День

Парень говорил спокойно и уверенно, и вроде попросил старика, но это выглядело как приказ. Иван чуть ли не вскинулся, но дед так на него посмотрел, что старший брат тут же притих.

— Так, помогите одежду снять, вот пусть на одеяло ляжет, — парень сидел на камне совершенно спокойно, преисполненный той властной уверенности, что всегда вызывает полное доверие. Особенно к врачу, который знает что делает, и добивается излечения пациента. И вот тут Александра проняло — он поверил, что все сказанное есть правда, осознав нереальность происходящего, а ведь это первый признак чуда как такового. И тут парень с усмешкой обвел ладонью вокруг, спросил с добрым ехидством:

— Вас, братья, не удивляет столь ранняя весна в этом месте. И вода теплая в купальне, и вот эта глыба — она ведь явно не солнцем прогрета. Да-да, не смотрите на меня так ошарашенно, то моих рук дело. Можете принимать меня за чародея, но отнюдь не за колдуна — хотя магия тут присутствует, просто объяснять долго, сами потом все поймете. А пока разоблачайте страдающего, и на одеяло. Будем смотреть, что у него есть в наличии, а что отсутствует, или в ненадлежащей данному живому устройству комплектации. Выражаясь техническими терминами — произведем капитальный ремонт. И учти, больно не будет, необычно, да, но это вроде мечты для любого современного богатея — заплатил деньги и тебе дали чудодейственную таблетку. Вот только со мной не так — хоть золотом осыпь, но если человек полное дерьмо, лечить не стану, пусть принимает должное наказание и страдает как можно дольше, корчится и кричит от боли. Именно страдает, а там ясно станет, способна ли его душа к покаянию. А вот бездушных тварей в человеческом обличье лечить не стоит, это скверна, которую требуется не вычищать — выжигать каленым железом без всякой жалости!

Какие тут шутки — все было сказано запредельно серьезно, глаза парня полыхнули неистовым огнем. А лицо преобразилось — исчез мальчишка, возраст которого можно было не принимать серьезно, перед ними появился мужчина, нет, наверное, так в старину выглядели те, которых властелинами именовали — с харизмой и аурой вершителей судеб.

Вертящийся на языке вопрос прилип к гортани, Александр замер — с таким шутки плохи, этот действительно начнет выжигать, до пепелища, и без всякой жалости, слова с делом у такого не разойдутся. А потому он тут же разделся при помощи брата и старика и улегся на одеяло, которое расстелил дед, ухитрившись при этом ободряюще улыбнутся. И это поразило больше всего — старик, властный прежде, охотно и по доброй воле принял этого парня (а действительно ли тот юноша — вот в чем вопрос) за главного, ведь всегда в жизни есть ведомый и ведущий.

И если это так — то все встает на свои места в пока неведомом порядке, который, несомненно, есть — тут как в армии, ясно кто боец, а кто командир, у кого погоны рядового, а кто носит генеральские эполеты. Так и тут — человек способный преобразить природу так, что здесь тепло и травка, а трех верстах снег лежит — отнюдь не прост, как бы он не выглядел.

— Крепко тебя изувечило, витязь — не тело, а сплошные раны. Ничего, сейчас лечить начнем. А вы идите за припасами, хотя нет, смотрите, что я буду делать, да обед сварить нужно. А ты спи, Сашка, сейчас легче станет, только глаза закрывай и ни о чем не думай.

Теплая ладонь легла на искалеченное колено, крепко сжала его, словно тисками — вот только обычного вскрика от боли не случилось. Наоборот, по всему телу разлилась истома, и впервые за долгие дни Александр не просто заснул, рухнул в блаженную пучину сна…

Глава 22

— Для искреннего счастья нужно немногое — здоровье и ощущение полезности, и сотворения добра. Безделье и монотонная работа, не приносящая удовлетворения, разлагают. Отсюда все наши беды, и безобразия, когда человек человеку волк, и себе в первую очередь.

