Деревенщина в Пекине 3

Мысленно пересматриваю график проекта. С высокопроизводительным оборудованием компиляция и тестирование будут проходить значительно быстрее, плюс я смогу более эффективно распараллеливать задачи…

— От недели до десяти дней, — отвечаю, чувствуя уверенность в новой оценке. — С адекватными техническими ресурсами многие процессы можно оптимизировать и ускорить.

Лицо управляющего светлеет:

— Отлично. Я улажу формальности с финансовым отделом, — он делает пометку в ежедневнике, выводя на бумаге аккуратные иероглифы дорогой перьевой ручкой.

Занятный стиль. Главное — ничего не сказать вслух.

— Господин Минь, у меня к вам ещё одна просьба.

Управляющий отрывается от ежедневника.

— Когда проект будет успешно завершён и внедрён, — продолжаю, — вы сможете повлиять на повышение моего социального рейтинга через официальную рекомендацию компании? Несколько положительных баллов могли бы упростить некоторые аспекты моей деятельности в будущем.

Управляющий отвечает взглядом удивления, которое быстро сменяется пониманием:

— Большинство молодёжи просят только денег, не задумываясь о стратегических преимуществах в долгосрочной перспективе. Хорошо, после успешного завершения проекта я лично подготовлю корпоративную рекомендацию, — уверенность ответа явно свидетельствует о его реальных полномочиях в вопросе.

Менеджер снова берётся за ручку и делает ещё одну пометку в ежедневнике — на этот раз более длинную.

Глава 17

Минутная стрелка офисных часов неумолимо отсчитывает время, пока я сижу возле двери с табличкой «Старший лейтенант Хуан Цзяньру, отдел оформления». Уже пять минут седьмого, рабочий день Хуан должен был закончиться ровно в шесть, но сквозь плотную дверь доносятся приглушенные голоса.

Нетерпеливо постукиваю пальцами по колену, мысленно перебирая планы на сегодняшний вечер. В спа-центре «Лазурное небо» нас ожидает забронированный приватный сектор с гидромассажными ваннами, купелями с морской водой и сауной.

Кульминацией должен стать парный массаж в отдельном кабинете с видом на ночной город. Но это после совместного времяпровождения, во время которого нам никто не помешает.

Дверь кабинета внезапно распахивается и из него выходят трое мужчин. Их вид выдает привычку к власти — широко расставленные плечи, цепкие взгляды, надменные выражения лиц. Они окидывают меня равнодушным взглядом и не произнося ни слова, направляются к выходу из отделения. Их размеренные шаги эхом отдаются в пустом коридоре.

Что-то в их облике и манере держаться царапает моё сознание. За свою насыщенную жизнь я повидал немало людей, эти трое вызывают стойкое ощущение неприятностей.

Захожу в кабинет Хуан Цзяньру. Она сидит за рабочим столом с таким видом, будто на плечи внезапно опустился невидимый груз. Руки скрещены на груди в классической защитной позе, в глазах читается злость, смешанная с отчаянием.

Даже макияж не может скрыть бледность её лица.

— Что случилось? — подхожу ближе к столу.

Старший лейтенант отводит взгляд в сторону. После тяжёлого вздоха она наконец отвечает:

— Отдала всё, что было, и ещё должна осталась. Нужно сегодня ещё двадцать пять тысяч долларов отвезти под джентльменское согласие.

— А что случилось-то? Объясни, — настаиваю, кивая в сторону двери. — Это связано с теми, кто только что вышел?

Хуан колеблется, словно взвешивая, стоит ли посвящать меня в детали. Её взгляд некоторое время блуждает по кабинету, затем останавливается на мне.

— Это наша внутренняя безопасность, — неохотно начинает она, понизив голос, хотя в кабинете кроме нас никого нет. — Мне подсунули покупателя с хорошо проработанной историей, необходимо было срочно подготовить документы. — Она делает паузу, перебирая в памяти события. — Всё выглядело кристально чисто, но когда я закончила оформление, меня взяли с поличным на получении взятки благодаря скрытой камере в пуговице заявителя.

Хуан Цзяньру качает головой, не веря собственной беспечности.

— И как я только не сообразила? — она закрывает лицо ладонью. — Мне нужно до конца дня найти двадцать пять тысяч долларов. Извини, я сама очень хотела, но в спа мы сегодня не идём.

Вопреки её ожиданиям, меня сейчас куда меньше заботит отмена планов на вечер. Эта ситуация с внутренней безопасностью выглядит до боли знакомой.

Подхожу ближе, замечая, что пальцы Хуан слегка дрожат, когда она пытается достать из ящика стола бутылку воды:

— Успокойся. Даже если ты не отдашь им деньги, они запись никому не передадут. Процессуального окна нет — даже если они попробуют доложить наверх, ничего тебе не будет.

— Очень хочется верить, — отвечает она с грустной неуверенной улыбкой, делая глоток. — Ты мне нравишься несмотря на возраст, а любая женщина на физиологическом уровне хочет иметь возможность положиться на своего мужчину и доверять ему. Но как профессионал своего дела и офицер Министерства внутренних дел, я понимаю нашу разницу в иерархии государственных служб. Извини, — в голосе мелькает тепло.

Отхожу к окну, глядя на вечерний Пекин, где миллионы огней начинают зажигаться в сгущающихся сумерках:

— Был один случай. Не у нас, в другой стране, — начинаю то, чего предпочёл бы не рассказывать. — Проституция там нелегальна, женщин наказывают штрафом — административная ответственность. И то, больше за пьянку и запрещенные вещества, потому что на чистую голову заниматься такой профессией мало кто сможет. Из них — специфика региона. Стресс, психологическая нагрузка, отсутствие счастливой личной жизни. К тому же, страна патриархальных правил — потом замуж выйти очень сложно.

— Замуж выйти проституткам везде сложно. И у нас в том числе, — комментирует Хуан Цзяньру.

— Речь не об этом. Там этот бизнес всегда крышуется уголовным розыском района. А территориальная структура следующая: управление МВД по городу, в том числе центральный уголовный розыск — своего рода элита сыска. А ещё есть в каждом районе районный отдел полиции. Они могут иметь одинаковые звания, но по должности и иерархии сотрудники районного звена стоят ниже. Майор из городского управления, конечно, майору из райотдела может создать серьезные неприятности. Как в армии — вышестоящий штаб всегда имеет приоритет. Возможно объясняю несколько упрощенно, я не полицейский, стараюсь донести информацию наиболее доступным языком.