Деревня

Собравшись с силами, Савицкая поднялась на ноги. Ее качало из стороны в сторону, отяжелевший от сырости рюкзак тянул вниз и, понимая, что далеко с этой ношей не уйти, Катя скинула его со спины и зашвырнула в болото. Послышался едва различимый всплеск, и почти сразу же загрохотало небо.

– Дима, ты как?- Катя бросилась к другу, но замерла в паре метров от него, скривившись от отвращения. Именно с такого расстояния она сумела различить то, что так бережно прижимал к себе Краснов. Подавив первую волну шока, девушка сделала еще один шаг навстречу.- Ты совсем е...анулся что ли?- Проговорила она с откровенным презрением.

– Я нашел ее,- парень развернул потемневший от времени череп в сторону Кати.

– Ты сошел с ума,- прошептала Савицкая.- Выбрось эту пепельницу.

– Ты не понимаешь,- парень протянул руку с черепом вперед.- Вчера я спал вот с этим.- Из его глаз брызнули слезы, но для Кати они остались незаметны.- Я должен его оставить в напоминание.

– В напоминание о чем?

– Что я, как раз, не сошел с ума. Что это произошло на самом деле.

На споры сил совсем не осталось. Савицкая покачала головой и зашагала к лесу.

– Делай, как считаешь нужным. Только, прошу тебя, давай поскорее уберемся из этого места.

Дима снял рюкзак, не глядя, бросил в него череп, и двинулся вслед за подругой.

18

Дойдя до кратера, Штелль объявил привал. Он очутился здесь впервые, но не испытывал и сотой доли той радости, что захлестнула в свое время Баранова.

Пренебрегая безопасностью, они устроились под могучим стволом лиственного дерева. Защищенные с трех сторон от дождя, достали термосы и принялись за чай.

– Надеюсь, молния не ударит в нас,- высказал опасение Дольский, но никто не обратил на его слова внимания.

Дальше предстояло идти на юго-запад. Альберт Рафаилович достал из кармана компас и прикинул направление, прочертив взглядом невидимую прямую линию.

– Почему мы просто не подождали их в лагере?- Не понимал Остроухов.

– Потому что я за вас отвечаю,- ответил профессор.- За каждого. А ребята, похоже, попали в неприятную ситуацию.

– Мы могли бы переждать грозу. Если они в деревне, то до сих пор в ней. В тепле, с крышей над головой...

Штелль не дослушал до конца. Шикнув на парня, он отставил кружку и поднялся на ноги.

– А это что такое?- Рукой указал в сторону разлома.

– Где?- Тут же вскочил Женя, вглядываясь в указанном направлении.

– Да, вот же, на десять часов от холма. Видите?

– Я ничего не вижу,- как ни вглядывался Леонид Иванович, но не различил ровным счетом ничего. Носовым платком протер очки, но эффекта данное мероприятие не возымело.- Хоть убейте.

– Над землей, парит,- дополняя слова жестами, пытался объяснить Альберт Рудольфович.- Вон же. Как вы не видите? Какой-то газ, или что-то в этом роде.

– Кажется, я что-то вижу,- встрепенулся Женя.

– Капли воды преломляются, обтекают со всех сторон. Должно быть, газ бьет ключом, под давлением.

– Нужно взять образцы,- смекнул Дольский.- Это может пролить свет на феномен землетрясения.

– Да, Леонид Иванович, вы правы,- достав из кармана рюкзака две пробирки, Штелль протянул их Остроухову.- Давай, молодежь, твой выход.

– Что нужно делать?- Женя захлопал глазами, перекатывая на ладони стеклянные колбы.

Декан расстегнул еще один карман и вытащил на свет противогаз и резиновые перчатки.

– Зачем вы взяли с собой средства хим защиты?- Парень не понимал, к чему такая осмотрительность, а когда увидел карманный барометр, и вовсе перепугался.

– Потому что твои друзья и твой преподаватель уже два дня как живут в несуществующей деревне. Как подобное могло произойти? Они объелись мухоморов или употребили иные психотропные препараты?

– Ни Дима, ни Катя никогда не стали бы употреблять наркотики. Я их знаю.

– Однако что-то повлияло на них. В этом я практически уверен. Какой-то внешний раздражитель. А попасть в организм он мог только тремя способами: с пищей, с водой и по воздуху.- Декан снова указал на разлом.- И перед нами первый подозреваемый. Нужно взять образцы, и исследовать их по возвращению. Но, до тех пор, пока это вещество не опознано, следует быть крайне осторожными.

Женя нехотя кивнул, убирая пробирки в карман. Сделав три глубоких вдоха, натянул противогаз, а, немного освоившись в нем, двинулся к кратеру.

19

Катя шла к лесу, едва перебирая ногами. Сосредоточившись на одной точке, не замечая ни холода, ни ветра, ни дождя, она полностью отключилась от действительности, делая каждый шаг на автомате. Дима плелся чуть позади, такой же безвольный и обессиленный. Ужасно хотелось пить. Горло пересохло, и при каждой попытке заговорить его пронзали сотни острых иголок. Время от времени парень подставлял под дождь язык, но этого было недостаточно.

Перед глазами стоял родной дом. Теплые пуховые одеяла, горячий, только что сваренный кофе, тарелка густого борща и пушистый кот, трущийся об ноги.

– Так и знал, что поездка ничем хорошим не закончится,- сетовал Краснов, изо всех сил стараясь поспевать за подругой.

Савицкая хмыкнула, не удосужившись даже повернуться. Разговаривать ей хотелось в последнюю очередь. Эти два дня (а, в особенности, сегодняшнее утро) полностью выбили ее из колеи. Мысленно Катя уже послала практику ко всем чертям. А вместе с ней и декана. На данный момент Штелль пугал ее не больше, чем беспородная шавка, привязанная к столбу на соседней улице.

Она не знала, что скажет в лагере по возвращении, не представляла, как вести себя с полицейскими, когда придет время давать показания о смерти Игоря Степановича. В том, что преподаватель мертв, сомнений не оставалось. Они все сошли с ума в этой проклятой деревне, и каждый виноват по-своему. Не стоило оставаться в ней на ночлег, какой бы в том не было нужды.

Гул в голове нарастал. Тело сопротивлялось. Для эффективной работы организма требовалось огромное количество энергии, которой попросту не осталось.

– Ты слышала?- Встревоженно спросил Краснов, вглядываясь в деревья.

Катя отрицательно покачала головой, ни на секунду не сбавляя темп. Ей стало безразлично все, что творилось вокруг. Самое ужасное уже случилось, остальное не имеет значения. Они вернулись в реальный мир, суровый, но рациональный. Мир, в котором люди не появляются перед тобой из ниоткуда, в котором ревность к мертвецу выглядит глупой и несуразной. Мир, в котором твой преподаватель не идет топиться на болото, и в котором из леса не доносятся... выстрелы?