Деревенщина в Пекине 3

Злейший враг, не иначе.

Украдкой изучив выражения лиц обеих женщин, он замечает, что они начинают расслабляться. Культурологическая дискуссия выполнила свою функцию — лёд начал таять. Он переводит взгляд на Фэн Ина и берёт инициативу в свои руки:

— Я в курсе всей сложности ведомственных взаимоотношений между вами, — говорит он, обводя взглядом присутствующих. — Позвольте мне промодерировать эту встречу — вы находитесь по разные стороны ведомственного барьера, как ментально, так и организационно. Для меня же вы не являетесь чужими людьми.

Фэн Ин выпрямляется в кресле, его взгляд становится сосредоточенным, словно он готовится к переходу на новый, более серьезный уровень:

— Что натолкнуло тебя на такие размышления?

— Для безопасности полиция всегда представляла собой худшую касту правоохранителей, поскольку за материальные блага у них регулярно проявляется тенденция к отступлению от буквы закона. Поправьте меня, если моё суждение ошибочно.

Хуан Цзяньру и Ши Тин заметно напрягаются, их лица выражают смесь возмущения и смирения — характерная реакция людей, услышавших неприятную, но отчасти справедливую характеристику своей профессии. Они переглядываются, словно безмолвно решая, кто первым возразит.

Однако капитан опережает их:

— Попробуйте ещё сказать, что это не соответствует действительности, — его тон становится более прямолинейным. — Я бы даже не стал смягчать. Иногда, чтобы не сказать «часто», за материальное вознаграждение в рамках уголовного процесса чёрное без труда становится белым.

— Личное персональное мнение, — сдержанно возражает старший лейтенант полиции. — Где подтверждённая статистика?

— Настолько «иногда», что в нашем ведомстве существует целое направление, занимающееся подобными случаями. Самое смешное, что именно нам они далеко не друзья. Я говорю о в своём управлении, — уточняет он для ЛянВэя.

— Если не секрет, почему? — оживляется студент. — Вы же методически с ними вообще… как лев и кит. У вас же не может быть процессуальных конфликтов, вы же не пересекаетесь. Один командир не любит другого? Если секрет — не отвечайте.

— Дело не в личных взаимоотношениях руководителей. Это системное противоречие на методологическом уровне.

— А-а-а.

— Да. Ты не в Штатах. Здесь роль Партии и идеологии далека от нуля. В отличие от них.

Фэн Ин делает глоток кофе и смотрит на полицейских. Женщины сидят с бесстрастными лицами, не выступая полемику.

Капитан продолжает:

— Вы согласитесь, что в рамках уголовного процесса за соответствующее финансовое стимулирование в различных, скажем так, колоритных районах и регионах Китайской Народной Республики чёрное с завидной регулярностью превращается в белое, и наоборот?

Хуан Цзяньру нарушает молчание:

— Вы не будете возражать, если перейдем на «ты»? Возраст примерно одинаковый, разница в званиях в одну звезду.

— Конечно, — кивает Фэн. — Мы тут не для формализма.

— Я тебя услышала и спорить не собираюсь, — продолжает Хуан. — В чем-то даже солидарна с позицией. Но хочу заметить: если когда-нибудь мне доведётся служить в розыске, вот тогда я с готовностью приму твою шпильку в адрес недобросовестной ведомственной практики.

Слова подруги заставляют Ши Тин заметно помрачнеть. Та опускает взгляд, рассматривая узор на поверхности стола:

— Я перевелась из розыска, — напоминает она. — Перевелась за деньги, не буду этого отрицать. Сколько людей — столько судеб, выборов и мнений. Но, находясь на своем нынешнем месте, могу сказать: моя так называемая беспринципность, которая действительно о-очень ценит материальное благополучие, имеет свои жёсткие границы.

— Ши Тин? — подруга красноречиво косится в сторону.

— Есть целый ряд табу, которых я никогда не совершала и набор твёрдых правил, которых я не нарушала. Именно поэтому в итоге ушла из розыска.

— Если можно, — интересуется студент. — В общих чертах. Почему?

— Потому что сделки с совестью там неизбежны. И да, эти сделки как правило хорошо оплачиваются. Я ушла потому, что хотела дистанцироваться от той системы. Не оспариваю общую тенденцию, но не стоит мерить всех одним аршином.

В комнате виснет тишина. Лян Вэй не ожидал, что разговор примет столь личный оборот и вызовет такие откровения.

— Честно говоря, я не предполагал, что дискуссия развернётся столь бурно, — он старается разрядить обстановку. — Я к полицейской системе не имею прямого отношения и многие нюансы мне неизвестны. Думал, всё предельно ясно и однозначно, а реальность, как выясняется, значительно многограннее.

Хуан Цзяньру мягко хлопает его по плечу:

— Не переживай. Если мыслить философски, есть старая поговорка: на наш век глупцов хватит. В первые годы любой сотрудник розыска обычно смотрит на мир через розовые очки. Система пытается встроить его в общий механизм через наставничество. Но нередко молодой специалист идет против большинства именно из-за неизжитого максимализма.

Ши Тин согласно кивает:

— В природе существует механизм саморегуляции. Если случай действительно серьезный, то всегда возникает общественный резонанс в информационном пространстве.

— У нас?!

— Даже у нас. А когда дело приобретает резонансный характер, все потенциальные «помощники» разводят руками — сложившаяся практика. За эти годы сколько высокопоставленных чиновников были приговорены к высшей мере за коррупцию?

— М-м-м.

— Угу. Это и есть единственно возможный результат, когда чьи-то их деяния вызывали широкий общественный резонанс. В случае особо тяжких против личности всё ещё прозрачнее и быстрее — у взяточников всё же есть за спиной миллионы, служащие на первых порах весьма неплохим щитом. Которого как правило лишён обычный маргинал-уголовник.

— Хм.

— Если же дело, напротив, не привлекает особого внимания, — продолжает Хуан Цзяньру мысль подруги, — речь идет о мелкой краже и никакие влиятельные фигуры не затронуты, то именно в таких ситуациях у начинающего сотрудника появляется множество возможностей действовать по справедливости, что многие и делают на заре карьеры. Иногда им даже удается переубедить старших коллег, если в деле задействовано несколько человек.

— Юношеский максимализм, — задумчиво комментирует капитан Фэн, в чьих глазах мелькает что-то похожее на ностальгию. — Эта энергия бьет через край и порой способна сокрушать, казалось бы, непреодолимые преграды.

— Наверняка существует зазор, некая промежуточная зона, — предполагает Лян Вэй, задумчиво потирая подбородок. — Когда случай уже не настолько незначительный, чтобы им занимался начинающий сотрудник, но ещё не достиг уровня, вызывающего общественный резонанс. Получается, что где-то на уровне среднего класса и заканчивается справедливость в системе МВД? Если верить сухой теории?

— Не без этого, — признаёт Хуан. — Я не знаю, что еще добавить. Всё-таки мир действительно не ограничивается черным и белым.