотней структура волос иная. Но, похоже, мы на верном пути. Тогда скоро всё прекратится, — попытался его успокоить Рик.

— Надеюсь, что так. Но в любом случае, даже если мы ошиблись, нужно разобраться с девочками, кто ж им так души раскурочил…

— Обязательно, обещаю, задержимся на столько, на сколько потребуется, — Ладирик на ходу легонько хлопнул по плечу брата.

— Спасибо! — искренне поблагодарил тот, глянув на спутника и тут же отведя глаза, чтобы излишне спокойным голосом добавить: — Ты спрашивал про мою будущую жену. Похоже, это будет Рончейя… Если удастся выправить её ауру и решить все проблемы, сам понимаешь, что там у неё должно твориться, если отчим…

— Погоди… Но… — сбился с шага изумленный Рик-старший. — Светлая аура с переливами…

— Переливы есть, а вот со всем остальным пока проблемы. И светлое можно испачкать. Вопрос только в том, удастся ли потом очистить. Но ты заметил, что когда она смотрит на младшую сестрёнку, у неё эти красно-бурые пятна бледнеют? — с надеждой посмотрел на брата Ладишон.

— Да когда б я заметил? Когда б успел? — подбадривающе ответил старший. — Это ж ты там объедал старушку битый час, если не больше, рассмотрел всё без спешки. А я в это время резвым коником по городку скакал, непоенный-некормленный.

— Мне сейчас тебя пожалеть, что ли? — рассмеялся Шон, отбрасывая невеселые мысли о будущем, которое точно простым не будет, с такой-то избранницей.

— Эх, никто меня не любит, не жалеет…

— Ага, это от нелюбви у тебя двое сыночков вылупилось? Или от сырости завелись дети? — продолжал шутить младший, подхватывая старательно беззаботный тон брата.

Всё-таки в курортном городке привычнее расслабленные и веселые отдыхающие, на двух слишком уж серьёзных незнакомцев местные могут среагировать настороженно. А мужчинам нужно было максимально расположить к себе собеседников, чтобы выудить побольше информации об объекте. Так что весь остаток пути братья перешучивались, потом купили себе по кульку первых ягод, которыми перепачкали себе пальцы и губы. Что и стало поводом заговорить недалеко от искомого дома со встреченным старичком. Слово за слово, сперва по поводу поиска ближайшего колодца или другого источника воды, где можно было бы отмыть руки, потом о перспективах летнего сезона, видах на урожай тех же ягод, количестве приезжающих курортников и связанных с ними заботами… Так потихоньку и перешли к обсуждению соседей, мягко подводя к фигуре чёрного Слаера. Услышанное заставило мужчин ещё больше насторожиться, не проявляя это внешне. Старичок почти дословно повторил сказанное дамой с плюшками по поводу отношения мужа Руфайи к падчеридцам. Только, должно быть, не понаслышке знакомый с семейством пожилой мужчина имел другое мнение по этому поводу.

— Нехорошо это! Он же прямо как на пирожное на младшую девочку смотрит, когда думает, что никто не видит, — возмущался старичок. — Вот все тут Рони осуждали, когда она сперва с богатеем местным спуталась, а потом на его денежки уехала учиться. А куда ей деваться было? Если Слаер с неё глаз не спускал, а жену пуще прежнего бить начал. Теперь вот, видно, и к младшей подбираться начал, раз старшая сбежала. Ох, и дура же эта Руфайя, ох, дура… Или слепая, или настолько прогнила душой…

— И что, никто ничего не говорит в округе? — поинтересовался Ладирик.

— Да шёпотом кто, может, и обсудит между собой. А только побаиваются его многие, потому и затыкают рты остальным.

— С чего ж его боятся? — удивился Ладишон, вступивший в беседу.

— Так он бешеный, и по-трезвому с ходу в драку кидается, а уж если выпьет… Ну и денежки водятся, откупается, если кто жаловаться вздумает. Пару соседей уже выжил, подальше съехали, жизни не давал. А они всего лишь за его жену пытались заступиться, да девочек привечали, прятали от отчима.

— Да, неприятно рядом с таким жить, наверное, — посочувствовал старичку Рик.

— О том и речь. Да только в моём возрасте менять место тяжело уже, вот и мучаюсь, глядючи на всё это, — вздохнул пожилой мужчина и распрощался с приятными собеседниками, указав на разгорающийся закат: — Пора мне, я ж с первым светом встаю. Как стемнеет, уже ложусь… Да и вы не загуливайтесь. Городок у нас спокойный, а всё ж таки…

Глава 60

Задумчивые братья шли обратно молча, заговорили только миновав оживленный даже после захода солнца центр городка, где ещё торговали многие лавочники, пользуясь расслабленным состоянием выходящих из трактиров отдыхающих, заманивая их разноцветными фонариками, развешанными в окнах и проемах дверей.

— Похоже, мы нашли… — наконец заговорил старший.

— И что будет? Публичный суд? — чуть резковато прервал его Ладишон.

— Я бы не привлекал внимание… По двум причинам, — серьёзно посмотрел на брата замедливший шаг Ладирик. — Во-первых, дети… Они же не виноваты, что в такую семью попали. А если предать огласке все преступления, то сам понимаешь, жизни им тут не дадут, будут припоминать.

— Да, именно об этом я и подумал, — кивнул младший. — А вторая причина?

— Когда-то давным-давно уже появлялся подобный… преступник. Его поймали и судили, а вскоре появилось несколько подражателей. У некоторых людей слишком впечатлительная натура, а если ещё и некая предрасположенность есть, то достаточно небольшого толчка, чтобы дать начало новым преступлениям. Так что излишняя огласка иногда только вредит.

— Хмм… — протянул Шон. — И почему я о подобном не знаю?

— Даже среди наших стараются не распространяться, опасаясь заразы. А вдруг? Сам понимаешь, что если жреца затронет, то с ним будет намного сложнее. Мы, конечно, годами тренируем волю, с детства каждый под присмотром, чтобы вовремя выявить склонности, но для надёжности ещё и опасную информацию передают обычно старшему в семье, да и то лишь дождавшись, когда он семьей и детьми обзаведётся. Вроде как, чем моложе, тем гибче разум, но он и искривится скорее, если хоть малейшая червоточина притаилась.