Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики

Страны с самым высоким уровнем неравенства, как правило, недостаточно инвестируют в государственные услуги – экономист Джон Кеннет Гэлбрейт однажды назвал это явление «частное изобилие и общественная нищета» [16] ²⁴. В Рио-де-Жанейро из окон шикарных отелей, выстроившихся вдоль пляжа Ипанемы, хорошо видны охваченные преступностью фавелы. В Кейптауне жители городских особняков пользуются частными генераторами, частным транспортом, услугами частных преподавателей и частной охраны, а обитатели лачуг вынуждены мириться с регулярными перебоями в электроснабжении, опаздывающими поездами, проблемными школами и ежегодной статистикой убийств на уровне 1 : 1500. Самые богатые семьи Дели могут похвастаться полным штатом прислуги, но уровень загрязнения воздуха в этом городе – один из худших в мире.

16

 Цит. по: Гэлбрейт Джон Кеннет

. Общество изобилия / Пер. с англ. под науч. ред. С. Д. Бодрунова. М.: Олимп-Бизнес, 2018. С. xvi.

Разрыв в уровне благосостояния в Рио-де-Жанейро: плавательные бассейны рядом с трущобами

Экономика спорта

Спорт составляет менее 1 % мировой экономики, но он, словно модель в миниатюре, позволяет лучше понять принципы экономического поведения²⁵. Экономика спорта началась с попытки проанализировать бейсбол как рынок труда в 1950-х годах, а бурный рост этой дисциплины произошел на рубеже тысячелетий и был отмечен появлением в 2000 году издания Journal of Sports Economics.

Структура рынка имеет значение. Проблема монопольной власти в спорте стоит еще острее, чем в обычной экономике. Мало кто из фанатов захочет смотреть игру, исход которой понятен заранее. Чтобы поддерживать конкурентный баланс, в спортивных кодексах во многих случаях прописана необходимость делить доходы, ограничивать заработки и при подборе игроков на следующий сезон отдавать предпочтение командам из нижней части списка.

Спорт представляет собой удобную лабораторию для изучения расовой предвзятости: исследование, проведенное среди баскетбольных судей НБА, выявило, что они назначают больше персональных фолов игрокам другой расы²⁶. Спорт также позволил получить важные сведения о влиянии затяжного COVID на организм. При наблюдении за европейскими футболистами в течение сезона до появления вакцин было обнаружено, что те из них, кто заразился COVID, показывали заметно худшие результаты. Даже через восемь месяцев после болезни эти молодые спортсмены делали на 5 % меньше передач, чем их товарищи по команде, не болевшие COVID²⁷.

Спорт – это арена, на которой люди реагируют на стимулы, созданные правилами (даже если это противоречит духу честной игры)²⁸. На Олимпийских играх 2012 года в соревнованиях по женскому парному бадминтону четыре команды были дисквалифицированы за попытку проиграть ранние матчи, чтобы добиться ничьей с лучшими результатами в плей-офф турнира. Стимулы есть везде.

Когда соревнуются две примерно равные команды, посещаемость матча растет

Горячие рынки, раскаленная планета

В начале 2000 года сайт pets.com разместил у себя рекламу Суперкубка стоимостью $1 млн с его символом-талисманом в виде перчаточной куклы, а также провел первичное публичное размещение акций, в результате которого было собрано $82 млн. К концу года цена одной акции упала с $11 до $0,19. Как оказалось, компания проводила весьма продуманную маркетинговую стратегию, но ее бизнес-стратегия заключалась в продаже собачьего корма и наполнителей для кошачьих туалетов по ценам значительно ниже себестоимости. Это означало, что чем больше клиентов привлекал сайт pets.com, тем больше денег он терял. В том году pets.com стал символом технологического краха.

За предыдущее десятилетие интернет стремительно вырос. Этап Web 1.0 ознаменовался развитием поисковых систем и возможностей для обмена файлами, появлением правительственных сайтов и ростом коммерческой деятельности. К концу ХХ века число интернет-пользователей во всем мире ежегодно удваивалось¹. Некоторые компании, такие как Google и Amazon, продолжали доминировать в своих отраслях. Другие, например pets.com, eToys, GeoCities, Webvan и garden.com, не смогли принести достаточно доходов, чтобы удовлетворить своих инвесторов.

Лопнувший технологический пузырь в США (как и случившийся за несколько лет до этого финансовый кризис в Азии) повлек за собой не глобальный, а лишь региональный спад. После своего пика в 2000 году высокотехнологичный рынок акций NASDAQ упал на 78 %, а террористические атаки в сентябре 2001-го способствовали затягиванию спада. Тем не менее рецессия была относительно недолгой, а рост безработицы – относительно скромным. Многие страны, в том числе Великобритания, Канада и Австралия, сумели полностью избежать рецессии.

В 2002 году Нобелевскую премию по экономике получил Дэниел Канеман из Принстонского университета за работу, посвященную поведенческой экономике. Премия по экономике не входила в число первоначальных Нобелевских премий – ее начали присуждать только в 1969 году по инициативе и на средства Центрального банка Швеции, учредившего эту премию в честь своего трехсотлетнего юбилея. Не экономистам может показаться, что эта Нобелевская премия не вполне настоящая, однако для экономистов это высочайшая честь в профессии.

