Денежный семестр

— Нет. В смысле, не проверяла. Мне и в голову не пришло.

— А надо бы!

— Там знаешь сколько листов? Я с ума сойду.

— Мы поможем, — двусмысленно заявила Маша, и Настя энергично кивнула. На этом мы закончили обсуждение подозрительных кандидатур и плавно перешли к обсуждению спектакля. Что касается кандидатур, их, судя по всему, не осталось ни одной, и приходилось лишь надеяться, что мне докучали настоящие инопланетяне.

Ночевать мы все отправились ко мне, чтобы утром начать изучение возвращенных бандитами трудов. До метро мы, разумеется, шли пешком, ибо работа транспорта в районе Мариинки и днем оставляет желать лучшего, а поздно вечером просто может не приниматься в расчет.

По пути мы вели дискуссию по животрепещущему вопросу: почему это на сцене Рузиматов и Зеленский кажутся невероятными красавцами, а по телевизору нет, и красавцы ли они на самом деле. Увлекшись, мы побрели глухими переулками.

— Дело в фотогеничности, — предположила Маша.

— В таланте, — восторженно вздохнула я.

— Дело в гриме, — возразила Настя. — И вообще, девочки, я не хочу вас пугать, но за нами кто-то крадется.

Это было сказано без малейшего изменения тона, что не помешало мне ужаснуться. Я обернулась и вперилась в землю, дабы узреть ползущего по ней субъекта. Крадутся ведь ползком? Однако ничего вроде не ползало.

— Да не пялься ты так! — нервно потребовала Настя. — А то он бросится.

Маша пожала плечами:

— Если ты вон о том типе, то он, как и мы, идет до метро.

— Этим проулком? Кроме нас, других дураков нет, чтобы здесь ночами шастать.

— Наверное, он плохо знает дорогу и специально держится за нами. Вот и все.

— Он не бородатый, — глубокомысленно поведала я. — И один.

— Да, — пробормотала Настя, — пожалуй. А чтобы совершить изнасилование, по всем источникам необходимо двое.

— А нас трое, — добавила я, подумав. — В полтора раза больше нормы. А с ним получается и вовсе четверо.

Обе мои подруги почему-то остановились и уставились на меня. Первой не выдержала Маша:

— Ты что, собираешься объединяться с ним в насильничью шайку? Учти, я не согласна, так что вас не четверо, а трое.

— А по-моему, она призывает нас его изнасиловать, — возразила Настя. — И мотивирует это тем, что нас в полтора раза больше, чем для этого необходимо. Общение с преступниками типа Леши явно не доводит до добра.

Я фыркнула:

— С чего ты взяла? Я вовсе не то имела в виду. Ты ведь сама сказала, что для изнасилования необходимы двое. Насильник и жертва. И никаких свидетелей. А так как нас много, то бояться нечего.

— Ты какдитя! — всплеснула руками Настя. — Двое мужчин необходимы, понимаешь? Потому что с одним сильно разъяренная женщина сумеет справиться. Так пишут американские книги по самообороне.

— Тем более, бояться нечего, — сделала вывод Маша. — К тому же мы уже у метро.

Однако даже ее спокойствие было несколько поколеблено, когда, выйдя на моей станции, мы обнаружили все ту же загадочную фигуру, следующую за нами в отдалении. С присущим ей оптимизмом Маша предположила:

— А может, это Леша? Решил тайком проследить, чтобы ты благополучно добралась домой?

— Тебе крупно повезло, что мы поехали с тобой, — сообщила Настя. — А не то ты бы плохо кончила.

— А не то я переночевала бы у Маши, — парировала я. — И вообще, что-то не верю я в его нападение. Лучшего места, чем тот переулок, по пути больше не встретится.

— Но он-то этого не знает, — мудро заметила Маша.

— Он ждет, когда мы с тобой расстанемся, — присовокупила вторая моя подруга. — Может, рассчитывает на подъезд. Такие дела обычно делаются в подъезде.

— А почему вы считаете, — возмутилась я, — что он охотится за мной? Почему не за кем-нибудь из вас? Я ведь не в белом пальто.

У меня был период, когда мне просто невозможно было пройти вечером по улице, чтобы ко мне не пристали, и лишь эмпирическим путем я сумела открыть: мощный заряд сексапила объясняется белым синтетическим пальто, бросающимся в глаза в темноте. Пальто было презентовано маме, и сексапил исчез. Точнее, он перешел к маме, но она не выходила по ночам, к тому же ловчее меня умела отваживать пьяных ухажеров. В крайнем случае она всегда могла продемонстрировать им пенсионную книжку.

Мои подруги опешили.

— Наверное, это из-за собаки Баскервилей и инопланетян, — сделала вывод Маша. — Из-за них мы привыкли, что с тобой может что-нибудь этакое случиться.

— Точно, — согласилась Настя. — Это наверняка инопланетянин! Обиделся, что ты обещала ему калькулятор с туфлями, а сама не отдала. Вот и затаил.

— Что? — уточнила я.

— Зло.

Это мне не понравилось:

— Так, может, мне их отдать? У меня все с собой.

Я остановилась, девчонки тоже. И тип тоже — за компанию. Я сделала шаг назад. И он тоже, черт побери!.. Небородатый, а ведет себя, собака, в точности как бородатый!.. Что мне, бежать за ним, что ли? Как Даше за ее бандитом? У меня, слава богу, нет радикулита, зато сапоги сильно хлюпают. А этот выглядит спортивным. Наверняка не догоню, только нос расквашу. В смысле: себе. В конце концов, кому нужны эти бандитские трофеи, ему или мне?

В результате мы не без душевного трепета зашли в подъезд, а субъект благородно остался снаружи. Не напал! Я всегда верила в силу коллектива. Что он мог сделать против нас один, правда?

Не успели мы напиться чаю, как раздался телефонный звонок. Я вздрогнула, а зря. Звонил Леша, сообщить, что завтра мы встретимся в театре. Едва я положила трубку, как послышался новый звонок. Я, настроенная на то, что Леша забыл мне что-то передать, произнесла «да?» самым что ни на есть милым тоном.

— Значит, вы решили враждовать? — нервно ответил мне мужской голос.

— Нет, — поспешно открестилась я, — я решила дружить. Что вы!

— Тогда почему вы не подошли?

— Потому что вы быстро убежали. А у меня очень разношенные сапоги, в них попробуй кого догони, — открыла тайну я, мечтая хоть как-то оправдаться. А то кто знает, как среагируют злые инопланетяне? Может, в отместку покусятся на холодильник? Нет, этого я не переживу! Надо быть с ними поделикатней.

Инопланетянин среагировал странно. Он явно опешил и не нашел что возразить. Вот как ловко я обращаюсь с бандитами! После студентов меня ничем уже не смутишь.

— Значит, завтра, — опомнился, наконец, мой собеседник. — И все обсудим.