Деньги не пахнут

Я решил перерезать её первым.

— Ну, выкладывайте, — сказал, мягко улыбнувшись. — Что-то случилось?

— Обычно в первый день вас заставляют решать четыре кадровых задачи? — прищурился, вглядываясь в её лицо.

— Нет, это совершенно ненормальная ситуация, — Лилиана тяжело выдохнула, словно сбрасывая груз с плеч.

— Так и думал, — пробормотал, глядя на её аккуратно собранные волосы, чуть растрёпанные от спешки.

— Такого раньше никогда не было, — продолжила она, слегка сжав губы. — Запросы сыпятся с самого утра. Я уже разослала больше тридцати отказов!

— Это всё запросы от управляющих директоров?

Она резко подняла на меня глаза, и зрачки её расширились, будто от внезапной вспышки света.

Этой реакции было достаточно.

— Откуда вы знаете?

— Они сказали, что моим графиком управляет отдел кадров. А сегодня понедельник.

— Что?

В её голосе прозвучала нота растерянности.

Чуть улыбнулся.

Каждый понедельник во всех отделах проходят еженедельные совещания. Они длятся час — с девяти до десяти утра.

А все кадровые задачи уже были закрыты к десяти. Значит, кто-то координировал мой график именно в этот промежуток, параллельно с совещанием. И такой приказ может отдать только один человек.

Тот, кто обладает властью подписывать решения о приёме на работу даже в разгар совещания.

Самый высокопоставленный управляющий директор департамента.

— Итак, в итоге, у меня образовался график, который заставляет меня работать на износ, верно? Отказать доктору в его просьбе — дело неблагодарное.

— Да уж…, — её голос стал тише, словно ветер притих перед дождём.

— Я не жалуюсь. На их месте поступил бы так же.

Лилиана чуть усмехнулась, но в её усмешке слышалась усталость.

— Фух…. Ты очень быстро всё просчитал.

— Любой бы пришёл к такому выводу.

Но на самом деле, увидел ещё больше. Все эти спциальсты, которые сейчас гоняются за мной, — соперники Пирса. Откуда это знаю? Да просто потому, что никто не дергается ради дружбы. Та скорость, с которой они меня рвут на части, — это явная конкуренция.

— Это всё, что ты хотела сказать? У меня скоро встреча.

Я уже повернулся, собираясь уйти, но…

— Господин Платонов, — её голос стал твёрдым, как лёд на мартовской реке.

Я замер. Она смотрела прямо в глаза, решительно, даже вызов в её взгляде промелькнул.

— А что, если нам отменить это пари?

Моргнул. Что? О чём она вообще?

— Почему бы вам не поговорить с мистером Пирсом серьёзно?

Рассмеялся тихо, безрадостно.

— Да ладно. Если его разозлю, то первым сгорю именно я.

— Вы не понимаете, господин Платонов. Это пари совсем не на руку.

— Для кого?

Она замялась. Да, видно, что её это гложет.

Вы застряли посередине, пытаясь угодить всем, Лилиана?

Неожиданно она вздохнула, словно признавая поражение:

— Да, это правда. Мне тяжело. Эти ежедневные требования врачей… они сжигают всё моё время. Я даже основную работу толком не делаю. Но и для вас, господин Платонов, это ничем хорошим не кончится.

Её голос дрогнул, но она продолжила:

— Сегодня утром мне позвонил один из терапевтов — и буквально сорвался. Если так пойдёт дальше, вы можете никогда не попасть в то отделение, о котором мечтаете.

Она замолчала, и на секунду повисла тишина, в которой слышалось лишь далёкое гудение кондиционеров и приглушённые голоса сотрудников за перегородкой.

— Давайте будем честны, — её голос прозвучал мягко, почти ласково, но с холодком под тонкой кожей слов. — Всё это внимание… оно ведь не только из-за ваших умений, правда? Когда ожидания задирают слишком высоко — разочарование становится неизбежным.

Она слегка наклонилась вперёд, запах её парфюма, что-то с горьковатой ноткой цитруса и едва уловимым мускусом, коснулся моего лица.

— Для них это лишь забава, — её глаза блеснули как стёкла витрин под дождём. — А вы для них всего лишь скаковая лошадь. Они ставят на ваш проигрыш, Сергей Платонов. Вы же не хотите выставить себя посмешищем?

Невольно усмехнулся. Миленькая попытка напугать меня — словно котёнок с арматурой.

— И вовсе не собираюсь отменять пари.

— Почему? — в её голосе звякнула тонкая сталь, как лезвие ножа по фарфору.

— Если и правда лошадь, то представьте: ипподром уже полон визжащих зрителей, они сделали ставки, сжали купоны в мокрых ладонях. И вот вдруг — забег отменяют. По вине лошади?

Она замолчала, прикусив губу.

Да, тогда был бы тем самым скучным типом, который разрушил бы чужой праздник. Это худший сценарий из всех возможных.

— Раз уж началось, доведу всё до логического до конца. Каким бы он ни был, — сказал спокойно, чувствуя, как от собственных слов по коже прошёл лёгкий морозец.

— Фух… ладно, — Лилиана выдохнула с досадой, как будто с её плеч свалился груз, а на сердце остался осадок.

В тот миг ощутил лёгкий укол вины, будто наступил на чью-то детскую игрушку в темноте.

— Не хмурься, — попытался приободрить её искренне.

Но Лилиана прищурилась, глядя исподлобья, и чуть вскинула подбородок:

— Каков твой угол зрения?

— Мой ракурс? — вскинул брови.

— Тогда почему ты улыбаешься?

— Просто… смех на пустом месте. Подумал о том, сколько работы впереди, — пожал плечами, и в этот момент чувствовал, как рубашка липнет к спине от напряжения.

Она ничего не ответила. Только этот взгляд, пронзительный и молчаливый, словно игла под ногтем.

— Не смотри так. Я всего лишь плохой аналитик, застрявший в этом бардаке, — выдавил, опуская глаза.

— Ладно… мне пора. Встреча, — бросила ей.

Это было враньё. Никакой встречи не было. До следующей было ещё полчаса.

Мне просто нужно было время, чтобы обдумать стратегию.

В отдел возвращаться не хотелось. Не знаю почему, но был уверен: Лилиана вернётся с новой попыткой отговорить меня.