Деньги, банковский кредит и экономичские циклы

3 Теорема о невозможности социализма и ее приложение к центральному банку

В главе 2 было показано, что на протяжении истории центральные банки появлялись не как результат стихийных, эволюционных процессов на свободном рынке, а как следствие сознательного вмешательства государства в банковский сектор. Мотивы учреждения центрального банка восходят к неспособности властей адекватно определить права собственности вкладчиков и эффективно защитить их. Иными словами, к неспособности властей положить конец несанкционированному использованию банкирами средств клиентов, доверивших им свои вклады. Именно это открыло дорогу банковской деятельности с частичным резервированием, которая, как мы видели, позволила банкирам создавать новые денежные инструменты ex nihilo, обеспечивая им огромные прибыли. Мы уже изучили разрушительное воздействие, оказываемое такой банковской практикой на экономическую структуру (ошибочные инвестиции, жестокие кризисы и спады), которое, по идее, должно было бы заставить правительства предпринять всемерные усилия для того, чтобы обеспечить наконец соблюдение традиционных принципов права (требование 100 %-ного резервирования по вкладам до востребования). Однако история показывает, что вместо того, чтобы всеми силами добиваться соответствия банковской практики требованиям закона, правительства были первыми, кто воспользовался преимуществами такого типа банковского дела, предоставляя банкам множество привилегий. Пытаясь справиться с постоянными трудностями при сборе налогов, вызванными их собственным финансовым легкомыслием, правительства не только легализовали частичное резервирование в банковском деле путем предоставления соответствующих привилегий, но постоянно стремились извлечь выгоды из такой организации банковского дела, либо требуя, чтобы созданные из ничего ссуды направлялись им самим, либо напрямую подчиняя себе все или часть банковских операций, привлекательных частичным резервированием.

В свою очередь, частные банкиры, разумеется, заметили, что их отрасль характеризуется периодическими паниками и кризисами ликвидности, прерывающими столь доходные банковские операции. Поэтому частные банкиры были в первых рядах тех, кто требовал учреждения центрального банка, который в качестве кредитора последней инстанции мог бы гарантировать им выживание в трудные времена. Таким образом, интересы частных банкиров совпали с интересами государства и его центрального банка. Образовался симбиоз этих двух сил. Государство получило легкий способ финансировать свои расходы — посредством заимствований и инфляции; причем издержки этого способа прошли мимо внимания граждан, которые поначалу не несли дополнительного налогового бремени. Частные банкиры, со своей стороны, радостно встретили возникновение центрального банка с его правилами, поскольку понимали, что без поддержки официального института, предоставляющего ликвидность, когда случаются «неизбежные» банковские кризисы и начинается болезненный экономический спад, вся система их бизнеса неминуемо рухнет.

Итак, вслед за Верой Смит мы можем заключить, что центральный банк не является стихийным результатом рыночных процессов. Напротив, он был принудительно навязан государством, преследовавшим вполне определенные цели (в частности, облегчение финансирования государственных расходов и организация мер инфляционистской политики, которая всегда пользовалась популярностью). Все это неизменно получало поддержку частных банкиров, которые в этой сфере всегда действовали как сообщники государства [676] .

676

«Центральный банк не является естественным порождением развития банковского дела. Напротив, центральные банки насаждались извне волей государства. Именно этот факт стал причиной разительных отклонений в развитии общей структуры денег и кредита, которые проявились в условиях централизации, по сравнению с тем, что произошло бы при свободной системе в отсутствие государственного покровительства».

(Смит В. Происхождение центральных банков. С. 246).