Алексей рассмеялся, чувствуя приятную расслабленность в натруженном теле. Раньше много читал о том, какими трудолюбивыми были русские мужики, а теперь все увидел воочию — вчетвером сложили церквушку, что в народе именовалось «однодневкой». В старину такие строились за один день, но так и материалы были заготовлены заранее. Они вчетвером уложились за пару суток, и трудились при этом от рассвета до заката, делая короткие перерывы. Идею строительства подол Александр, пораженный свершившимся чудом полного исцеления, хотя сам Алексей просто произвел регенерацию тела, как бы заново его «переформатировал».

Но раз воспринял за чудо, так пусть чудом и будет, и часовню построили вокруг огромного валуна, что теперь сотню лет, а то и намного больше, будет постоянно теплым. Нескольких плазменных зарядов вполне достаточно, чтобы те начали собственную регенерацию, как бы постоянно восстанавливая потраченную энергию, получая постоянную подпитку из самой земли. Это как в вулканических долинах бывает, подобной той, что в землице Санникова находилась, хотя повесть из разряда отнюдь не только одной фантастики. Так и здесь — «грелка» под ногами «заработала», получая массы тепла, так что из космоса это будет зеленый массив без единого белого пятна. Снег просто стаял, и теперь даже после пурги столь же быстро исчезнет, так как грунт всегда будет теплым, как в субтропиках.

Сплошной оазис с радиусом в сотню верст посреди суровой сибирской тайги — все ученые сойдут с ума от внезапно появившейся аномалии. Ничего, быстро найдут с их точки зрения разумное толкование, и в принципе будут правы. Тут действительно начинаются горы, есть потухшие сотни тысяч лет тому назад вулканы, вот и минеральный источник забил вполне конкретный, и не только теплый, но и лечебный. Вот только не всем он во благо пойдет, кое-кому и во вред страшный, и поделом — «рептилиям» тут не место. И пенять не на кого, только на самих себя…

— А ведь смогли построить, думал, что руки не вспомнят работы, Алексей Михайлович. А нет — какая-то радость в душе, блаженство, что доброе дело мы тут вместе совершили, во благо. Сколько мы еще тут задержимся, дом для странников будем строить?

Вроде бы взрослый мужик, повоевавший, хлебнувший лиха, а радуется как ребенок, глядя на плод трудов своих. Именно трудов, что во благо, а не работы. Вроде бы слова считаются синонимами, но если зреть в корень, причем буквально, то смысл, особенно в нравственном аспекте, будет радикально иным. Ведь всем известно кто работой занимался, да и отношение к оной имел соответствующие, недаром столько выразительных пословиц и поговорок про то сложено. И одна особенно характерная, по отношению к лошадям, у которых жизненный срок в таких случаях очень короткий.

А тут срубленная в «лапу» церквушка стоит, и наскоро ошкуренных бревен, стыки законопачены мхом, крыша дранкой накрыта. Сам сруб высохнет скоро, внутри валун вроде печи. И что интересно — гвоздей нет, хотя инструмент нашелся, и у них с собою кое-что было, да и мужики на «ниве» много чего привезли, бывалые таежники обычно запасливые.

— Смысла нет — все благие дела за раз не сделать. Лучше в город съездить, материалы необходимые взять, желающих потрудится найти. И общими усилиями докончить начатое.

— Ты прав, Алексей Михайлович, только бандиты на дороге и в городе, и все до зубов вооружены. Убьют они нас, «Мамед» ведь награду большую обещает выдать. А сволочи разной хватает…

— А куда без них сейчас, — пожал плечами Алексей, совершенно равнодушно восприняв предупреждение. Город как раз вписывался в окружность, пещера предтечи как раз в центре будет, а потому колоссальная поддержка ему обеспечена. Как он понял, его взяли под «защиту», причем, не зная конкретно, в чем она будет выражена, парень нисколько не сомневался в ее эффективности. А потому бандитов не боялся совершенно, догадываясь, что «наезд» на них для «романтиков большой дороги» окончится крайне печально, и будет последним в их жизни.