Канеман – психолог и в своих работах демонстрирует, как человек систематически отклоняется от стандартной рациональной модели Homo Economicus. У вас в 8000 раз больше шансов умереть от укуса комара, чем от укуса акулы, и в 4000 раз больше шансов погибнуть в автокатастрофе, чем в авиакатастрофе². Но многие люди боятся акул и самолетов гораздо сильнее, чем комаров и автомобилей. Мы впустую тратим деньги на игровые автоматы вместо того, чтобы откладывать их на пенсию. Рестораны заставляют нас тратить больше, включая в меню дорогие блюда, по сравнению с которыми стоимость остальных блюд начинает казаться нам вполне разумной. Интернет-магазины обманывают нас, заставляя совершать ненужные покупки посредством ограниченных по времени «мгновенных сделок». По ночам мы регулярно засиживаемся допоздна, потому что, как заметил однажды комик Джерри Сайнфелд, «даже если ты поспишь всего пять часов, это будет проблема “утреннего парня”».

Совместно с Амосом Тверски (который тоже получил бы Нобелевскую премию, если бы не скончался в 1996 году) Канеман вывел поведенческую экономику из области отдельных любопытных наблюдений и способствовал ее включению в общую теорию принятия решений. Мозг, утверждает Канеман, использует две «системы»³. Система 1 – быстрая, инстинктивная и эмоциональная. Она предрасположена к поведенческим искажениям. Например, так называемая предвзятость привязки означает, что люди с большей вероятностью купят товар со скидкой, если на ценнике указана первоначальная, более высокая цена. А ошибка планирования – это типичный проект ремонта кухни, в конечном итоге обходящийся вдвое дороже, чем изначально предполагалось. Система 1 включается, когда мы формируем поспешные суждения или действуем исходя из предыдущего эмпирического опыта, и она склонна к предвзятости.

Система 2 более рациональная, но и более медленная. При умножении 2 x 2 мы используем Систему 1. При умножении 17 x 24 мы используем Систему 2. Это действие требует от нас больше усилий и, как правило, больше рациональности. Если вы покупаете стиральную машину и хотите сделать оптимальный выбор, вам стоит задействовать Систему 2. Смысл работы Канемана не в том, что мы должны всегда быть расчетливыми и рациональными и скрупулезно взвешивать каждое свое решение – скорее она помогает нам увидеть, в каких случаях наши поведенческие предубеждения приводят нас к совершению дорогостоящих ошибок. Сегодня поведенческую экономику преподают студентам в рамках общего курса экономической науки, и ее выводы особенно важны, когда мы изучаем, как люди идут на риск и покупают страховку, как мы сопоставляем будущее с настоящим и как нас можно «подтолкнуть» к более выгодным решениям.

Одно из самых важных решений, которые предстоит принять человечеству, связано с глобальным потеплением. В 2005 году британское правительство поручило экономисту Николасу Стерну написать доклад об экономике изменения климата. Выпущенный в следующем году доклад Стерна стал одним из самых значительных экономических отчетов об изменении климата, когда-либо написанных. Концепция экстерналий (внешних факторов) была давно знакома экономистам благодаря написанной почти за сто лет до этого работе Артура Пигу из Кембриджа. Представьте, что рядом с прачечной расположена испускающая клубы грязного дыма фабрика, и когда она работает, на свежевыстиранные простыни оседает сажа. Это пример недостатка рынка, поскольку фабрика не возмещает те затраты, которые из-за нее несет прачечная. Самый простой способ решить эту проблему – запретить строить загрязняющие окружающую среду фабрики рядом с прачечными (или наоборот). В качестве альтернативы правительство могло бы ввести «налог Пигу», размер которого будет равен стоимости ущерба, который фабрика наносит прачечной. Другой экономист, Рональд Коуз, предположил, что если трансакционные издержки окажутся не слишком велики, стороны смогут достичь эффективного компромисса путем переговоров (хотя он признал, что на практике такое случается редко).

В своем докладе Николас Стерн делает вывод, что изменение климата стало крупнейшим недостатком рынка, который когда-либо видел мир. Загрязнение атмосферы углекислым газом привело к огромным социальным издержкам, но у стран, производящих выбросы углекислого газа, почти не было стимулов их сокращать. Если оставить этот вопрос без внимания, утверждает Стерн, изменение климата негативно повлияет на производство продовольствия, доступность чистой воды и здоровье населения. Нехватка воды, наводнения в прибрежных областях и голод могут затронуть сотни миллионов людей, разрушая жизни в масштабах, эквивалентных мировым войнам. Эти затраты, вероятно, будут сопоставимы с ежегодной потерей 5 % мирового дохода в течение всего оставшегося времени – но могут достигать и 20 % глобального дохода ежегодно. В своем докладе Стерн заключает, что, потратив гораздо меньшую сумму – примерно 1 % глобального дохода, – выбросы парниковых газов можно существенно сократить и тем самым добиться смягчения наиболее тяжелых последствий изменения климата. При этом, начав действовать, важно убедиться, что инвестиции, которые неизбежно будут сделаны (в модернизацию производства энергии, обновление транспортных сетей и т. д.), действительно помогают сократить выбросы углекислого газа.