Здесь мы поддерживаем гипотезу проф. Чарльза Гудхарта (см. прим. 73), который считал появление центрального банка естественным следствием перехода от товарных денег к фидуциарной денежной системе. С одной оговоркой: мы не считаем этот переход стихийным результатом работы рынка. Наоборот, он явился неизбежным следствием нарушения традиционных принципов права (поддержание 100 %-ного резерва против вкладов до востребования). Такое нарушение существенно сказывается на функционировании любого свободного рынка. Единственная серьезная ошибка, которую мы можем найти у Веры Смит, — неспособность автора признать, что система центрального банка представляет собой логическое и неизбежное следствие постепенного и скрытого внедрения банкирами частичного резервирования (исторически это внедрение было осуществлено в союзе с правительством). К большому сожалению, В. Смит не уделила достаточно внимания предложениям о 100 %-ном резервировании, которые циркулировали в то время, когда она писала свою книгу. В противном случае она бы поняла, что настоящая свобода банковской деятельности требует восстановления 100 %-ного резервирования вкладов до востребования. Как мы увидим ниже, многие сегодняшние сторонники свободной банковской деятельности совершают ту же ошибку.

Выше мы показали исторические обстоятельства возникновения центральных банков. Основой их появления стали совместные усилия и совпадение интересов двух сил, как правило, правительства и банкиров. Этим объясняется «взаимопонимание» и «сотрудничество» вышеупомянутых институтов. Сегодня эти особые отношения с некоторыми незначительными вариациями, очевидно, наличествуют во всех западных странах и почти во всех ситуациях. Выживание частных банков гарантируется центральным банком — таким образом, это учреждение, а в конечном счете само правительство осуществляют тщательный надзор, а также политический и экономический контроль над банками. Более того, во всех странах центральный банк претендует на руководство денежно-кредитной политикой, имея в виду достижение определенных целей экономической политики. В следующем разделе мы проанализируем причины, по которым проведение центральным банком ответственной денежно-кредитной политики, не порождающей серьезных искажений и потрясений в экономике, невозможно [677] .

677

Классической работой по эволюции центральных банков является книга Чарльза Гудхарта: Goodhat, Charles. The Evolution of Central Banks, 2nd ed. (Cambridge, Mass.: MIT Press, 1990), esp. pp. 85–103. Краткий и полезный очерк истории возникновения и развития центральных банков см.: Tedde de Luca, El Banco de San Carlos, 1782–1822, pp. 99ff. Рамон Сантильяна приводит замечательный рассказ о том, как центральный банк Испании, организованный в XIX в. для преодоления текущих затруднений с финансированием государственного бюджета, был вынужден постоянно злоупотреблять привилегией в деле создания денег (банкнот и депозитов), которой пользовалась банковская система, организованная на началах частичного резервирования. См.: Ram'on Santillana, Memoria hist'orica sobre las bancos Nacional de San Carlos, Espa~nol de San Fernando, Isabell II, Nuevo de San Fernando, y de Espa~na (reedici'on del Banco de Espa~na (Madrid, 1982), esp. p. 1, 3,132, 236, 237).

Теория невозможности общественной координации, основанной на институциональном вмешательстве или на несоблюдении традиционных принципов права

В одной из своих книг автор предпринял попытку обосновать тезис о том, что социализмом следует считать любую систему институциональной агрессии против свободного предпринимательства [678] . Такая агрессия может осуществляться в форме прямого физического насилия (или угрозы его применения) со стороны государственных органов или в форме привилегий, которыми наделяются определенные социальные группы (профсоюзы, банкиры и т. п.). Используя эти привилегии, указанные группы могут, пользуясь поддержкой государства, не соблюдать традиционные принципы права. Попытка обеспечить общественную координацию посредством институционального вмешательства представляет собой интеллектуальную ошибку, поскольку для агента, осуществляющего агрессию этого типа (центрального планового бюро), теоретически невозможно получить информацию, необходимую для обеспечения общественной координации посредством его указов [679] . Ниже мы приводим четыре причины, по которым это положение является истинным. Во-первых, агентство не в состоянии постоянно собирать гигантские объемы практической информации, имеющейся в сознании различных человеческих существ. Во-вторых, субъективный, практический, неявный и невербальный характер большей части необходимой информации препятствует ее передаче в центральный орган. В-третьих, в принципе не может быть передана та информация, которой действующие индивиды еще не располагают и которая, возникая в ходе функционирования свободного рынка, сама является продуктом законных предпринимательских решений. Наконец, в-четвертых, вмешательство в действия предпринимателей не позволяет им генерировать информацию, необходимую для общественной координации.

678

См.: Jes'us Heurta de Soto, Socialismo, c'alculo econ'omico y funciyn empresarial, p. 87. См. также: Jes'us Huerta de Soto, Economic Analysis of Socialism, in Meijer, Gerrit, ed. New Perspectives on Austrian Economics (London and New York: Routledge, 1995), ch. 14.

679

Jes'us Huerta de Soto, Socialismo, c'alculo econ'omico y funci'on empresarial, p. 95.

Это — суть аргументов, которые в 1920 г. Мизес привел в доказательство невозможности социализма и невозможности — на более общем уровне — успешного государственного вмешательства в экономику. Эта аргументация является теоретическим объяснением краха экономик стран Восточного блока, а также объяснением растущих трудностей, нарушений механизмов адаптации и неэффективности, которые так характерны для современного интервенционистского социального государства (wefare state).

Аналогично предоставление привилегий, вступающих в конфликт с традиционными принципами права, мешает общественному сотрудничеству выполнять функции координации поведения различных лиц, действующих в обществе. Традиционные принципы права являются жизненно необходимыми для того, чтобы предпринимательство ненасильственным образом выполняло свои координирующие функции. Систематическое нарушение этих принципов затрудняет реализацию предпринимательских замыслов и передачу информации, необходимой для координации между членами общества. Если эти принципы не уважаются, то ошибочность актов взаимного приспособления, оставаясь какое-то время скрытой, ведет к систематическому ухудшению ситуации [680] .

680

Подробный анализ вышеизложенных теоретических аспектов см. в первых трех главах книги: Уэрта де Сото X. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция (с. 25–176).

Систематическая угроза силового вмешательства государства в жизнь общества (принуждение) и разрушение традиционных принципов права посредством наделения привилегиями приводят к усилению общественной рассогласованности во всех сферах и на всех уровнях, затронутых упомянутым вмешательством и привилегиями. На самом деле и принуждение, и привилегии способствуют искажению информации и стимулируют безответственное поведение. И принуждение, и привилегии ведут к появлению у индивидов общественных привычек, выходящих за рамки закона, способствуют расцвету подпольной экономической деятельности и ответственны за возникновение и поддержание в обществе всех типов рассогласованности и всех типов конфликтов.

Приложение теоремы о невозможности социализма к центральному банку и банковской системе с частичным резервированием

Одно из центральных утверждений этой книги состоит в том, что общая теорема о невозможности социализма и разработанный австрийской школой метод анализа нарушений механизмов общественной координации (являющейся неизбежным следствием институционального принуждения и предоставления привилегий, вступающих в конфликт с правом) напрямую применимы для исследования современной финансово-банковской системы. Основу современной банковской системы составляют частные банки, действующие на началах частичного резервирования и контролируемые официальным учреждением (центральным банком), сегодня являющимся архитектором денежной политики.

В основе современной финансово-банковской системы рыночной экономики лежит систематическое принуждение, направленное против свободного предпринимательства в финансовом секторе и наделяющее частные банки привилегиями, которые противоречат традиционным принципам права и позволяют этим банкам вести операции с частичным резервированием.

Здесь нет необходимости углубляться в юридическую природу «ненавистных привилегий», делающих возможным частичное резервирование, — этот аспект детально исследован нами в первых трех главах настоящей книги. В финансово-банковской сфере систематическое принуждение осуществляется посредством законодательства об узаконенном платежном средстве, обязывающего участников [добровольных обменов] в качестве средства обмена принимать денежную единицу, эмитируемую центральным банком, обладающим соответствующей монополией [681] . Институциональное принуждение со стороны центрального банка проявляется также во всеобъемлющей паутине административного банковского законодательства, созданной в целях контроля за банковскими операциями и — на макроэкономическом уровне — для целей формулирования и проведения в жизнь мер денежной политики [682] .

681

См., например, статью 15 Устава Банка Испании в редакции 13/1994 от 13.07:

«Банк Испании обладает исключительным правом на эмиссию банкнот „песета“, которые вне зависимости от того, что установлено настоящим Уставом в отношении чеканки монет, являются единственным законным платежным средством, принимаемым полностью и в любых количествах для погашения долгов на территории Испании».

(Bolet'in Official del Estado de 2 de Julio de 1994, p. 15404 (курсив мой. — У. de С.)).

После присоединения Испании к европейскому Экономическому и монетарному союзу 1 января 2002 г. песета и Банк Испании были заменены соответственно на евро и Европейский центральный банк.

682

См., напр., общий перечень обязанностей центрального банка, содержащийся в статье 7 вышеупомянутого Устава Банка Испании.

Трудно не согласиться с тем, что «банковская система организована таким способом, который в значительно большей степени соответствует социалистической, нежели рыночной экономике» [683] . Таким образом, в сфере банковского дела и кредита наша ситуация весьма близка к той, что существовала в странах бывшего Восточного блока, пытавшихся координировать свои экономические решения и процессы посредством системы централизованного планирования. Иными словами, в кредитном и банковском секторах рыночных экономик сегодня широко распространено «централизованное планирование». Понятно, что именно в этих секторах мы наблюдаем те же самые проявления рассогласованности и неэффективности, которые являются проклятьем социалистических экономик. Рассмотрим три различные формы государственного вмешательства и/или привилегий в банковской сфере. Теорема о невозможности социализма применима к каждой из них, а именно: (а) к наиболее широко распространенному случаю центрального банка как надзорного органа банковской системы с частичным резервированием; (б) к случаю центрального банка и регулируемой им системы частных банков со 100 %-ным резервированием и, наконец, (в) к случаю свободной банковской деятельности (без центрального банка и соответствующего регулирования), в которой, тем не менее, существует привилегия, дающая право на поддержание недостаточных — частичных — резервов.

683

См. статью нашей студентки Елены Сузмацян-Вентура: Elena Souzmatzian Ventura, «?Puede la intervenci'on gubernamental evitar las crisis bancarias?» Revista de la Superintendencia de bancos y otras instituciones financieras 1 (April — June 1994): 66–87. Елена Сузмацян отмечает, что хотя наблюдение о наличии у современной банковской системы многих черт, присущих институтам социалистической директивной экономики, может вначале озадачить, однако по минимальном размышлении этот вывод легко принять, если вспомнить, что: (а) система в целом основана на монополии государства в сфере денежного обращения; (б) система базируется на привилегиях, позволяющих банкам создавать кредиты из ничего посредством поддержания лишь части резервов, необходимых для погашения вкладов; (в) управление системой в целом осуществляет центральный банк — независимое агентство, регулирующее денежную сферу и выступающее по отношению к финансам как настоящий планирующий орган; (г) с юридической точки зрения важнейший принцип, применяемый к государственному управлению, а именно, что государственные органы должны ограничиваться исполнением предписанных функций, в равной мере применяется и к банкам, что противоречит правовому положению частных компаний из других секторов экономики, действующих на основе принципа «можно делать все, что не запрещено»; (д) банки исключены из обычного законодательства о банкротстве, являющегося частью торгового права, и регулируются вместо этого административными процедурами, такими как вмешательство государства, смена управляющих и т. п.; (е) банкротства банков предотвращаются путем экстернализации последствий банковских кризисов ликвидности — издержки тем самым перекладываются на всех граждан страны посредством ссуд центрального банка [частным банкам], выдаваемых под нулевой процент, или невозвращаемых перечислений из фонда гарантирования вкладов [в России — «фонд страхования вкладов». — Науч. ред.]\ (ж) к банкам применяется огромный и запутанный массив регулятивных актов, напоминающих те, которые регулируют деятельность правительственных органов [о различии между собственно законами как частью права и законами, регулирующими деятельность правительства как организации, см.: Хайек Ф. Право, законодательство и свобода. М.: ИРИСЭН, 2006. С. 113–163. — Науч. ред.]; (з) вмешательство государства в банковские кризисы весьма в малой степени является предметом [общественного] контроля либо не контролируется вовсе. Во многих случаях меры такого вмешательства имеют характер ad hoc и не соответствуют критериям рациональности и эффективности.