Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Деревянные космолеты (Мир и Верхний Мир - 2)
Шрифт:

До фермы оставалось примерно с милю, когда вокруг Бартана внезапно полыхнуло, да так ярко, что веки судорожно сжались, и он не успел ничего заметить, кроме разноцветного сияния.

Насмерть перепуганный синерог встал на дыбы и затявкал, а вцепившийся в него что было сил Бартан содрогнулся в ожидании наимощнейшего взрыва, который, как подсказал ему инстинкт, всегда сопровождает столь яркие вспышки. Но взрыва он так и не услышал - только вибрирующую, как тугая струна, тишину. И пока она "звенела", он чувствовал, как на нем трепещется одежда. Как от ветра. Но ветра не было.

Синерог опустил на землю передние

ноги, и Бартан открыл глаза. Вспышка частично ослепила его; казалось, оранжевые и зеленые силуэты деревьев и кустов навсегда отпечатались на сетчатке.

– Ну-ну, старушка, - выдохнул он, похлопав животное по шее. Успокойся.

Бартан энергично протер кулаками глаза и огляделся. Что это было, такое жуткое, неестественное? Кругом - все по-прежнему, ночной ландшафт вновь погрузился в извечный покой. Дремлющий мир силился внушить, что все обошлось, но Бартана, застигнутого врасплох тревогой, было не так-то легко провести.

Он погнал синерога во весь опор, рискуя в потемках свалиться с седла и сломать шею, и добрался до фермы за несколько минут. Ни Харро, ни Эннды он во дворе не увидел; небо чистое, стало быть, ничего страшного не случилось. Или он заблуждается? Может, он оказался очевидцем редкого явления природы в конце концов, находятся ведь люди, которые утверждают, что якобы молнии не с неба бьют, как принято считать, а совсем наоборот - из-под земли выскакивают.

Он въехал во двор, спешился и подошел к крыльцу. Распахнул дверь, и глазам его открылась картинка сельского быта: Эннда вышивает на широкополой крестьянской шляпе, Харро наклоняет над чашей бутыль с вином. Бартан облегченно вздохнул - и обмер. Тревога мигом вернулась, едва он понял, что супружеская чета и впрямь- живой фрагмент картины. Они стояли, как статуи! Они не шевелились! Единственный признак жизни в их облике был ложным, его создавал сквозняк из отворенной двери, заставляющий мерцать огоньки в масляных лампах.

– Харро? Эннда?
– Бартан нетвердым шагом ступил в кухню.
– Я... подзадержался, вы уж простите...

В следующее мгновение игла Эннды заходила вверх-вниз, а в чаше забулькало вино.

– Пустяки, Бартан, не кори себя, - промолвила Эннда.
– Еще ведь рано, только солнце зашло...
– Она бросила взгляд во мглу дверного проема и нахмурилась.
– Странно. Как это я не...

Конец фразы потерялся в глухом треске стекла - из рук Харро выпала бутыль. Из кучи осколков на каменном полу расползлись темные винные щупальца.

– А, чтоб тебя!
– Харро схватился за правое плечо и стал массировать его.
– Так рука устала, что... болит!
– Он посмотрел под ноги и виновато округлил глаза.
– Прости, дружище. Не возьму в толк, как это...

– Ерунда, - отмахнулся Бартан.
– Вы видели вспышку? Что это было, по-вашему?

– Какую вспышку?

– Ослепительную! Так полыхнуло! В жизни такого не видел, не сойти мне с этого места! Как вы думаете, что это было?

Харро недоуменно уставился на жену.

– Не видали мы никаких вспышек. Ты, Бартан, часом, не упал? Головой не стукнулся?

– Не падал я.
– Теперь пришел черед Бартана с недоумением посмотреть на супружескую чету. В следующий миг его взгляд перескочил на дверь в спальню слегка приоткрывшись, она пропустила полоску света, и та легла поперек кровати. Пустой кровати! Бартан вскочил

на ноги, в три шага пересек кухню и распахнул дверь. Он не увидел Сондевиры в тесной квадратной комнате.

– А где Сонди?
– глухо произнес он.

– Что?
– Харро и Эннда выскочили из-за стола и подбежали к нему. На их лицах застыло изумление.

– Где Сонди?
– повторил Бартан.
– Вы что, выпустили ее из дому одну?

– Ну что ты! Она здесь.
– Эннда протиснулась между ним и дверным косяком и замерла у порога, глядя в пустую спальню. Спрятаться здесь было негде.

– Вы, наверно, заснули, - предположил Бартан, - и не заметили, как она вышла.

– Да не спала я! Не могло этого...
– Эннда умолкла и прижала ладонь ко лбу.
– Что толку стоять тут и спорить?! Надо пойти и разыскать ее.

– Фонари возьмите.
– Бартан схватил цилиндрический фонарь и бросился на улицу.

Даже после того, как они заглянули в уборную и не нашли в ней Сондевиры, он оставался спокоен. Прежде его жена никогда так не поступала, а диких хищников на планете не водилось, и не было вокруг фермы ни утесов, ни расселин - упасть и разбиться Сондевира не рисковала. А может, это и к лучшему, подумалось Бартану, что она вышла. Может, она наконец выбирается из того сумрака, что так давно одурманил ее рассудок?

Но через час бесплодных поисков и ауканья им овладели предчувствия иного рода. "Сначала, - рассуждал Бартан, - это странное явление, ослепительная лавина света, потом - таинственное исчезновение жены. Наверняка эти события как-то связаны между собой".

Как ни крути, Логово - оно и есть логово. Наивно и бессмысленно было переименовывать его в Корзину Яиц. Здешние призраки снова и снова напоминают о себе, и Сондевира - самая последняя их жертва. А ведь он еще сегодня мог увезти ее из этого гиблого места! Проклятое упрямство, идиотская самонадеянность! Из-за них он подвергался сам и подвергал других опасностям, непостижимым для простых смертных... И вот - закономерный итог!

– Что толку бродить в потемках.
– В голосе Харро здравый смысл соседствовал с усталостью.
Надо вернуться в дом и поберечь силы до рассвета. Что скажешь?

– Пожалуй, ты прав, - уныло отозвался Бартан.

К тому времени, как они возвратились, печь успела остыть. Пока Бартан ее растапливал, Харро достал из погреба непочатую бутыль и наполнил красным вином три чаши.

Бартан послушно пил, но успокоиться не мог. Тепло и домашний уют непрестанно напоминали ему, что он не вправе наслаждаться подобной роскошью, пока жена блуждает где-то в ночи. Ведь она в лучшем случае замерзнет и простудится, а в худшем - пропадет...

– Как такое могло случиться?
– спросил он.
– Знал бы я заранее, ни за что бы ее не оставил.

– Я, наверно, задремал, - промямлил Харро.
– Вино...
– Но ведь ты был не один.

Эннду уже клонило в сон, однако, услышав эти слова, она вскинулась, и лицо ее исказилось от гнева.

– К чему ты клонишь, сопливый городской мальчишка? Намекаешь, что это я прикончила твою шлюшку? Думаешь, я ей рожу съела, да? Это ты хочешь сказать? А где же тогда кровь, а? Ты видишь на мне кровь? Гляди!
– Она ухватилась обеими руками за ворот своей синей блузки и рванула ее вниз, приоткрыв груди.
– Видишь кровь?

Поделиться с друзьями: