Деревенщина в Пекине 3

— Абсолютно уверен. Учитывая, что базовый функционал уже реализован и протестирован, масштабирование и оптимизация займут разумное количество времени.

— Какова твоя истинная мотивация? Зачем тебе дополнительная нагрузка?

— Честно говоря, мне нужны деньги. Большие деньги.

— На что, если не секрет?

— На стартовый капитал для будущих проектов. Конкретная концепция пока формируется, но для её реализации потребуются существенные ресурсы. Помимо работы в ресторане у меня есть и другие источники дохода, но денег много не бывает.

— Что ж, в роли кризис-специалиста ты себя сегодня проявил. Это замечено.

— Вероятно, это — моя естественная специализация. Лучшая профессиональная ниша определяется природой и естественным развитием событий, — делюсь наблюдениями. — Но, признаться, я начинаю уставать от постоянного кризисного режима: непрерывный адреналин, предельное напряжение, бесконечные переговоры и убеждения. Иногда возникает желание вести более размеренную жизнь. Например, сажать картошку, как у нас в деревне.

— Картошку? — удивляется Минь Бо.

— Это я так, образно. На ней, увы, миллионов не заработать. Хотя некоторые наши соотечественники доказывают обратное. Но я все-таки выбрал другой путь.

Управляющий задумчиво поглаживает подбородок:

— Хорошо, — наконец произносит он. — Я постараюсь согласовать этот вопрос с руководством. Но ты понимаешь, что ответственность в подобном проекте чрезвычайно высока?

— Имею предложение. Я вам верю, в порядочности не сомневаюсь. Предлагаю следующий формат: я разрабатываю и внедряю систему без предварительной оплаты. Когда всё будет функционировать и покажет реальный рост продаж, тогда и произведем расчёт. Причем не с общей выручки, а исключительно с прироста прибыли — с тех самых четырех процентов, которые уже подтверждены в «Горизонте».

Предложение застает Минь Бо врасплох:

— Четыре процента прироста выручки в вечерние часы, с семи до девяти, эквивалентны более чем сорока процентам прироста в утренний период, с одиннадцати до часу дня, — замечает он, демонстрируя глубокое понимание финансовых аспектов ресторанного бизнеса.

— Именно. Поэтому я и предлагаю такую схему.

Менеджер медлит с ответом, задумчиво вращая полупустую чашку чая в руках. Его лицо выражает внутреннюю борьбу — сочетание делового интереса и осторожности:

— Однако есть нюанс, который мы еще не обсудили, — он делает последний глоток чая и ставит чашку на блюдце. — Я не могу согласовывать с руководством неопределенность. В официальном соглашении необходимо указать конкретную сумму вознаграждения.

Контракт с фиксированной суммой, возможно, немного снизит потенциальный заработок. С другой стороны, отсутствие договоренности означает потерю всей возможности.

— Почему бы и нет? Можем определить фиксированную сумму.

— Если я сейчас впишу сумму, учитывающую потенциальный прирост выручки, тогда получится, что слишком конфиденциальная информация попадёт в руки рядового сотрудника. — Он делает небольшую паузу, подчеркивая значимость своих слов. — Ты будешь владеть данными о выторге в часы пиковой нагрузки и совокупном обороте. Это стратегическая коммерческая информация.

— Понимаю ваши опасения. В таком случае предлагаю дополнительное решение: подписать отдельное соглашение о конфиденциальности. Обязуюсь сохранить всю полученную информацию в тайне.

Несмотря на моё предложение, в выражении лица управляющего всё ещё читается неуверенность.

— Если этого недостаточно, я готов предоставить дополнительные гарантии, — продолжаю. — Мы можем привлечь службу безопасности вашей компании, с которой вы взаимодействуете как управляющий. Со своей стороны, могу связаться со знакомыми представителями государственных структур, которые поручатся за мою благонадежность и ответственное отношение к конфиденциальной информации.

Лицо Минь Бо выражает искреннее удивление — брови взлетают вверх, глаза расширяются:

— С кем именно ты предлагаешь связаться?

— У меня есть контакт с офицером Министерства общественной безопасности, а также с сотрудником системы государственной безопасности. Я не могу с абсолютной уверенностью предсказать, какие рекомендации они на мой счёт предоставят, но я готов рискнуть и обратиться к ним за подтверждением моей благонадежности.

— Хм, — только и произносит собеседник.

— К тому же, если прагматично, информация о ежемесячном обороте ресторана уже доступна. Достаточно знать количество официантов в штате и соотношение моей зарплаты к общей кассе. Простые математические вычисления — и приблизительная картина готова. Вам стоит учесть этот момент.

На лице управляющего постепенно проступает понимание, а затем — легкая улыбка. Он откидывается на спинку стула и неожиданно негромко смеется:

— Да, действительно, классический случай — за деревьями не увидел леса. — Его плечи заметно расслабляются, а выражение лица становится более открытым. — Пожалуй. В конце концов, мы делаем выбор между теоретической возможностью утечки информации и абсолютно реальной финансовой выгодой для всей компании. Когда ставишь вопрос в такой плоскости, ответ становится очевидным.

Он делает короткую паузу, словно принимая окончательное решение, и продолжает деловым тоном:

— Хорошо, допустим, мы решили этот вопрос. Теперь меня интересуют конкретные сроки реализации. Сколько времени потребуется на полную имплементацию проекта, включая все шаги?

Вопрос звучит просто, но за ним скрывается огромный пласт технических нюансов.

Мысленно прокручиваю в голове этапы, выстраивая их в логическую последовательность: детальный анализ существующего кода, проектирование масштабируемой архитектуры, способной выдержать пиковые нагрузки, написание дополнительных функциональных модулей, комплексное тестирование при различных сценариях использования, последовательное развёртывание и внедрение на всех ресторанах, и наконец, обучение персонала работе с новым интерфейсом.

Каждый пункт требует времени, причём некоторые зависят от факторов, на которые я не могу повлиять напрямую.

— От двух недель до трёх, — стараюсь быть реалистичным, но не затягивать сроки.

— Можно как-то уменьшить? — спрашивает управляющий. — Максимальный срок, на который я рассчитывал, составляет ровно две недели. У нас есть определённые корпоративные дедлайны, привязанные к квартальной отчётности.

— К сожалению, существует объективное техническое ограничение, — поясняю основной сдерживающий фактор. — Мой текущий ноутбук подходит для учебных задач и повседневной работы, но его процессорная мощность и объём оперативной памяти категорически не справляются с одновременным запуском нескольких сред разработки, тестовых серверов и инструментов для анализа производительности.

— Если мы выделим полторы-две тысячи долларов на приобретение нового ноутбука, насколько существенно можно будет сократить сроки реализации?

Вопрос застаёт меня врасплох. Такой бюджет в корне меняет всю техническую картину.

Современная разработка программного обеспечения действительно требует серьёзных вычислительных ресурсов, особенно когда речь идёт о параллельной работе с несколькими взаимосвязанными компонентами системы. На такую сумму я действительно смогу приобрести мощное железо, которое существенно ускорит все процессы.